Неототалитаризм

Вышла интересная концептуальная статья Ю. Латыниной в «Новой газете»:

15-03-2014 17:19:00

Неототалитаризм

Во имя сохранения собственной власти Кремль лишает Россию будущего, обрекая ее на существование в качестве сырьевого придатка, в котором нет элиты, а есть только верхушка

Во имя сохранения собственной власти Кремль лишает Россию будущего, обрекая ее на существование в качестве сырьевого придатка, в котором нет элиты, а есть только верхушка

На наших глазах обретает окончательные черты неототалитаризм образца XXI века. Неототалитарные режимы и идеологии довольно сильно отличаются от своих тоталитарных предшественников.

Все тоталитарные режимы XX века, и в первую очередь сталинский СССР, исходили из идеи своего абсолютного превосходства над Западом и намерены были его завоевать.

Неототалитарные режимы начала XXI века существуют на то, что они вывозят на Запад сырье и импортируют все остальное. Соответственно, они не собираются завоевывать Запад. Иначе им негде будет покупать айфоны и некому будет отделывать золотом их унитазы. Их воинственная риторика — это не подготовка к войне, а просто способ погрузить свой народ в пучину паранойи.

Соответственно, все эти государства, парагосударства и идеологии, будь то Венесуэла, Иран, «Конгресс исламских судов», салафиты или «нашисты», не провозглашают технологического превосходства над Западом. Они провозглашают свое моральное над ним превосходство. Они не говорят: «Наша наука и экономика лучше». Они говорят: «Они богаче, но мы духовнее».

Это психологически более устойчивая позиция. Когда человеку, живущему в хрущевке, показывают американский дом и говорят: «Наш строй прогрессивнее», — он испытывает когнитивный диссонанс. Когда алкоголику, бьющему жену и насилующему регулярно падчерицу, говорят: «Но ты духовнее», — он никакого когнитивного диссонанса не испытывает. Ничто так не хочет алкоголик, неудачник или социопат, как чувствовать себя «высокодуховным и непонятым».

Если тоталитарная идеология была идеологией победителей, то неототалитарная идеология — это идеология неудачников. «Эти неверные сами взрывают себя, чтобы скомпрометировать наш мирный ислам». «Все беды нашей Зимбабве происходят оттого, что колонизаторы снова мечтают поставить ее на колени». «Россия окружена фашистами, а в Крыму действуют силы Самообороны», — это психология неудачников и социопатов. Любые социопаты считают себя искусными манипуляторами и тех, кто не поддаются манипуляции, рассматривают как врагов.

Старые тоталитарные режимы запрещали эмиграцию. Им мозги были нужны внутри страны, для создания новых технологий. Неототалитарные режимы поощряют эмиграцию. Всем, кто боится, что Кремль сейчас перекроет границы, — не бойтесь, не перекроет. Чем больше думающих людей уедет из России, тем для Кремля лучше. Неототалитарный режим работает, как гигантская ректификационная колонна — легкие, интеллектуальные фракции населения улетучиваются за границу, внизу собирается вязкий черный мазут: люмпены, чиновники и силовики, опора режима — те, кто свято верит, что кругом враги.

Классические тоталитарные режимы опирались на мощнейший репрессивный аппарат. Неототалитарные режимы опираются на демократическое большинство.

Это принципиальная разница. В советское время диссиденты (и КГБ) считали, что стоит донести до большинства правду — и режим рухнет. Если все прочтут «Архипелаг ГУЛАГ», то — все.

Неототалитарные власти поняли простую истину. В современном обществе, как и тысячу лет назад, свободным, увы, является только меньшинство.

Если большинству сказать по телевизору, что солнце вращается вокруг Земли, то большинство в это поверит. Тем более что и без всякого телевизора так считают 36% россиян. Если большинству сказать по телевизору, что гены бывают только в генно-модифицированных продуктах, а в обычных продуктах генов нет, то большинство тоже в это поверит, тем более что и без телевизора так считают те же 36% населения. Если еще нанять гореславских и дмитриев киселевых, чтобы они сказали, что Путин лично остановил солнце, и, соответственно, те, кто говорит, что это невозможно и что Земля вращается вокруг солнца, являются агентами проклятого Запада, то большинство населения без всякого принуждения и насилия в это поверит.

Вы хотели демократии? Вы хотели всеобщего избирательного права? Вы хотели услышать голос народа? Извольте расписаться в получении. Ну и что, что «Архипелаг ГУЛАГ» находится в свободном доступе, если большинство его никогда не прочитает?

Мы пока не можем предсказать степени устойчивости неототалитарных режимов. Старые тоталитарные режимы, в конечном итоге, оказались неустойчивы, потому что для своего функционирования они нуждались в высокообразованной элите, видевшей, что идеология расходится с реальностью. Обращаю ваше внимание, что это видела именно элита. Работница камвольной фабрики в Иванове знала из телевизора, что в США линчуют негров, и никакого когнитивного диссонанса у нее не возникало. Когнитивный диссонанс возникал у элиты.

Неототалитарные режимы характерны прежде всего тем, что элиты в них нет. В них есть верхушка. В них есть друзья вождя. Это люди чрезвычайно низкого интеллектуального уровня, которые благодаря случайному знакомству или отрицательному отбору получили доступ к административному ресурсу и золотому батону и которые исповедуют те же ценности, что они преподают люмпенам. У них когнитивного диссонанса не возникает.

Как следствие, неототалитарные режимы могут быть чрезвычайно устойчивы. К примеру, Роберт Мугабе правит Зимбабве уже 23-й год. За это время ВВП страны упал в три с половиной раза (и это притом что население выросло с 7 миллионов до 12), но власти Мугабе ничего не угрожает: в 2013-м он реально выиграл очередные выборы. Элита уехала, а те, кто остался, хорошо знают, что все их беды проистекают из козней проклятого Запада, от порабощения которым страну спасает только вождь и учитель Мугабе.

Неототалитарная идеология направлена прежде всего на вымывание из общества элиты. Любой — научной, предпринимательской, интеллектуальной, управленческой, потому что элита — это те, кто нуждается в том, чтобы думать.

Автор: Юлия Латынина

Постоянный адрес страницы: http://www.novayagazeta.ru/columns/62713.html

Крымский стресс-тест | Г. Бовт

Крымский стресс-тест

Георгий Бовт о том, почему присоединение Крыма — вызов всей системе российской власти

ГЕОРГИЙ БОВТ

Политолог

17 марта 2014, 08:28

Газета.Ru

Крым собрался домой. Это возвращение, возможно десятилетия, не будут признавать в мире. Впрочем, США и вхождение Прибалтики в состав СССР так и не признали.

Игра в перетягивание Украины началась с середины прошлого года. Игра поначалу казалась безобидной. Интересно, не хотели бы сейчас ее участники с обеих сторон переиграть все иначе? На сегодня пока доигрались до полномасштабного кризиса в отношениях России с Западом, который неизвестно чем для всех закончится. Мне кажется, такого развития событий никто не прогнозировал, не планировал и никто не хотел.

Если теперь, войдя в раж противостояния, дело вести по пути дальнейшего «разгрома посудной лавки» — оказавшейся столь хрупкой, еще недавно хвалимой системы международных отношений после «холодной войны», — то, согласно логике нагнетания абсурда (или в рамках политики управляемого хаоса), можно много еще чего накреативить.

Если уж эта система международных отношений оказалась столь «кривой», то «мы наш, мы новый мир построим. Кто был ничем, тот…».

Кстати, о тех, кто «был ничем». Международный интернационал маргиналов — это великая непознанная сила. Маргиналом и всемирным хулиганом ведь почему хорошо еще стать? О тебе судят по иным стандартам, чем о респектабельном члене «большой восьмерки» или «двадцатки». Ведь как администрация Обамы улавливает неуловимое — признаки «потепления» и вменяемости со стороны Ирана? Ах, их президент поздоровался с Обамой в кулуарах ООН. Ах, он нам улыбнулся. А мальчиш-плохиш Ким? Запустил невесть куда баллистическую ракету — не запустил. Не скормил нелояльного родственника собакам — уже признак «тектонической трансформации». Позволил накормить страну импортным зерном, намекнув, что не станет пока взрывать ядерную бомбу, — «первые плоды разрядки». По таким меркам, Москва — это совершеннейшая «голубятня», про нее просто этого еще не поняли.

Как там, к примеру, поживает Нагорный Карабах? Там уже был референдум о вхождении в Армению. Все, кто остался (сотни тысяч азербайджанских беженцев не голосовали, как и жители пяти оккупированных районов Азербайджана, понятное дело), — за. Может, намекнуть Еревану, который Москва до сих пор отговаривала соглашаться с таким волеизъявлением, что, мол, пора? Опять же это введет «любимый» конгресс и всех маккейнов, вместе взятых, в полный когнитивный диссонанс: принимать «акт Магнитского» — это вам не с армянским лобби воевать.

Выпускнику МГИМО, ведущему себя осторожно с Россией, Ильхаму Алиеву можно обещать поддержку в интригах с Ираном, где азербайджанцев в несколько раз больше, чем в самом Азербайджане. Ну и «скидки» на рынках для тех чуть ли не двух миллионов азербайджанцев, что уже в России. Ирану — для компенсации продать наконец С-400 или еще что покруче. Хрущев же почти уже «подарил» в свое время Мао ядерную бомбу. Чем мы хуже Хрущева? Действия в Крыму показывают, что ничем.

Кадырова послать наладить связи с афганскими талибами. Он сможет. Не забыть позвонить Обаме и напомнить, что если тот хотел наземной операции в Сирии, то мы даже за — welcome to the hell, как говорится. Когда там к власти вместо Асада придет «Аль-Каида», пусть перезвонит, может, еще будут идеи. Перед этим, разумеется, не забыть подарить Ирану что-нибудь баллистическое: это станет аргументом в спорах персов с евреями о том, был ли холокост или еще весь впереди.

Гагаузия тоже хотела самоопределиться? Пусть. Это смягчит турок и сильно «порадует» румын. Туркам подарить еще признание Северного Кипра. Чтоб окончательно «сплотить» натовские ряды.

Намекнуть Японии, что два острова мы, может, уже и отдадим — если они своими деньгами (у них полно, говорят, лишних стагфляционных иен) прорвут санкции Запада и посоревнуются с Китаем за право инвестировать в нашу вечную мерзлоту. Северокорейскому Киму, нас горячо поддержавшему в вопросе о Крыме, посоветовать начать воссоединяться с Югом. Мы поможем: опыт есть.

В общем, открывается полный оперативный простор для полета свободной от оков условностей всякой дипломатии фантазии. Кто-то говорил про русский беспредел в Крыму? Вы еще, как говорится, не видели этого беспредела.

Если же серьезно, то очередное завоевание Крыма — это не просто нечаянный подарок от творцов киевского Майдана лично Путину (оно же — страшная подлянка), рейтинг которого бьет рекорды, но и одновременно вызов всей российской системе власти. Национальный подъем, вызванный «возвращением Крыма домой» (и не надо сводить все к имперским комплексам — это не так), может столкнуться с другим когнитивным диссонансом. С переосмыслением того, что такое представляет этот самый «Наш Дом» сегодня.

По мере интеграции Крыма в состав России его жителям придется столкнуться с рядом проблем. Начиная с переоформления прав собственности, выправления документов и кончая вхождением в реалии российской экономики и политики. Крымский обыватель будет сталкиваться с такими же хамством, коррумпированностью и бестолковостью российской бюрократии, как и все остальное население России? Если нет, то из вполне логичной идеи сделать из него «конфетку» назло киевским «жидо-наци-бандеровцам» может вырасти встречное недоумение прочих россиян: почему то, что позволено Крыму, не позволено нам? И наоборот — резкое столкновение давно привыкших уже к автономии крымчан с реалиями нашей вертикали власти во всех ее проявлениях может породить разочарование в сделанном выборе.

Перед лицом уже антироссийского сепаратизма (в лице крымских татар или украинцев, коих в совокупности в Крыму примерно 40%) Москве надо действовать более деликатными методами, чем она привыкла во всех прочих субъектах Федерации. То есть внедрять на практике те самые федеративные принципы самоуправления, с которыми она упорно боролась на протяжении последних полутора десятков лет в стране, кроме той части, называемой Чечней, которая отстояла такую де-факто широкую автономию с оружием в руках.

Россия формально ведет борьбу за Крым — как это видит себе большинство нормальных российских обывателей — под лозунгами справедливости, защиты национального достоинства, под лозунгами свободы самоопределения народа и защиты — да, да! — прав человека. Но разве эти лозунги не актуальны для самой России? Где, кстати, никаких референдумов власти не дают проводить уже более 20 лет ни по каким вопросам. Даже таким мелким, как, скажем, вопросы организации парковки в Москве. Или застройки того или иного района.

Само по себе возвращение Крыма может стать основой для общенационального подъема лишь на короткое время. В отличие от идей, которые в связи с этим продекларированы. И это вовсе не идеи противостояния, вражды со всем окружающим миром, как кажется в эти истерические дни. Состояние «осажденной крепости» не может стать основой национальной идеи. Осознание собственной ущербности не может стать ее основой. Это может быть только позитивный образ будущего. Не ненависть и вражда. А Русская Мечта.

Отдельный вопрос — экономическая жизнь России в целом в условиях санкций. Это стресс-тест российского режима.

При нынешнем низком качестве государственных институтов это вызов не только экономической, но и политической стабильности. Задвинувшая на заднюю полку всякую модернизацию страна не может выстоять в таком противостоянии. С коррумпированными силовыми структурами, погрязшими в крышевании и рэкете. С фарсовыми судами, не способными защитить того, от кого сейчас в первую очередь будет зависеть экономическое выживание страны, — отечественного предпринимателя, частного собственника. С судами, не способными защитить и простого обывателя (он ведь, по идее, опора режима в трудные годы) от коррумпированной бюрократии. С окончательно зарвавшейся номенклатурой, душащей всякую предпринимательскую активность на корню и всякое проявление гражданского самоуправления и самоорганизации. С продавленными административными путями на свои должности, не пользующимися доверием народа губернаторами, мэрами, с непонятно как попавшими в разные думы «заседателями», работающими взбесившимися принтерами.

Иногда сравнивают Россию с Ираном: мол, персы уже много лет живут под санкциями — и ничего (хотя последствия и для их экономики ужасны). Но при этом забывают, что реальной ответственности (даже демократии в каком-то смысле) тамошней элиты перед народом больше, чем в сегодняшней России. Экс-президент Ахмадинежад, к примеру, не может похвастаться покоями вроде тех, что у Януковича и у наших «слуг народа», а вернулся на работу в университет, куда ездит на автобусе. Даже лимузина не нажил.

Возвращение Крыма России и внешние вызовы, которые этому сопутствуют, требуют от сегодняшней России таких реформ во всех областях жизни, которые сопоставимы с теми, что провел после Крымской войны 1853–1856 годов император Александр Второй.

Именно с его реформ — отмены крепостничества, судебной, земской и др. — начался подъем России, выведший ее в ведущие державы мира в начале ХХ века. К ним императора подтолкнула та же причина — неконкурентоспобность страны перед лицом внешнего мира. Она же, по большому счету, лежит в основе и нашей сегодняшней «потери Украины», потери исторически близкого народа, который не увидел в России привлекательного образа будущего, который позволил бы ему однозначно повернуться к нам лицом, а не к «загнивающей» Европе.

Крымчане, которые до недавних пор не рассматривали в практическом плане свое бегство из Украины в Россию и склонились к этому лишь под давлением острейшего кризиса на самой Украине, могут быть неприятно удивлены некоторыми российскими реалиями. Если нынешние правители России смогут найти в себе силы воспользоваться этим историческим шансом, чтобы превратить страну, начав масштабные модернизационные преобразования и реформы, в сильное, конкурентоспособное, процветающее государство, служащее примером для подражания, привлекательной моделью для других народов, прежде всего соседних, то история простит им многие ошибки. Если нет, то они уже скоро приведут страну к катастрофе.

Барак Обама , Рамзан Кадыров , Владимир Путин , Башар Асад

Мы живём в ситуации лингвистической катастрофы, или Оборотный фашизм

Также: Россия, Акции протеста, Ксенофобия, История, Политика, Общество | Персоны: Лев Рубинштейн

Оборотный фашизм

Лев Рубинштейн (в блоге Свободное место) 16.03.2014 

Был такой детский фильм — «Королевство кривых зеркал». В этом королевстве все было наоборот, как и полагается в зазеркалье. Но в том зазеркалье было разобраться существенно проще, чем в нынешнем. Надо было просто понять некий шифр, и всё вставало на свои места. Имена, например, там произносились в обратном порядке букв. Девочку Олю, например, в этом королевстве называли «Яло». И все дела. Поняв шифр, ты в принципе понимал, в чем дело вообще.

Нынче не так. Слова здесь и теперь никто на пишет и не произносит наоборот. Слова те же, что и в нормальном мире. Просто их значения изменены до неузнаваемости, а потому катастрофически лишены инструментальных возможностей. Людям, привыкшим пользоваться словами, не задумываясь об их значениях, конечно, легче. Для них что слово, что палка. Они ими не общаются. Они ими дерутся.

Поэтому вступать с ними в диалог не просто затруднительно, а попросту невозможно.

Вот, например, интересна и поучительна судьба таких сильнодействующих слов, как «фашизм» или «нацизм».

В первой половине XX века идейные фашисты или нацисты вполне откровенно и с определенной гордостью называли себя фашистами и нацистами, и никому их них не могло прийти в голову такого, чтобы фашистами или нацистами называть своих идейных или военных противников.

Государства, в основе идеологии которых были фашизм и нацизм, потерпели поражение во Второй мировой войне. После чего «фашизм» и «нацизм» стали просто ругательными словами. Для всех. Такими же примерно ругательными словами, как «гондон» или «пидарас» в контексте подростковых дворовых свар.

Теперь у нас «фашист» это просто тот, кто вам не нравится, кто вам враждебен, с кем вы вот-вот вступите в драку.

Это, между прочим, явление не новое. Я, например, ещё помню, как в советской пропагандистской риторике фашистом называли югославского лидера Тито, про которого было точно известно, что во время войны он возглавлял антифашистское сопротивление в оккупированной Югославии и был признанным героем этого сопротивления. В «фашисты» он попал лишь потому, что проявил строптивость и несговорчивость по отношению к сталинскому СССР.

А между тем и фашизм, и нацизм в своих первоначальных значениях реально существуют и в нынешнем мире. И существуют вполне ясно сформулированные и вполне понятные современному цивилизованному человеку их признаки и приметы.

Но это всё в цивилизованном мире, который, кстати, в новейшей охранительно-изоляционистской риторике тоже является «фашистским». А здесь и теперь все иначе. Чтобы не сказать наоборот.

15 марта на улицы Москвы вышли десятки тысяч тех, кто точно и твердо знает разницу между фашизмом и антифашизмом. Кто точно знает разницу между миром и войной. Кто точно знает разницу между агрессией и «защитой мирного населения». Кто точно знает, что одной из сущностных примет не идейного даже, а, так сказать, низового фашизма является безусловный рефлекс присоединения к силе, почтения к силе, восхищения силой, независимо от того, что это за сила и на что она направлена, потому что сила — это круто, вот в чем дело. Кто хорошо различает не только содержательные, но и стилистические признаки фашизма.

В тот же день на улицы вышли и другие. Это были бодро марширующие люди в одинаковых красно-черных одеяниях и с более или менее одинаковыми лицами. Под подбадривающее «ать-два» они с флагами прошлись по другим бульварам. Это, чтобы вы знали, были не фашисты — избави бог такое даже и подумать. Они вышли, разумеется, против фашизма, то есть против нас с вами — отщепенцев, предателей государственных интересов, пятой колонны «фашистского» современного мира. Хорошо известно, что нет ничего кошмарнее и разрушительнее для архаической цельности и агрессивной массовидности, для душевного здоровья старательно сооружаемого нынешней властью коммунального тела с одним мозгом на всех, чем «фашистская» современность с ее цветущим спасительным разнообразием.

Да, мы живём в ситуации лингвистической катастрофы, в ситуации почти полного разрыва между словами и понятиями и их проверенными опытом значениями, в ситуации практической невозможности общественного диалога, без которого не может существовать общество, по крайней мере общество в современном смысле, а не то, которое до поры до времени держится только на полицейской силе и тотальном запредельном вранье и которое способно временно взбадриваться только при звуках военной трубы, возвещающих об очередном «собирании земель».

Очень плохо и очень опасно для страны, что людей, в своем социальном и речевом поведении опирающихся на слова и понятия, обеспеченные реальным смыслом, катастрофически мало. Но они есть. И пока они есть, не всё потеряно. 

Россию надо спасать от самой себя

Из Facebook:

Анатолий Шперх

3 ч. · 

Ох. Вчера, прочитав про Латвию, отбросил текст как явный перебор. Сегодня перечитал.

А ведь не перебор. Все точно. Хотя и хочется надеяться, что автор нагнетает.

Интересно, как мы будем читать этот текст завтра? Или - после завтра.

Николай Клименюк

Вот текст, который не пошел на Сноб. Я внес в него небольшую правку с учетом очень разумных замечаний редактора другого издания, которое тоже не стало его публиковать

Россию надо спасать от самой себя

Почему самые жесткие меры Запада – это благо для россиян

Правительство России в авральном порядке решает вопрос о том, как снизить ущерб для экономики от крымской авантюры и как приготовиться к введению санкций. «С президентом Путиным меры поддержки экономики пока не обсуждались», - заявляет его пресс-секретарь Песков. Обычно Песков врет, но это утверждение очень похоже на правду.

В нынешней ситуации особенно отчетливо проявляется конфигурация власти, сложившаяся в России за последние 15 лет. Если в первые годы правления Путина, возможно, элита и состояла из двух конкурирующих блоков – условных «либералов» и «силовиков», то такого разделения уже давно не существует. Есть небольшая группа очень некомпетентных людей, которую возглавляет и контролирует Путин. Эти люди полностью захватили власть в стране и принимают решения только исходя из собственных интересов и своих весьма экзотических представлений о реальном мире. И есть группа «компетентных профессионалов», которые обеспечивают выполнение этих капризов и худо-бедно удерживают страну на плаву. По мере укрепления личной власти Путина и его ближайшего окружения и их ухода в параллельный мир, уровень компетентности и профессионализма обслуживающего персонала постоянно снижался, а у реальной власти становилось все меньше поводов советоваться с обслугой.

Война застала правительство врасплох, хотя оно самым первым должно было понять неизбежность ее начала. В России уже дано наращиваются военные расходы, а в условиях скудеющей казны это делается в первую очередь за счет образования и социальной сферы. Когда какая-то страна наращивает вооружения, у этого могут быть только две причины – либо она боится какой-то угрозы, либо она сама собирается кому-то угрожать. То, что никакой военной угрозы России со стороны НАТО никогда не существовало, было понятно и так, а сейчас об этом особенно красноречиво свидетельствует беспомощность Запада в крымском вопросе. НАТО не хочет ввязываться даже в ответ на прямую агрессию – и уж точно не готово быть агрессором само. Армию можно укреплять и в качестве опоры режима, но тогда основные средства направляются на содержание личного состава и на развитие обычных родов войск, а не на модернизацию ядерных арсеналов и строительство авианосцев и подводных лодок. Это классическое оружие сдерживания, и направлено оно против крупных военных держав. Оно должно остановить их от вмешательства, когда Россия нападет на кого-нибудь маленького и беззащитного. Для таких нападений в России вполне успешно развивали спецназ. Окончательно все должно было проясниться в тот момент, сместили непопулярного Сердюкова – который тем не менее провел вполне эффективную военную реформу, и поставили во главе минобороны чрезвычайно популярного Шойгу.

Аннексия Крыма – это не случайность и не спонтанная реакция на неприятное для Кремля развитие событий на Украине, это вполне предсказуемый шаг, не белее неожиданный, чем нарушение Рейхом договора о дружбе и нападение на СССР. Дальнейшая судьба Крыма во всей этой истории – фактор абсолютно второстепенный. Могут присоединить, а могут оставить в состоянии хаоса, безвластия и неофициальной оккупации. Ставка в этой игре – не защита русскоязычного населения, не восстановление какой-то там исторической справедливости и не приращение территории, а дестабилизация и ослабление соседа (в этом Путин видит признак собственной силы) и унижение Запада. Если Запад сейчас не остановит Путина самыми решительными мерами, то следующей целью будет Прибалтика – например, Латвия, где русских больше всего. После этого НАТО, ООН, Евросоюз и еврозона окончательно потеряют всякий смысл. Кажется, на Западе это понимают уже в самых высоких кабинетах.

Никакого интереса кроме личных амбиций Путина за этим не стоит. Он готов расплачиваться за свои авантюры огромными потерями для экономики России, и даже потерями своих друзей и «соратников». И для Запада, и для граждан России все это рано или поздно обернется настоящей катастрофой – чем позже она случится, тем она будет страшнее. Граждане России сделать что-либо бессильны – они могут в лучшем случае бежать из страны и спасать свое человеческое и гражданское достоинство. У Запада, наоборот, возможностей много, и он уже близок к тому, чтобы использовать весь их арсенал – от самых жестких экономических санкций, ареста счетов и конфискаций до визовых ограничений для всех чиновников и даже для туристов. Нельзя исключать даже военные меры. Все это нужно для того, чтобы как можно быстрее подорвать экономическую основу режима и лишить его поддержки населения. Очевидно, что от санкций пострадают не только непосредственные виновники кризиса и соучастники политической авантюры типа депутатов и госпропагандистов, но и простые россияне – которые, строго говоря, ни в чем не виноваты и не заслуживают наказания. Но россияне должны понимать, что в бедах, которые обрушатся на их голову вслед за аннексией Крыма, виноваты не Майдан и не «русофобский Запад», а российские власти и в первую очередь лично президент Путин. Избавиться от него собственными силами у россиян нет шанса – такие режимы обрушиваются либо под собственным весом, либо при помощи извне. Чем раньше режим Путина лишится своей экономической основы и массовой поддержки, тем меньше вреда он причинит в будущем. Этот вред несопоставим ни с какими неудобствами от санкций. Как это ни печально, мы должны признать: сейчас только решительные и жесткие меры со стороны Запада могут помешать России превратиться с кромешный ад.

Войны вер: все войны — религиозные

Каждый день вспоминаю фразу К. Поппера: «Наши войны, по сути дела, являются религиозными. Это войны между сторонниками конкурирующих теорий относительно того, как нужно строить лучший мир».

Ниже — тексты на эту же тему из Facebook.

альфред кох

7 ч. · 

Что такое - имперский синдром? Что это за страсть такая - болеть за величие державы? Зачем, сидя в гаражах, мечтать о мытье сапогов в Индийском океане? Что это за хобби - выдумывать небылицы о трехдневном танковом броске к Ла-Маншу?

Почему люди хотят начти точку опоры и испытывать гордость не за собственные достижения, а за подвиги некоего абстрактного "мы", к которому они имеют очень опосредованное отношение?

Вот болеет человек за какой-то футбольный клуб. И говорит: "мы" выиграли, или "мы" - проиграли. Когда "мы" выиграли, то он гордится. Ему радостно. Он со снисхождением и презрением смотрит на проигравших, к которым относятся и фанаты вражеского клуба.

Но в сущности какое отношение этот человек имеет к этой победе? Иностранные чернокожие игроки, ни слова не говорящие по-русски, за огромные деньги сделали "good job". А люди говорят: "армейцы стали чемпионами". И болельщики "коней" ходят выпятив грудь по Москве.

А когда клуб проигрывает - какая его вина в этом? Никакой. Но он страдает, грустит, мечтает о реванше... Ждет следующей игры, беспокоится, пьет валерианку, надеется... Людей косят инфаркты, они чистят друг другу физиономии, реально, на самом деле ненавидят противников... Как все это объяснить?

Вот входит русский солдат в Чечню. Его убивают. Его товарищи мстят за него. Тогда чечены ожесточаются еще сильнее. Разгорается кровавая мясорубка. Чеченцы становятся врагами этих солдат. Солдаты - врагами чеченов. Потом, как-то потихоньку война затихает. Налаживается мирная жизнь. Чеченцы постепенно, медленно и тяжело, начинают жить вместе с нами.

И вот мы, уже вместе с ними, вторгаемся в Грузию. И что я вижу: простые люди, типичные русаки, дети которых воевали в Чечне, а соседи получили "груз 200" с истерзанным телом их сына без гениталий, смотрят телевизионный репортаж о бравом рейде чеченского батальона по тылам грузинской армии и говорят: "Здорово мы (!) наподдали грузинам!"

Это же переход Быстрова из Спартака в Зенит! Раньше он был враг, а теперь наш! Он теперь - "мы". Как такое могло случится? Как это различается: "мы" и " чужие"? Вот Дугин пишет, что меня и моих товарищей надо убить потому, что мы предатели.

Но ведь для того, чтобы кого-то предать (да вот хоть того же Дугина), нужно сначала считать его членом своей команды. А я никогда не считал, что я с ним играю в одной команде. Он мне чужой, неинтересный человек. И мне даже оскорбительно думать, что он мог предположить, будто я как-то с ним связан, какой-то незримой присягой...

Или вот этот стон о угрозе русским в Крыму. Почему он меня должен трогать? Почему я должен был стоически снести уничтожение русских в Туркмении, а вот именно сейчас воспрять духом и петь "Священную войну"? Был я в Крыму. Честно говоря, я там особо ничего не заметил в этом смысле...

Вот не могу я себя довести до такой экзальтации, до которой доводят себя и Кургинян и Леонтьев. Нет какого-то топлива. Мне отвратительна эта стадность имперцев, их истеричность, их лузерская обидчивость... Ну, право, какая может быть "травля" подписантов вернопдданического письма, если все телевизионные каналы в стране контролируются его адресатом?

Где вы увидели эту "травлю"? На наших стенах в ФБ? А! Так вы их читаете? А зачем? Вот мы ваши телеканалы не смотрим. Нам неинтересно. И противно. А вы подписываетесь на наши страницы и ЖЖ. Зачем вам это? Вы что, мазохисты?

Послушайте! У вас армия, милиция, прокуратура, ФСБ. У вас весь пропагандистский аппарат. У вас огромные финансовые средства. У вас вся полнота государственной власти. Вы хотите захватить Крым. Как мы можем вам помешать? Никак!

Какую угрозу мы для вас представляем? Никакой! Почему же вы так нас боитесь? Откуда такая ненависть? Почему вы хотите нас обвинить в предательстве того, чему мы не присягали? Почему нам нужно заткнуть рот? Зачем нас сажать? И уж тем более - убивать?

Я думаю, все потому, что вы нам завидуете. Завидуете тому, что мы не замазались в этом дерьме. И еще вам страшно. Потому, что вы знаете, что вы - преступники. И поддерживаете вы - преступников. И вы это хорошо понимаете. И также вы прекрасно понимаете, что расплата, рано или поздно, неизбежна.

Виталий Жданов

Все, что происходит сейчас на наших глазах – это война не Украины с Россией, не украинцев с россиянами. Это война не столько за территории и даже не за контроль над ресурсами. Сейчас идет борьба ценностей. Идей, установок, убеждений – всего того, что дорого людям, что объясняет их место в бытии, заставляет действовать, на что они опираются в своей жизни.

Носители одних ценностей противостоят носителям ценностей противоположных. У кого-то ценностью является свобода, а у кого-то – сильная власть. Кто-то ценит достоинство, а кто-то – стабильную зарплату. Кому-то важно счастье близких людей, а кому-то – величие родины.

Ценности не терпят свои противоположности. Они угрожают друг другу разрушением, что для носителя означает потерю смысла жизни. Поэтому люди часто пытаются убедить других в чем-то, и никак не готовы слышать обратные доводы. Доходит до оскорблений, угроз и рукоприкладства. Если кто-то считает, что вояки УПА – единственно правильные герои Украины, то ему будет сложно слышать, что сотрудники НКВД праведно наказывали приспешников нацистов. Если вы выше всего цените человеческую жизнь, вам будет трудно усидеть рядом с тем, кто считает, что всех неправильных надо уничтожить.

Война начинается, когда за ценность человек готов убивать. А за сверхценность – погибать.

И вот мы видим, как одни убивают или помогают убивать ради денег: титушки, профессиональные наемники, врущие журналисты, депутаты, олигархи, политтехнологи, Путин. Некоторые выше жизней ставят свои социальные группы: «Ночные волки», ВДВ, футбольные фанаты. Другие готовы это делать ради величия своего народа, культуры и символов: радикальные националисты, исламисты-смертники, взбесившиеся пожилые носительницы геолент.

Украинцы не воюют с россиянами. Просто людям, у кого ценностью являются былая слава родины, величие нации, возврат к прошлому, сильная рука и опека государства, стабильная зарплата, бабло и возможность не меняться, противостоят те, кому важны свобода, взаимоуважение, достоинство, открытость и возможность развиваться. И наши народы сойдутся в бою, когда столкнутся ценности «Украина» – «Россия», как столетие назад сотни тысяч начали погибать из-за столкновения «Франция» – «Германия». Люди первой категории готовы бороться с негодяями из чужого государства. Люди второй – с негодяями из государства собственного.

И ещё добавление:

Про Обаму и Меркель я не понял, под остальным подписываюсь.

Сергей Трушкин

Я был уверен, что в современных условиях тотальной информационной прозрачности крайне сложно начинать войны. Раньше ты мог закрыть границы а в СМИ устроить истерику по поводу злодеяний соседа с которым нужно повоевать. И мнение народа как бы оправдывало необходимость таких шагов. Сейчас через интернет все со всеми связаны и можно было бы проверять информацию но... люди выбирают свою позицию и затем настраивают каналы что бы слышать только ту информацию которая совпадает с ней. Никому не нужна реальная картинка. Логично было бы так, сначала достоверная информация, а затем решения и выработка позиции. А по факту получается так: сначала позиция затем отфильтровывание неугодной информации. Или как говорят: Если факты противоречат теории то тем хуже для фактов. Естественно, что при таком подходе человек каждую секунду уверяется в том в чем он и ранее был уверен. Я смотрю на конфликты, что в Украинской раде, что на улицах Донецка или Москвы или в моей ленте фейсбука и вижу фанатиков идей, не способных воспринимать информацию. Уверен они не договорятся... Видимо основная трудность это инструменты обработки информации, ее доступность, достоверность. У меня сложилось впечателние, что Обама и Меркель узнают о событиях в Украине и Крыму из телевизионных передач. Не имея инструментов наш мозг пассует перед очень разнородным и насыщенным информационным полем и занимается более простой деятельностью - питает свои собственные иллюзии. Увы, я думал что зомби только в голливудских фильмах, а их вокруг столько...  Ну ничего, прорвемся. За достоверную полную и своевременную информацию для всех!!!

Восстание клерухов - Слова с Гасаном Гусейновым - RFI

Вежливая зелень, или Восстание клерухов - Слова с Гасаном Гусейновым - RFI

СЛОВА С ГАСАНОМ ГУСЕЙНОВЫМ -  Опубликовано : Четверг 06 Март 2014 - Последнее обновление : Четверг 06 Март 2014

Гасан Гусейнов

Фукидид сохранил для нас удивительный политический диалог, который состоялся почти две с половиной тысячи лет назад.

Вежливая зелень, или Восстание клерухов

Слушать (06:37)

06/03/2014 Автор: Гасан Гусейнов

В 416 году до нашей эры Афины – тогдашняя сверхдержава Восточного Средиземноморья – решили присоединить к своему морскому союзу остров Мелос, который в Пелопоннесской войне между афинянами и спартанцами сохранял нейтралитет. Осадив город, афиняне спросили мелосцев, готовы ли те провести с ними переговоры о сдаче острова. Мелосцы, по словам Фукидида, ответили так:

- Мы не против предложения обсудить дело. Но ваши военные приготовления, а не только намерения, явно противоречат вашим словам. Ведь вы явились как судьи с заготовленным приговором. И если это так, нас ждет война. Если же мы сразу сдадимся, рабство.

Афиняне: Ну что ж вы начинаете строить догадки, давайте лучше вместе обсудим, как спасти ваше государство!

Мелосцы: В нашем положении вполне разумно обмениваться разными мнениями, особенно если речь идет о нашем спасении. Что ж, давайте говорить на ваших условиях.

Афиняне: Отлично. Мы готовы не вспоминать обиды, которые вы нам наносили. Политика – искусство возможного и полезного. Право имеет смысл только тогда, когда равные по силе признают общую необходимость. А если один силен, а другой слаб, какое право? Сильный требует возможного, а слабый – подчиняется.

Мелосцы: О праве вы говорить не хотите. Но хотя бы идею общего блага и справедливости не отвергайте! Ведь может прийти конец и вашему владычеству, и тогда другие оправдают свое возмездие вашим же примером.

Афиняне: Нас не печалит, что может прийти конец и нашему владычеству. Страшнее всего, когда подданные восстают против своих повелителей и побеждают тех. Но мы-то хотим господствовать над вами не во вред вам, мы хотим вашего спасения к обоюдной выгоде.

Мелосцы: Неужели рабство может быть нам столь же полезно, сколь вам – владычество над нами?

Афиняне: Тут вот какое дело: вам выгоднее покориться нам, чем заставлять нас убивать вас.

Мелосцы: А может быть, вам все-таки оставить нас в покое при условии соблюдения нейтралитета и невступления во враждебные вам союзы?

Афиняне: Ваша вражда даже полезнее для нас, чем признание вашего нейтралитета. Сломив вас, мы докажем всем остальным свою мощь, оставив вас в друзьях, мы покажемся слабаками. Подчинив вас, мы не только расширим свое господство, но будем чуствовать себя в большей безопасности.

Мелосцы: Но зачем вам делать врагами все государства, которые до сих пор соблюдали нейтралитет? Ведь вашими недругами станут и те, кто никогда не помышлял об этом.

Афиняне: Большие державы слишком неповоротливы для принятия серьезного решения. Нам сейчас опаснее мелкие непокоренные государства: их безрассудная любовь к свободе может повредить и им, и нам.

Мелосцы: Если вы идете на такой риск, чтобы завоевать нас, то для нас, пока еще свободных, было бы великой низостью и трусостью не испробовать все средства спасения, лишь бы не стать рабами!

Афиняне: Но вы же не в силах противостоять нам!

Мелосцы: Военное счастье иногда бывает на стороне заведомо слабого. Ясно одно: если мы уступим вам без боя, то лишаемся всякой надежды, а если будем сопротивляться, то хоть какая-то надежда остается. Да и спартанцы нам, наверное, помогут.

Афиняне: Неужели вы не понимаете, что выгода зависит от безопасности, а справедливая и честная политика приносит одни неприятности? Да и маловероятно, чтобы при нашем господстве на море спартанцы решились защищать ваш остров.

Мелосцы: Если они не смогут помочь нам на море, они могут напасть на ваши земли или на земли ваших союзников на материке, и тогда вам придется воевать уже не за чужую страну, а за свой дом!

Афиняне: Не поддавайтесь тому ложному чувству чести, которое чаще всего толкает людей на гибель. Мы предлагаем вам на выбор войну или безопасность, не настаивайте на худшем. Рискнете всем – всё и потеряете!

Сопротивление мелосцев афинянам удалось сломить, только склонив к измене кого-то из островитян. Они захватили остров, убили всех взрослых мужчин, женщин и детей обратили в рабство, а на остров прислали 500 клерухов – афинских-колонистов, которые постепенно закрепляли за афинами права на новоприсоединенные территории и предотвращали поползновения местных жителей восстановить суверенитет.

В этой точке дело становится для нас актуальным. Основная часть нынешнего населения Крыма – это наследники и последователи советских клерухов – переселенцев из других регионов европейской России, которых разместили на полуострове после депортации оттуда крымских татар.

В отличие от стран Балтии, где советские клерухи и их наследники были ограничены в правах по языковому принципу, Украина подобной политики не проводила. Многоязычие Крыма если кого-то и раздражало, то все-таки не выливалось в заметные конфликты. Но Украине не помогло и это. Примордиальные колониальные инстинкты Кремля нашли бы другой удобный повод для захвата Крыма.

А вот мелосское торжество афинян продлилось недолго. Через несколько лет военная мощь афинян рухнет. От безопасности не останется и следа. Эллада будет захвачена македонцами, а потом две тысячи лет переходить из рук в руки – от империи к империи, ни одна из которых не доживет до наших дней. Чудесной маленькой страной в составе Европейского Союза Греция станет уже на нашей памяти.

Фукидид сохранил для нас этот диалог, дословно переданный здесь с минимальными сокращениями, чтобы было понятно, из каких яиц вылупились те безымянные и вежливые зеленые люди, которых выпустили на берег Северного Причерноморья. 

TAGS: ГРЕЦИЯ - ИСТОРИЯ - КРЫМ - РОССИЯ

Поджог Севастополя / Владимир Пастухов

Владимир Пастухов: Поджог Севастополя - ПОЛИТ.РУ

13 марта 2014, 20:33 крымский кризис Украина

ВЛАДИМИР ПАСТУХОВ

Поджог Севастополя

Владимир Пастухов, "Полiт.ua" Владимир Пастухов, "Полiт.ua"

Есть события, самостоятельное значение которых меркнет в сравнении с последствиями, которые они вызвали к жизни. Выстрел в Сараево спровоцировал сход такой политической лавины, что детали подготовки и исполнения убийства наследного принца мало кого, кроме историков, интересуют. Интервенция в Крыму может оказаться прологом к таким грандиозным событиям в самой России, что скоро о ней самой будут вспоминать как о второстепенном историческом факте.

Пробуждение основного инстинкта

Вмешательство России в гражданскую войну в Украине (а, скорее, провокация этой войны) вызваны не столько внешнеполитическими причинами (экономические интересы России в регионе, геополитическая стратегия Москвы, исполнение гуманитарной миссии и так далее), сколько причинами внутриполитическими. Агрессия - это реакция на предреволюционную смуту в самой России, своего рода игра Владимира Путина на опережение.

Крымскую (и в целом украинскую) кампанию необходимо рассматривать в двух плоскостях: не только в военно-политической, но и в мистически-символической. Причем вторая плоскость гораздо важнее первой. Крым – это кодовое слово в русской исторической памяти. Потеря Крыма – одна из самых глубоких рубцов, возникших в народном подсознании после распада советской Империи. В этой точке сходится бесчисленное количество оголенных нервов русского мира. Горечь от потери Крыма находится за пределами рационального восприятия и живет практически в каждом русском сердце. Поэтому Путин не просто послал войска в Крым. Он повернул ключ зажигания в национальном подсознании, мгновенно введя население огромной страны в состоянии аффекта. Как только были произнесены сакральные слова «Крым» и «война», в душах десятков миллионов людей включился «основной инстинкт» и раздался «рев племени». И теперь этот «рев племени» стал объективным фактором, определяющим общественно-политическую обстановку в стране.

Одним движением политического тумблера народ был переведен из одного психологического состояния в другое, и теперь всем надо привыкнуть жить с другим народом. Первыми новый настрой почувствовали на себе СМИ, вынужденные одно за другим отключать функция комментария из-за перехлестывающей через край ненависти. С сегодняшнего дня истерическое состояние аффектированных масс – это объективная реальность русской жизни.

Черная революция

Похоже, революция, о которой так много говорили либерально настроенные граждане, начиная с 2011 года, произошла, однако выглядит она не совсем так, как ожидали. То, что революция в России будет окрашена отнюдь не в оранжевые цвета, понимали многие. Но на то, что ее возглавит сам Путин, мало кто рассчитывал. Тем не менее, произошло именно это – Путин запустил в России революционный процесс, организовав поджог «крымского рейхстага».

Кремль решил не ждать, пока кто-то поставит под вопрос авторитарную легитимность существующей власти, а стал сам разрушать ее по собственной инициативе, чтобы заменить новой тоталитарной легитимностью. Все давно шло к этому, но события в Украине стали катализатором, резко ускорившим процесс. Я должен согласиться с Глебом Павловским в том, что итогом этого процесса станет изменение общественного строя современной России (если, конечно, все будет доведено до конца).

Похоже, что в конце прошлого года в Кремле было два сценария купирования революции: вегетарианский (в рамках которого вышел на свободу Ходорковский и были произведены другие символические пассы) и черносотенный. Теперь остался всего один — и российский бронепоезд на полном ходу проскочил еще одну политическую развилку по дороге в исторический тупик. Печальный опыт 2011 года никого ничему не научил.

Символическим актом, подводящим черту под эпохой, стал домашний арест Алексея Навального. Громкие антикоррупционные разоблачения Навального так и не стали поводом для власти «закрыть» его. А вот его обращение в связи революцией в Украине и национальными интересами России – стало. Стоило Навальному выйти за привычные рамки и проявить себя зрелым политиком, сформулировавшим не популистскую, а принципиальную позицию по краеугольному вопросу общественного развития, как нервы у власти не выдержали.

У последней черты

Проблема состоит в том, что ввести общество в аффектированное состояние легко, но вывести его из этого состояния практически невозможно. Германии для этого потребовалось проиграть Вторую мировую войну, СССР – потерпеть поражение в холодной войне. Трудно представить себе, катастрофа какого масштаба должна теперь произойти, чтобы наступило отрезвление десятков миллионов людей, сознание которых буквально выключено агрессивной всепроникающей пропагандой.

Но еще хуже то, что тот, кто ввел общество в этот патриотический раж, тут же потерял контроль над происходящим. Кремль не может сказать, что это была шутка, что у России были учения в Крыму, а власти Украины уже стали легитимными и пора обсудить с ними снова цену на газ. В обществе порождены аппетиты, удовлетворять которые придется ежедневно, скармливая патриотам одну жертву за другой. Демиург черной революции превращается теперь в ее раба. Он должен следовать уже не своей логике, а логике больного воображения порожденного им чудовища.

Надо свыкнуться с мыслью, что теперь многое будет совершенно иным, чем было раньше. Старое, пусть плохонькое, но терпимое и приличное, будет теперь очень быстро заменяться новым, ужасным и нестерпимым. И быстрого выхода из этой ситуации не будет. Потому что ключи от ее разрешения уже не находятся в России. Боюсь, что в России изнутри уже ничего нельзя сделать, чтобы выскочить из той наезженной исторической колеи, в которую страна снова свалилась, как ничего нельзя сегодня сделать изнутри в Северной Корее, как бы ни желали этого глубоко законспированные противники режима. Теперь не только Путин — заложник ситуации в России, но и сама Россия — заложник общей мировой ситуации. Ее судьба зависит исключительно от конъюнктуры внешних рынков. Эта конъюнктура частью неуправляема, частью управляема. Но те, кто ею управляют, должны понять, что произошло. А это не произойдет сразу, так как сработает эффект запаздывающей рефлексии. Потребуется значительное время, чтобы лидеры мировой политики и флагманы мировой экономики поверили в реальность случившегося. Ведь если даже нам, русским, это сложно, то иностранцем это сложно и подавно.

Между первым и последним актами драмы будет значительный лаг по времени. Сколько трагедий уместится в этом отрезке, предугадать невозможно. В двадцатом веке туда влезла целиком мировая война. Надеюсь, история человечество чему-то научила и так далеко дело не зайдет. Тем не менее, когда осознание масштаба проблемы придет и перемена общественного мнения по отношению к России выкристаллизуется в консолидированную политическую волю объединенных наций, в России начнется Армагеддон. Подойдя к Чонгарскому проливу с обратной стороны, Россия второй раз в течение ста лет оказалась у последней черты.

Дырка от бублика и водоворот безумия

Радио ЭХО Москвы :: Дырка от бублика / Л. Радзиховский

ДЫРКА ОТ БУБЛИКА

13 марта 2014, 11:35

Чем ближе «референдум» с заранее известным результатом – тем менее понятен результат этого референдума! 

Что большинство выскажется за присоединение к РФ, ясно – иначе не стоило и референдум проводить. 

Но что России делать с этой ПИРРОВОЙ ПОБЕДОЙ? 

1. Россия – как истинный БРАТ («САМ погибай – а брата выручай»!) ПРИСОЕДИНИТ к себе Крым. 

Т.е. присоединит к своим проблемам – ПРОБЛЕМЫ Крыма. 

Экономически проблемно-дотационный регион, несовременные курорты которого МОЖНО БЫЛО БЫ сделать конкурентоспособными – но какой же псих вложит хоть рубль в регион, куда никто из иностранцев уже никогда не поедет, т.к. его статус никто не признает... 

Национальные проблемы – глава Крымских татар четко объяснил Путину, что татары этот «референдум» не признают, да еще будут опираться ВНУТРИ России на Татарстан. 

СЕПАРАТИСТСКИЕ – если сегодня в Крыму антиукраинский, русский сепаратизм, то завтра он развернется в АНТИРУССКИЙ, Украинский сепаратизм! 

И т.д., и т.п. 

В общем – получили дырку от бублика... 

Зато отняли эту дырку, эту головную боль у братской Украины... 

Но СОБСТВЕННО проблемы Крыма – ничто по сравнению с той ЦЕНОЙ, которую Россия должна будет уплатить за радость... заполучить эти проблемы! 

Цена проста – РЕПУТАЦИЯ АГРЕССОРА И ЗАХВАТЧИКА. 

Союзников в мире нет и не будет. КНР усмехается углами рта – мы не при чем... 

СНГ угрюмо молчит (только могучая Киргизия уже резко осудила всю затею с Крымом!). Итак, РФ – в полном одиночестве перед США + ЕС. 

И начнется МЕДЛЕННОЕ УДУШЕНИЕ. 

Без резких санкций – зачем же-с? Удушение в том ритме, который УДОБЕН Западу. И на государственном уровне, и на уровне частных компаний (какой дурак вложит хоть доллар в страну с ненадежным будущим, как РФ? Значит – прощайте кредиты!), разрыв – нитка за ниткой – научно-культурно-гуманитарных связей с Агрессором и оккупантом. 

Плюс к этому – НЕИЗБЕЖНЫЙ в любом случае, объективно неизбежный экономический застой. 

Нет, Западу НИЧЕГО НЕ НАДО ДЕЛАТЬ. 

«Ты САМ этого хотел, Жорж Данден!». «Падающего – толкни». Даже не толкни – лишь ПОДТОЛКНИ... 

В этих условиях, политический кризис НЕИЗБЕЖЕН – по мере того, как уровень жизни падает, и нарастает мысль «ЗА ЧТО? За – КРЫМ?!!!». 

И никакой ТВ-лай ситуацию не спасает. Чем громче проклинают Запад – тем злее напоминают, что ведь это все – ИХ санкции... за Крым!!! 

Чтоб удержать ситуцацию при падающем уровне жизни, нужен уже не информ-террор, а ПРОСТО ТЕРРОР. 

Как при Сталине А этого – НЕ БУДЕТ. Некому это делать и НЕЗАЧЕМ. 

Итого – Россия САМА СЕБЯ ЗАГОНЯЕТ в Крымский бублик. 

Зачем – РАДИ Украины! 

Чтоб Украина: 

а) избавилась от проблем Крыма; 

б) сплотилась против «внешней угрозы»; 

в) ПОЛУЧИЛА СТАТУС МЕЖДУНАРОДНОЙ СТРАДАЛИЦЫ-МУЧЕНИЦЫ, которой надо помочь. 

Вот СУМЕЕТ ли Украина воспользоваться теми картами, которые ей так лихо стасовала Россия – это ВОПРОС. 

Большой вопрос. Но тут уж – извините, братья, больше Россия для вас ничего сделать не могла. Дальше – сами... 

2. Опомнившись – буквально на краю Крымобрыва – Рос. (Путин) дает задний. 

Крым – НЕ присоединяется к России. 

Крым становится Абхазией-2. 

Увы... 

Да, это СМЯГЧАЕТ режим международной изоляции. Но – не отменяет его совсем. 

Проблемы «независимого острова» все равно лягут на Россию. 

По крайней мере – экономические проблемы. 

Экономический кризис – стагнация, стагфляция или как-там-ее-назовут – в России ВСЕ РАВНО НЕИЗБЕЖНА. 

Это даже не от политики зависит. 

И вот на эту стагнацию-стагфляцию наложится... МОРАЛЬНАЯ ФРУСТРАЦИЯ! 

«Как?! Мы ПОЧТИ ПОЛУЧИЛИ Крым – и отдали! От страху перед Западом! Мы – ПРОИГРАЛИ (да-да, как ни сласти пилюлю!). 

ТАК НА ХРЕНА ЖЕ ЛЕЗЛИ?!!». 

Президент страны имеет полное право на любые ошибки, слабости, провалы и т.д. 

О чем речь? Чиновник, политик, сменяемый президент... 

Дырка от бублика... 

ВОЖДЬ – НЕ ИМЕЕТ. 

Много прав имеет Вождь – неограниченные права. Одного права нет – ОТСТУПАТЬ. Можно НЕ НАСТУПАТЬ – никто не тянет. Но поднявшись над окопом – ОБЯЗАН ИДТИ ВПЕРЕД! А отступающий Вождь – уже не Вождь... 

И ВСЕ ЭТИ ПРОБЛЕМЫ – НА РОВНОМ МЕСТЕ. 

ЗАЧЕМ? 

«Не дает ответа».

Конец российских элит / Ирина Демченко

Радио ЭХО Москвы :: Конец российских элит

Ирина Демченко: Конец российских элит

Владимир Путин еще в 2007 году сетовал, что после смерти Махатмы Ганди ему не с кем поговорить. Теперь, видимо, уже и выпить не с кем...

---

Бесплодность российской педагогики и крах российского образования

Педагогика бессильна

Вести образования. № 6 (89) от 12 марта 2014 г.

Александр Адамский

[Выделено жирным шрифтом мною. — Е.В.]

Есть такое выражение: «Медицина бессильна».

Обычно его используют, когда никакие лекарства или процедуры уже не помогают, у человека закончились силы бороться с болезнью, жизнь уходит, больной угасает.

К несчастью, мне пришлось услышать эти страшные слова совсем недавно, и я знаю, что ощущение бессилия, безнадежности парализует тебя, делает твою жизнь пустой и бессмысленной — видишь, как близкий тебе человек уходит, и ничего не можешь сделать. И все вокруг готовы помочь, все понимают, как это тяжело, буквально все близкие и настоящие друзья пытаются взять на себя частицу твоей боли и страдания, но никто и ничто не может изменить главного — потеря неизбежна. 

Врачи, лекарства, технологии, оборудование, уход — делается все возможное, и ничего нельзя изменить. Медицина бессильна. 

Мой папа был фронтовиком, учителем, директором школы на Украине, и в конце жизни стал лидером ветеранов и инвалидов Второй мировой войны на юге Израиля. Его хоронили уже очень пожилые ветераны, участники войны, эти люди стали частью нашей семьи, а мы стали их родными и близкими. 

По безумному совпадению, все это происходило на фоне событий на Украине, в Крыму, когда по телевизору непрерывно шли кадры почти войны. 

И каково это было видеть тем, кто своей кровью поливал землю Украины? 

Страшная мысль сидела в моей голове все эти печальные дни: «Хорошо, что он этого не видит…». 

… 

Вот вам и цена образования: все действующие политики и почти все граждане назубок знают даты и факты военной истории, когда началась та или другая бойня, кто командовал каким соединением, сколько пушек и самолетов участвовало, сколько людей погибло. И массово поддерживают саму возможность начала новой войны.

Все, кто сегодня принимает решения в России, учились в школе и проходили историю, и слепо, и бездумно могут втянуть мир в новую войну.

Вот вам и цена образования. 

Ни следа рефлексии, анализа, обобщения, внутреннего плана действий, способности понимания ситуации, постановки задачи, поиска средств решения задачи, формирования системы оценки результата действия — вместо этого тупое втягивание двух народов в слепую вражду и кровопролитие. 

И с другой стороны — уровень образования нации: позволить себя оболванить, подчиниться истерии и слепо верить пропаганде. 

Это, помимо всего прочего, приговор системе образования: чему же люди учились и чему научились? 

Судьба сама дает знаки, подсказывает: в 1914-м все начиналось примерно так же — вступились за братьев-славян, в результате потеряли страну и миллионы людей. И в 39-м присоединили Западную Украину и Белоруссию. И в 56-м, и в 68-м «несли свободу братским народам». И в 79-м вошли в Афганистан, по официальной версии, «за несколько часов до того, как туда вошли войска НАТО». 

И в 90-х посылали солдат на смерть в Чечню, бездумно и жестоко. 

Война уже началась в наших головах и в наших душах. Мы уже не знаем, что отвечать нашим друзьям и братьям из Украины, для которых мы уже часть враждующей стороны. Мы все, а не только власть. И нам всем придется отвечать за безумие авантюристов, подталкивающих сегодня Россию к вооруженному конфликту. 

Я не думаю, что найдется хоть один учитель в здравом уме и трезвой памяти, который будет ратовать за войну. Это своего рода трагическая аттестация на профпригодность: стандарт учителя – противостоять насилию. 

Известно, что кроме жертв среди солдат и мирного населения, война формирует потерянное поколение. 

Поколение, прошедшее войну, становится настолько травмированным, что нормальные отношения между людьми долго-долго восстанавливаются после окончания бойни. 

А учитывая традиционное для российской армии пренебрежение отдельно взятой солдатской жизнью, когда ради победы над противником не щадят живой силы, поколение участников возможной войны будет психологически покалечено сильнее, чем «афганцы» и участники войн 90-х годов. Потому что убивать придется родственников. 

…Я не люблю революции и много раз писал о том, что революционеры больше не нужны. Революции пожирают детей, и мне очень жаль, что в Украине дошло дело до революции. 

Мне противны радикал-националисты любой масти. Ненавижу, когда начинают высчитывать, «сколько в нашем оркестре русских, сколько украинцев, сколько евреев»… 

Для меня институциональный порядок, когда работают нормы и правила, а не воля и политическая целесообразность, — такая же ценность, как свобода и права человека.

Но видим ли мы сегодня в Украине политический террор со стороны действующего правительства, реальную угрозу национальным меньшинствам? Геноцид, погромы, этнические чистки?

Но все это может произойти, если начнется стрельба и начнут гибнуть люди. 

Кому пришла в голову безумная идея демонстрировать саму готовность применения силы и оружия в суверенном государстве? 

Здесь даже коррекционная педагогика бессильна. 

И если в стране будет нагнетаться истерия военного вмешательства, игра мускулами, оправдание войны — школы можно закрывать. Педагогика бессильна против запаха крови и героики убийства. 

…Мой отец был солдатом и учителем. 

Он родился в 1922 году, из его сверстников только трое из сотни вернулись с войны. 

Из этих троих уже почти никого не осталось. 

Дайте им дожить в мире.

12 марта 2014 г.

Крымский крах: почему Россия неконкурентоспособна?

Конец прекрасной эпохи - Росбалт.ру Дмитрий Губин

Росбалт, 05/03/2014 18:39

Блог-пост, Крым, Украина, Путин, Дмитрий Губин

Конец прекрасной эпохи

Карикатура Александра Сергеева, из архива газеты "Час пик"

Никогда еще россияне не жили так хорошо, как при Владимире Путине. Это факт, который бессмысленно отрицать.

Можно, конечно, говорить, что "это не Путин, а высокие цены на нефть" — но нет, это Путин. При Брежневе, положим, цены на нефть тоже были замечательно высоки, однако ж доходы профукивали: на помощь братским режимам, на строительство неэффективных заводов…

Конкретно вклад Владимира Путина в подъем уровня жизни состоит в том, что Россия впервые с времен Петра I отказалась от технического соревнования с Западом, сконцентрировавшись на развитии и обслуживании сырьевых отраслей — и почти отказавшись от развития несырьевых.

Нравится эта идея или нет, но она принесла наглядный и очевидный результат – ровно такой, какой ощущает любой владелец "Жигулей", пересевший на иномарку. Путин перестал вкладывать силы в условный "АвтоВАЗ". Пользуясь удачной конъюнктурой, он стал продавать сырье, а на вырученные деньги — условно говоря, покупать иномарки. Вот вам модная теория win-win в действии, все довольны.

То, что при этом Путин не обижал (мягко говоря) своих, нельзя признать серьезным упреком. Если рядовой сотрудник получает достаточно, чтобы оплатить кредит, ипотеку, да еще и отложить на отпуск, то совершенно неважно, сколько получает его топ-менеджер.

Наконец, в заслугу Путину следует поставить и то, что он свою идеологическую революцию (отказ от технологического соревнования с Западом), по масштабам сравнимую с идеологической революцией Петра I (начало этого самого соревнования) никак не афишировал. Он правильно оценил, что вбитое в головы многолетнее русско-советское суеверие состоит как раз в необходимости соперничества – мы ж Гагарин, Королев, Туполев! И если прямо сказать, что Туполев остался в прошлом, то это вызовет вой. Зато можно говорить про величие нации, но со спокойным удовлетворением наблюдать, как в отечественном авиапарке на смену "Тушкам" приходят "Боинги" и "Аэробусы" — они надежнее, экономичнее, комфортнее, экономически выгоднее. Win-win.

О революционной идее нельзя было проговориться еще и потому, что она влечет за собой несколько последствий. Например: в рамках сырьевой парадигмы, в общем, не нужна наука — ни фундаментальная, ни прикладная, кроме тех отраслей, что обслуживают сырьевую структуру. Более того, развитие естественных и социальных наук даже вредно, поскольку нарушает социальный уклад (Владимир Путин правильно решил, что наиболее органичная форма для управления Россией – патримониальная автократия, а науки, хотя бы просто изучающие этот уклад, уже его нарушают). Высшее образование в сырьевой парадигме тоже не нужно и даже вредно — по тем же самым причинам. И свободные СМИ (в отличие от пропаганды) не нужны и вредны. В сырьевой стране высшее образование должно быть частью механизма формирования лояльного потребителя-патриота, и не больше – а те ректоры, которые этого не понимают или, понимая, не принимают, должны быть смещены. Поэтому разумно и правильно, что ректоров ведущих вузов не выбирают (как на Западе), а назначают.

Структура новой России такова: правит всем царь (пожизненно), далее следует класс приближенных и жалованных, далее – класс обывателей-потребителей. Возможно перемещение внутри классов. Нежелательно – из класса в класс. В принципе, идеально было бы свести Россию к трубе, которую обслуживают несколько миллионов китайцев (это экономически наиболее эффективно). Все прочие потребляют блага, доступные благодаря использованию трубы – и лучше всего, если ничего не делают, кроме обслуживания высшего класса и друг друга. И коррупция – неприятна, но не страшна: она есть доказательство силы государства, то есть наличия млека в сосцах.

Те, кто против этого – опасные идиоты: повторяю, так хорошо в России не жили никогда. Однако — и это тоже заслуга Владимира Путина – идиотов в сегодняшней России не убивают, не сажают, их даже не мочат в сортире на потеху толпе. Всем недовольным предлагают уехать и там орать на свободе сколько угодно. А если они не уезжают, но продолжают орать – наказывают не тюрьмой, а рублем. Отстраняют от кормушки. В отношении журналистов, например, это сделать особенно просто, поскольку журналистики в стране все меньше, а госпропаганды — все больше.

Это еще и очень гуманно, особенно с учетом того, что орущие про либерализм, свободы и Запад – как правило, глубоко русские люди, не способные ничего Западу предложить. А те, кто может (как Андрей Гейм) — давно на Западе. И это разумно и правильно, потому что чем раньше Запад начнет использовать в производстве геймовский графен, тем лучше будет России, которая готовый продукт импортирует за нефть. А вот если бы Гейм остался, то России было бы плохо, потому что здесь его открытие никто бы не использовал. И Западу без Гейма было бы плохо. И самому Гейму — тоже. А когда всем плохо – это неправильно. Правильно – это когда win-win, когда вертится потребительское колесо. И когда все помалкивают. Вот когда директор Курчатовского института Михаил Ковальчук недавно публично ляпнул, что создание инновационной экономики за пределами сырьевых отраслей в России и невозможно, и ненужно – это неправильно. Он — из класса приближенных. Должен понимать, что нельзя дразнить тех, кто недостаточно приближен.

Мне, положим, такая схема не очень нравится. Но это у меня заскок типа мечтаний девушки о принце. Если долго мечтать, можно в девках и засидеться. А надо — win-win. Чтобы и семья, и детишки, и доход. А если женщина все еще жаждет принца — ну так что ж, прынцы в условиях взаимного потребления приезжают прямо на дом, с почасовой оплатой.

Поэтому я текущую эффективность этой схемы признаю.

Так живем не только мы, но и Саудовская Аравия, Кувейт, ОАЭ, проделавшие впечатляющий путь из шатров берберов к построенным по западным технологиям западными инженерами небоскребам.

И вот здесь наступает один очень сильно тревожащий меня момент. Снабжая другие страны сырьем, так сказать, на безальтернативной основе, в Кремле начали воображать, что Россия теперь в мире самая главная. И потому может спокойно прихватить Крым. А если кто вякнет – перекроем вентиль. Даже то, что мы должны миру 500 миллиардов долларов– это проблемы не наши, а мира. Можем и не возвращать. Долго они там продержатся — без тепла и без денег, которые мы взяли в долг, но в отместку за плохое поведение оставим себе?

Однако вопрос не в том, что Запад не продержится. А в том, как долго Россия в ее нынешнем виде сможет обходиться без западных товаров и услуг.

Количество слепцов, истошно вопящих: "А мы им перекроем газ!", стало превышать количество видящих, что перекрыть Западу газ — означает перекрыть себе кислород. И сейчас этот риск куда выше, чем раньше.

Просто потому, что при Петре I, всех Николаях, Сталине и Брежневе Россия была страной, умевшей, пусть и плохо, но самостоятельно строить и обслуживать собственные дома. То есть имевшей второсортную, уступающую в конкурентной борьбе, но все же собственную индустрию. Сегодня наше ключевое направление – поставка дров для Запада. Все остальное Запад поставляет нам. "АвтоВАЗ" давно дышит на ладан, причем на аппарате искусственного дыхания импортного производства. ГАЗа или "Москвича" вообще в помине нет, вместо них – импортные автосборки. И санкции против России в этих условиях могут означать вовсе не запрет на въезд в США или Евросоюз каких-нибудь депутатов или заморозку счетов. А, например, эмбарго на поставки машинокомплектов. Впрочем, нам и так нечем будет за машинокомплекты платить. Не девальвированным же рублем?

Эмбарго, кстати, уже вводилось против нас после одной короткой войны в 1939-м, когда за нападение и аннексию юга Финляндии СССР был исключен из Лиги Наций, а США наложили запрет на поставку в Советский Союз авиационных двигателей. Но тогда двигатели худо-бедно производили в СССР, и вообще, индустриализация (на проведение которой в 1938-м году, например, закупался каждый второй произведенный в США станок!) была вчерне завершена. Да и претензии к качеству жизни были другие, да и репрессии за претензии – тоже.

А сейчас я очень боюсь, что Запад померзнет-померзнет, да и решит проучить Россию. И когда все, что мы оттуда получаем (то есть от трусов до компьютеров), начнет исчезать, российский потребитель очень даже будет Западу сочувствовать. Потому что Запад заточен не только под потребление, но и под производство, то есть технологическое решение возникающих проблем.

Впрочем, у всех накоплен подкожный жирок, и никому не захочется дискомфорта.

Хорошо Гейму в Голландии! А нам-то что делать?

Дмитрий Губин, "Огонек"-Ъ