Научись онтокритике, чтобы перенаучиться жить

Неграмотными в 21-м веке будут не те, кто не могут читать и писать, а те, кто не смогут научаться, от(раз)учаться и перенаучаться. Элвин Тоффлер

Поиск по этому блогу

2012-03-29

Мы на всех парах катимся в новое средневековье: скоро будут жечь на кострах...

Толоконные лбы. Александр Никонов о новой идеологии новой России: Медведь. Первый Мужской журнал

29.03.2012

Тэги: Александр Никонов, Патриарх Кирилл, Pussy Riot, вера, феминизм

Я не интеллигент. Я мыслитель. Поэтому мой текст вам, скорее всего, не понравится. Ну и не читайте, посмотрите сериал про любовь – сбережете нервы. А я тем временем продолжу – для тех, у кого есть мозги. Приступим, помолясь…

Бога нет. Эта простая истина положена в основу любого светского государства. Давайте будем честными перед самими собой: ничего иного принцип отделения церкви от государства не предполагает. Принцип отделения церкви от государства властно отодвигает религию в область личных увлечений гражданина вроде коллекционирования марок или занятий групповым сексом. Он гласит: мы будем строить государство без оглядки на божьи заповеди, исключительно по собственному разумению, так, будто бога никакого нет. Почему? Потому что религия – первобытный и, соответственно, чисто мифологический способ описания и объяснения мира. Когда еще не было науки, а мир уже нуждался в объяснениях, антропоморфной природой управляли не физические законы, а сказочные существа. Громом заведовал Илья-пророк, морскую пучину баламутил мужик с трезубцем, а весь наш мир создал Главный Колдун, которого в разных традициях звали по-разному. Когда, наконец, появилась и оформилась наука, мир перестал нуждаться в сказках. И потому взлет науки аккурат совпал с возникновением атеизма и секулярности. Бог был властно вытеснен людьми не только из сферы объяснения природных явлений, но и из сферы социальной, поскольку мир человеческих взаимодействий рассматривался теперь как продолжение мира природного: разные мыслители, из коих широкой публике наиболее известен Карл Маркс, пытались на законы социума распространить законы природы. Небезуспешно, как оказалось. Именно поэтому все передовые государства, основанные на науке и техническом прогрессе, сначала ввели секулярность в принцип устройства своего общества, а потом и вовсе стали де-факто атеистическими. Наилучший пример тут – Европа, где церкви идут с молотка, поскольку полностью потеряли клиентуру. Это факт.

Вот вам еще один факт. Давно и не мною были построены графики корреляции между экономическим развитием страны (подушный доход) и ее религиозностью (количество людей, считающих религию важной для себя). Зависимость тут обратно пропорциональная – чем религиознее страна, тем она беднее. Если вас интересуют научные персоналии – их есть у меня. Одним из множества исследователей данного вопроса был, например, известный американский социолог Грегори Пол, который в журнале «Эволюционная психология» опубликовал в 2009 году результаты кросскультурного анализа о влиянии религиозности общества на его благополучие. Анализ показал: религиозность в условиях современного общества – фактор негативный и дестабилизирующий. Чем выше в стране «индекс религиозности», тем выше там уровень детской смертности, заболеваемость сифилисом и гонореей, социальное расслоение, а продолжительность жизни, напротив, ниже. Иначе говоря, преодолевая социальные болезни, человечество успешно избавляется вместе с ними и от необходимости в «обезболивающем» – религии.

Чем технологичнее и богаче страна, тем она атеистичнее. В этой закономерности есть только одно исключение – Соединенные Штаты Америки. Это одна из самых богатых стран мира, при этом по уровню религиозности она находится где-то рядом с Аргентиной. Почему?

Дело в том, что религиозность Америки весьма специфична и имеет мало общего с религиозностью в привычном смысле этого слова. Американцы – прагматики, и их отношение к богу так же насквозь прагматично и напоминает отношение древних римлян к своим богам: те совершали жертвоприношения, а взамен требовали от богов ответной услуги и порой всерьез обижались, если таковая оказана не была. Это были отношения мены.

Суровое, практически римское освоенчество новых земель с оралом и мечом (точнее, с винчестером) наперевес в корне изменило американский протестантизм первопоселенцев, полностью выхолостив из него всю духовную сущность религии. За всю недлинную историю своего существования Америка не дала миру ни одного великого философа-богослова. Сложные теологические конструкты и высшие материи простых пастухов с кольтами не интересовали – в этой стране у богословов-теоретиков просто не было аудитории. В результате от религии в США осталась одна внешняя оболочка – нужно молиться, посещать по воскресеньям храм, честно работать. По результатам деятельности познаешь, любит тебя бог или нет. Если ты работал хорошо, он тебя полюбит, и ты будешь иметь много долларов как свидетельство божьей любви. Почти не утрируя, можно сказать, что место живого бога в Америке занял доллар (на котором, кстати, написано, что «в бога мы верим», и что вам еще надо?).

Американская религиозность – это религиозность-лайт, не требующая духовных подвигов, но лишь внешних телодвижений. Отсюда и телепроповеди (а чем религиозная проповедь хуже прочих ток-шоу?), и рок-концерты в церквях. Религия в Америке, с одной стороны, растворилась, «огражданилась», а с другой – гражданские институции обрели в США некую сакральность, как, например, это случилось со «свободой» и «демократией», за которые тут положено воевать и умирать, неся их миру, как когда-то европейцы несли в мир крест. Образовался специфический гражданско-религиозный микст, в коем наполнение стало вполне гражданским, но на тонкой скорлупке еще написано слово «бог», что и обманывает внешнего наблюдателя, полагающего американцев религиозной нацией. Самое смешное, что и они себя таковыми считают!

Оказалось, удаление из яичка религии его мягкой сердцевины с сохранением пустой оболочки сработало в Новом Свете не хуже, чем полная элиминация религии в Старом Свете: результатом стал невиданный технический прогресс, решивший проблемы, которые терзали человечество тысячелетиями.

для увеличения схемы кликните на картинку

А теперь перенесемся в Россию…

Россия – страна парадоксов. По экономическому развитию мы сильно отстаем от развитых стран. Но вопреки чаяниям и уверениям РПЦ и Кремля не являемся также и православной страной. Религиозность России из-за ее коммунистического прошлого примерно на уровне западноевропейских стран. Да и демографическое поведение граждан тоже: россияне плохо размножаются и плохо веруют, как, впрочем, все граждане урбанизированных стран. Иными словами, ментально наша страна, являющаяся экономическим недорослем, ведет себя почти как «взрослая». Наше образованное население вполне готово, подтянув экономику, влиться в семью европейских народов. Это важно! Потому что экономику подтянуть – задача менее сложная и более быстрая, как ни парадоксально, чем поменять ментальность народа: экономику можно подтянуть за двадцать лет, а время смены поколений больше. Мы свою урбанизационную фрустрацию уже прошли, переболели ею во времена сталинской индустриализации. Мы готовы без боли душевной войти в чудный, дивный мир постиндустриализма. А нас тянут назад!

Кремль, слившийся в оргастических объятиях с РПЦ, вслух говоря о нанотехнологиях и модернизации страны, на деле тащит нас в ментальном плане к странам третьего мира! Несмотря на то что по конституции, как это водится у всех приличных стран, церковь в России отделена от государства, она у нас де-факто стала государственным институтом. Патриарха охраняют сотрудники ФСО, религия проникла в школу, в армию, в пенитенциарную систему. А теперь вот окормляет прокуратуру и силовые структуры. Я имею в виду дело PussyRiot. Оно – знаковое. Церковь и ранее фактически давала ценные указания прокурорским и судейским, что приводило к вопиющим результатам, как, например, в случае с разгромом православными экстремистами выставки «Осторожно, религия». Тогда, напомню, погромщики остались безнаказанными, а обвинительный приговор получили их жертвы. Теперь история повторяется в худшем варианте.

Конечно, как феминистки, эти дурочки – мои политические противники. Я вообще не люблю групповые идеологии, которые постулируют, что у людей, объединенных по случайному признаку (расы, социального происхождения, пола), непременно есть общие экономические интересы. Не вижу я большой разницы между нацистами, у которых в бедах немцев были виноваты евреи, большевиками, у которых виноватыми перед бедными были богатые, и феминистками, у коих во всех бедах женщин виноваты мужчины. Они дуры, конечно. Дуры. Но дурость человеческая еще не повод для преследования.

У нас в УК нет (пока) статьи, карающей за кощунство. Аналогичные статьи были во множестве в Уложении о наказаниях царской России, но в современном мире они считаются дикостью и анахронизмом. Что ж, хитрые прокурорские под давлением Кремля и церкви приноровились шить провинившимся печально известные и совершенно «безразмерные» статьи о «разжигании». А в случае с PussyRiotв дело пошло ноу-хау – статья 213, о хулиганстве. Судя по досудебному аресту, девчонок явно ведут на реальный срок. И ведут незаконно. Поскольку то, что они совершили, есть мелкое хулиганство, караемое по административной статье. Но никак не уголовка! Если почитаете УК РФ, убедитесь в этом сами:

«Хулиганство, то есть грубое нарушение общественного порядка, выражающее явное неуважение к обществу, совершенное:

а) с применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия;
б) по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы».

Как видите, квалификационным признаком уголовного хулиганства является мотив религиозной ненависти. То есть если солистки действовали не потому, что утробно ненавидят православных, а из соображений пиара или просто по приколу, в их действиях уже нет состава преступления. А как следователи будут доказывать, что участницы панк-группы ненавидят православных? Прибора, читающего мысли, еще не изобрели. Более того, вся фактура и история их панк-группы указывают на то, что девчонками руководил как раз мотив пиара, а не мотив ненависти. Надо выпускать.

Но не выпустят. Будут тупо убеждать, что «на самом деле» участницы люто ненавидят христиан. Хотя никаких доказательств тому в деле нет и не будет. Их незаконно осудят, как незаконно осудили Козлова и Ходорковского. Потому что Россия – страна беззакония. Как наверху скажут, таким приговор и будет.

Кремлю было наплевать, когда солистки Pussy Riot пели на Лобном месте и на крыше троллейбуса. Нарушение общественного порядка было и тогда, но никому в голову не приходило обвинять их в уголовном хулиганстве на основании ненависти к пассажирам троллейбусов. Но вот пение на амвоне девчонкам не простили, потому что тут они посмеялись над новой идеологией России, на которую Кремль сделал ставку – православием. А это дело политическое. Я абсолютно уверен: разобиженный патриарх позвонил Путину, тот отдал распоряжение, после чего в течение нескольких дней был создан штаб, возбуждено дело и тридцать отважных сотрудников Центра по противодействию экстремизму ГУВД, угрозыска и ФСБ произвели спецоперацию по аресту двух девушек. Иначе откуда такая прыть?.. Что ж, Путину легко найти общий язык с Кириллом Гундяевым: как-никак в одной конторе служили (по информации пишущего на тему религии журналиста Сергея Бычкова из «МК», агентурной кличкой Гундяева при советской власти было погоняло Михайлов).

Но самое интересное, что жестокое преследование церковниками солисток группы противоречит не только юридическим нормам Российской Федерации, но и нормам христианским. Христианство как религия в свой идеологический базис вводит всепрощение и кротость. Повторяю: это – основа их религии! И потому христиане должны были бы радоваться панк-молебну, оскорбившему их чувства, поскольку для них любое унижение есть очередной тренинг по религии – смогут выдержать заповеди или снова обосрутся. Пока что обсираются.

«Благословляйте оскорбляющих вас», – учил Христос. Но разве нашим христианам Христос указ? Да плевать они хотели на Христа! Слюна ярости капает с клыков этих христиан. Потому что никакие они не христиане, а самые настоящие язычники. Даже печальная история с основателем религии их ничему не научила. Напомню: Христос совершил нечто похуже, чем солистки Pussy Riot. Те просто спели песню. А Иисус учудил в храме самый настоящий погром. За что, собственно говоря, и был приговорен. И вот теперь наши «христиане» (по меньшей мере, огромная их часть во главе с агентом Михайловым) вопят, беснуясь: распни их!

Парадокс: на программе Владимира Соловьева требовал гуманности и защищал солисток один-единственный человек – атеист Гозман. А православная общественность, возглавляемая красным патриотом Прохановым, кипела праведным гневом. Какое уж тут «Мне отмщение и Аз воздам»!.. Они сами готовы терзать Христа во имя Христа.

Отчего такой парадокс? А оттого, что гуманизм является прямым порождением атеизма, родившегося в бурном XVIII веке – веке французских философов, науки и просвещения. А религия, как всякая идеология, – это оружие. Дубина. Только обычной дубиной орудует один, а религия – дубина для всех. Религии в эволюционном смысле возникли как фактор боевого объединения одних групп против других. Потому каждая из них и претендует на абсолютную истину, полагая себя самой праведной и самой верной. И жестоко карает предателей и отступников. В современном энерговооруженном и густонаселенном обществе подобное крайне опасно. По сути, разжигая религиозные угли, делая на них ставку, власть ведет страну к пожару, к катастрофе, к пропасти. И над этой религиозной пропастью уже даже нельзя смеяться и издеваться, ибо теперь сие воспринимается как кощунство и за это шьют уголовные статьи.

В веке осьмнадцатом смеяться над попами было можно, а в веке двадцать первом за это сажают. Боюсь, скоро будут жечь на кострах, раздутых кремлевско-православными палачами из тех углей. Мы на всех парах катимся в новое средневековье…

2012-03-28

Защита прав людоеда, или Либеральный фундаментализм — Юлия Латынина

Защита прав людоеда, или Либеральный фундаментализм — Новая Газета
24-03-2011 00:00:00

Некоторые замечательные принципы в реальности оборачиваются своей противоположностью. Принцип «надо защищать права каждого человека» — один из них.

Юлия Леонидовна Латынина написала человеконенавистнический текст.

В принципе, это уже тренд: свержение моральных табу. То А. Никонов позовет уничтожать больных младенцев, то Ямпольская & Михалков интерпретируют катастрофу в Японии как божественное воздаяние.

Юлия Леонидовна исчадием и врагом человечества объявила все правозащитные организации. В том числе и давних партнеров «Новой газеты».

Мы тем не менее печатаем текст своего обозревателя. Тому три причины:

Обозреватель имеет право на точку зрения, отличающуюся от редакционной.

Правозащитные организации, которые размазала Латынина, вступятся за Латынину, если мы ее не опубликуем. Будет вой!

Наконец-то в «Новой газете» появится материал, который понравится В.В. Путину.

Дмитрий Муратов


Волкодав — прав.
Людоед — нет.

Новая идеология господствует в мире, и имя этой идеологии — либеральный фундаментализм. Либеральный фундаментализм отрицает за государством право вести войны и арестовывать людей, зато считает, что государство должно обеспечить всех деньгами, жильем и образованием. Либеральный фундаментализм называет любое западное государство — диктатурой, а любого террориста — жертвой западного государства.

 Либеральный фундаментализм отрицает право на насилие за Израилем и признает его за палестинцами. Либеральный фундаменталист громко обличает США, убивающие мирное население в Ираке, но если ты напомнишь ему, что в Ираке мирное население убивают прежде всего боевики, он посмотрит на тебя так, словно ты сделал что-то неприличное или пукнул.

 Либеральный фундаменталист не верит ни одному слову государства и верит любому слову террориста.

Как получилось, что монополию на «западные ценности» присвоили себе те, кто ненавидит открытое общество и потворствует террористам? Как получилось, что под «европейскими ценностями» подразумевается нечто, что показалось бы Европе в XVIII–XIX веков глупостью и демагогией? И чем это кончится  для открытого общества?

Лори Беренсон

В 1998 году Amnesty International признала некую Лори Беренсон политической заключенной.

Лори Беренсон была американской левой активисткой, которая в 1995 году приехала в Перу и там стала ходить в парламент и брать у депутатов интервью. Интервью эти, по странному совпадению, нигде так и не появились. В парламент Лори Беренсон ходила вместе с фотографом Нэнси Гильвонио, которая, опять-таки по странному совпадению, была женой Нестора Карпы — второго по старшинству лидера террористической группировки «Движение имени Тупака Амару».

Вместе с Нэнси она и была арестована. Дом американки оказался штаб-квартирой террористов, готовивших захват парламента. В нем нашли планы парламента, полицейскую форму и целый арсенал оружия, в том числе 3 тысячи брусков динамита. При штурме были убиты трое террористов, а четырнадцать были захвачены живьем. Когда Беренсон предъявили публике, она громко закричала, сжав кулаки: «Тупак Амару» не террористы — они революционеры».

Судил Лори Беренсон судья в капюшоне, потому что у «Движения Тупака Амару» в это время была привычка расстреливать судей, которые выносят им обвинительные приговоры. На суде Лори Беренсон заявила, что она ничего не знала. Как, ее фотограф — жена Карпы? Да она понятия не имела! Как, ее дом — штаб-квартира террористов? Что вы говорите, она не в курсе! А где же ее репортажи? Так она их готовила-готовила, но кровавый перуанский режим украл все ее заметки.

Уверения Лори Беренсон не показались убедительными ни перуанскому суду, ни американскому конгрессу, который не стал вступаться за соотечественницу. Однако они показались, видимо, убедительными Amnesty International. Борцов за права человека не остановило даже то, что когда в декабре 1996-го «Движение им. Тупака Амару» захватило японское посольство, то в списке членов движения, освобождения которых требовали террористы, имя Лори Беренсон стояло на третьем месте.

Moazzam Begg

Моаззам Бегг, англичанин пакистанского происхождения, член «Аль-Каиды», переехал в Афганистан в 2001 году. Как писал сам Бегг, «я хотел жить в исламском государстве, свободном от коррупции и деспотизма». Афганистан под властью талибов показался Беггу именно таким, истинно свободным и прекрасным местом.

До своего переезда в Афганистан Бегг, по его собственному признанию, прошел подготовку по крайней мере в трех террористических лагерях. Он также побывал в Боснии и содержал в Лондоне книжный магазин, где продавались книжки о джихаде. Самой популярной книжкой в магазине была «Защита исламской земли», написанная одним из основателей «Аль-Каиды» Абдуллой Аззамом.

После того как американцы вошли в Афганистан, Бегг скрылся вместе с бен Ладеном в Торо-Боро, а затем переехал в Пакистан. Арестовали его потому, что в тренировочном лагере «Аль-Каиды» в Дерунте был найден банковский перевод на имя Моаззама Бегга.

Бегг провел несколько лет в Гуантанамо и в 2005-м вышел на свободу. После этого он стал одной из суперзвезд Amnesty International. На деньги Amnesty он ездил по Европе с лекциями о том, как его пытали кровавые американские палачи.

Amnesty International не смутило то, что одновременно с правозащитной деятельностью Бегг продолжал заниматься прямой пропагандой терроризма. В качестве президента «Исламского общества» (все предыдущие президенты которого сели за терроризм) он организовывал в Великобритании лекции Анвара аль-Авлаки (по видеотрансляции, естественно, ибо в случае физического появления на территории Соединенного Королевства аль-Авлаки был бы арестован).

Amnesty International не смутило и то, что рассказы Бегга о невыносимых пытках в Гуантанамо в точности совпадают с инструкциями т.н. Manchester Manual «Аль-Каиды» и отвечают практике «таккийи», — то есть умышленной лжи неверным, к которой исламский фундаменталист не может, а обязан прибегать.

Не смутило Amnesty и то, что рассказы эти противоречат здравому смыслу. Если бы человека с биографией Бегга действительно подвергали пыткам, то он наговорил бы на три пожизненных срока.

Зато когда сотрудница Amnesty International Гита Сангал публично напомнила, что вообще-то Бегг — член «Аль-Каиды», она была уволена. Правозащитное сообщество объявило Гиту Сангал персоной нон грата, и в отличие от Моаззама Бегга, она не смогла найти поддержку ни у одного адвоката, защищающего права человека.

Колумбия

В 2002 году президентом Колумбии был избран Альваро Урибе.

К этому времени Колумбия представляла из себя failed state («недееспособное государство». — Прим. ред.). Не меньше 10% страны контролировалось левыми повстанцами, за которыми стояли десятилетия институционализированного насилия. Пабло Эскобар, будущий основатель Медельинского картеля, в семилетнем возрасте чуть не стал жертвой повстанцев, вырезавших его родной город Титириби.

Именно левые повстанцы, Chusmeros, завели привычку под названием «колумбийский галстук» — это когда у человека разрезали шею и через горло вытаскивали язык. Еще было популярно Corte de Florero, или Цветочная ваза, — это когда отрубленные руки-ноги человека втыкали в его разрезанный живот. В 50-х годах Chusmeros убили 300 тыс человек.

Ответом на левый террор при бессилии правительства стал террор правый; в разных провинциях люди объединялись в полуавтономные отряды самообороны. К началу XXI века в Autodefencas Unidas de Colombia состояло более 20 тыс бойцов. Левые финансировались из наркотрафика. Правые — тоже. Когда Пабло Эскобару понадобилось уничтожить свои судебные дела, хранившиеся в Верховном суде, он просто заплатил повстанцам из М-19, и те в 1985-м захватили, а потом сожгли здание суда с 300 заложниками.

Еще были наркокартели. Еще были похитители людей, которые крали самых богатых, в т.ч. прежде всего наркоторговцев.

Харизматический трудоголик и аскет, Урибе сделал невозможное: он воскресил разрушенное государство. За два года, с 2002-го по 2004-й, количество террористических актов и похищений людей в Колумбии упало вдвое, количество убийств — на 27%.

К началу президентства Урибе в Колумбии действовало 1300 гуманитарных и некоммерческих организаций. Многие из них оказывали помощь левым повстанцам; в 2003 году президент Урибе впервые позволил себе назвать кошку кошкой и призвал «защитников терроризма» «перестать трусливо прятать свои идеи за правами человека».

Что тут началось! Amnesty International и Human Rights Watch засыпали США и Европу петициями, которые требовали бойкотировать Колумбию и ее «политику, которая ведет к углублению кризиса с правами человека в стране» (Amnesty International), а также «воздержаться от поддержки законодательства, которое позволит военным проводить беззаконные аресты и обыски» (HRW).

В мае 2004 года президент Урибе конкретно обвинил иностранных правозащитников из Peace Brigades International и Fellowship Of Reconciliation, поддерживавших «Мирную коммуну» в Сан Хозе де Апартадо в пособничестве наркотеррористам из FARC.

Визг правозащитных организаций по этому поводу побил все рекорды; когда спустя месяц та же FARC вырезала 34 крестьянина в Ла Габарра, Amnesty International скромно промолчала.

Прошло шесть лет; второй по старшинству террорист из FARC, Даниэл Сьерра Мартинез по кличке Самир, перешел на сторону правительства и рассказал Мэри О’Греди из Wall Street Journal, какую неоценимую услугу оказывали наркотеррористам «Мирная коммуна» в Сан Жозе де Апартадо вкупе с Peace Brigades International и Fellowship Of Reconciliation.

По словам Мартинеза, дело с пропагандой в «Мирной коммуне» было поставлено так же хорошо, как у ХАМАС: под предлогом «мирности» коммуна отказывалась допускать на свою территорию правительственные войска, но всегда предоставляла убежище FARC, в случае если террориста убивали, его всегда выставляли мирным жителем.

Mungiki

В 2009 году основатель Wikileaks, эксцентричный австралийский компьютерный гений Джулиан Ассанж получил премию Amnesty International за свое участие в расследовании внесудебных расправ в Кении: в 2008-м «эскадроны смерти» убили там около 500 человек.

Получая премию, Ассанж назвал доклад об этих расправах «признаком силы и роста кенийского гражданского общества». «Разоблачение этих убийств, — сказал Ассанж, — стало возможно благодаря грандиозной работе таких организаций, как Oscar Foundation».

К сожалению, г-н Ассанж забыл упомянуть об одной важной детали. Убитые были членами «Мунгики». Это сатанистская секта, к которой могут принадлежать только представители племени кикуйю.

 Секта отрицает христианство и требует возврата к традиционным африканским ценностям. Во что именно верят члены секты, сказать сложно, потому что наказание за разглашение тайны — смерть. Во всяком случае, известно, что они пьют человеческую кровь и приносят в жертву двухлетних детей. «Мунгики» занималась беспощадным рэкетом и сплошным террором — только в июне 2007-го в рамках своей кампании террора секта убила свыше 100 человек.

Джулиан Ассанж провел в Кении несколько лет и не мог не знать, что власти Кении прямо обвиняли Oscar Foundation в том, что она является ширмой для «Мунгики».

Что все это значит?

Как все это понять? Может быть, в Amnesty International на самом деле сидят скрытые сторонники «Мунгики» и по ночам приносят в жертву двухлетних детей?

Вряд ли. Во-первых, в «Мунгики» состоять могут только кикуйю. Во-вторых, члены сатанистского культа не могут быть одновременно членами «Аль-Каиды».

Может быть, Amnesty International и другие правозащитные организации — это просто блаженные, которые не могут перенести даже малейшего насилия? Вряд ли. Потому что хотя правозащитники активно критикуют тех, кто истребляет людоедов и террористов, они не торопятся прийти в тренировочный лагерь «Аль-Каиды» и проповедовать ненасилие там.

Откуда берется эта интеллектуальная трусость, необыкновенная неспособность к нравственной арифметике?

HRW

Франциск Ассизский дал обет вечной нищеты и проповедовал птичкам. Но уже при его преемнике францисканский орден стал одним из богатейших и вовсе не бескорыстных институтов Европы. С правозащитным движением к концу XX века произошло то же, что с францисканским орденом.

Старейшая и известнейшая из правозащитных организаций, Human Rights Watchs, была создана Робертом Бернстайном в 1978-м, чтобы следить за тем, как СССР выполняет Хельсинкские соглашения. Но в 1992 году СССР развалился, а HRW осталась жива. Более того, она только выросла; бюджет ее составляет десятки миллионов долларов, представительства находятся в 90 странах.

А 19 октября 2009 года произошел грандиозный скандал: восьмидесятилетний основатель HRW выступил в The New York Times со статьей, в которой упрекал HRW в измене принципам и последовательной поддержке ХАМАС и «Хезболлы», при постоянно пристрастном и несправедливом отношении к Израилю.

Два приема, которые HRW использует для постоянной критики Израиля, очень просты. Первый — это отказ от изучения причин конфликта. «Мы не изучаем причины конфликта, — говорит HRW, — мы изучаем, как стороны конфликта соблюдают права человека».

Здорово! Представьте себе, что вы — женщина, на которую в лесу напал маньяк, а вы сумели его застрелить. С точки зрения правозащитников из HRW, вы и будете виноваты.

Позиция «мы не изучаем причину» заведомо ставит агрессора-террориста, располагающего меньшими ресурсами, в выгодное положение по сравнению с государством, которое отвечает на террор.

Второй прием еще проще — это передергивание, умолчание и ложь. Так, в отчете 2007 года HRW заявила, что у «Хезболлы» нет привычки «использовать население как живой щит», и одновременно заявила, что у нее есть свидетельства о том, что израильская армия «намеренно делала своей мишенью мирное население». Когда в 2002 году эпидемия взрывов палестинских смертников достигла пика, HRW публиковала пресс-релизы о нарушениях прав человека Израилем. HRW понадобилось еще 5 месяцев, чтобы выпустить отчет по террористам-смертникам, и 5 лет, чтобы выпустить отчет о обстрелах Израиля с территории Газы.

В 2009 году HRW отправилась в Саудовскую Аравию, где собирала деньги на антиизраильские отчеты. Дело с правами человека в Саудовской Аравии обстоит несколько хуже, чем в Израиле. К тому же Саудовская Аравия является крупнейшим спонсором терроризма. Но HRW это не смутило.

Точно такую же позицию занимает HRW на Шри-Ланке, где правительственные войска борются против «Тигров освобождения Тамил-Илама», жесточайшей террористической организации, убившей десятки тысяч людей и использующей тамилов в качестве живого щита. При любой попытке наступления правительственных войск HRW немедленно заявляет о том, что правительственные войска наносят удары по мирным жителям.

Amnesty International

Вторая старейшая и известнейшая правозащитная организация — это Amnesty International. Ее основал в 1961 году адвокат Петер Бененсон; причиной основания послужила статья о двух португальских студентах, которых бросили в тюрьму на семь лет за то, что они «выпили тост за свободу». Amnesty следила за тем, чтобы узники совести в Европе были освобождены, а политические заключенные получали справедливый суд.

Но к началу 90-х узники совести в Европе перевелись, а между тем размеры Amnesty (как и францисканского ордена) только возросли: 2,2 млн членов в 150 странах. Возник вопрос: где взять узников совести, права которых надо защищать? Конечно, Amnesty вела кампании и за права женщин, и против глобального потепления, но все-таки, согласитесь, это не то: главный спрос у людей совестливых всегда будет на узников совести, причем желательно в Европе или в Америке: в Конго это как-то далеко и неинтересно.

И Amnesty отыскала своих узников совести: в Гуантанамо. Уже с 1986 по 2000 год страной, которой было посвящено наибольшее количество отчетов Amnesty, были США — 136 отчетов, на втором месте был Израиль. Такие милые государства, как Уганда или Конго, вовсе не входили в десятку самых главных нарушителей прав человека.

А после того как США объявили «войну террору», Amnesty тоже объявила свою кампанию: Counter terror with justice («Противостоять терроризму по закону». — Прим. ред.). И как вы понимаете, главным злодеем в этой кампании оказались не террористы. А те, кто с терроризмом борется. Кто больше борется — тот и больший злодей.

Из двадцати новостей этого раздела (по состоянию на 20 декабря 2010 года) одна касается Турции, одна — Ливии, одна — Йемена (Amnesty требует от Йемена stop sacrificing human rights as they confront Al-Qa’ida), еще одна — Пакистана (Amnesty возмущена тем, что пакистанские власти не защищают права человека в районах, занятых талибами, хотя очень трудно понять, как они могут это сделать. Ведь если пакистанские военные поведут наступление на талибов, то от них потребуют stop sacrificing human rights as they confront Al-Qa’ida). Еще две посвящены Великобритании, а остальные 14 — Гуантанамо, ЦРУ и США.

Трудно бороться против террора. Для этого надо ползать на брюхе по горам, прыгать с парашютом, рисковать жизнью. Хорошо и просто бороться за справедливость для террористов: для этого достаточно рассылать пресс-релизы о том, что в Гуантанамо творится «daily injustice» («ежедневное беззаконие») и что «president Obama’s administration has failed to match its words with concrete action when it comes to accountability and remedy for human rights violations committed in the name of «countering terrorism» («администрация президента Обамы оказалась не в состоянии подкрепить свои слова конкретными действиями, когда дело доходит до отчета о нарушениях прав человека, совершенных во имя «борьбы с терроризмом»).

Amnesty объясняет свою политику так: мы, мол, чаще пишем о развитых государствах, потому что положение дел в них является ориентиром для всего человечества. Боюсь, что реальное объяснение тут другое. Критиковать США куда безопасней, чем критиковать настоящих людоедов. Да и спонсоров для критики США найти гораздо легче.

Есть простая человеческая логика: волкодав — прав, людоед — нет. Есть логика правозащитников: волкодав не прав, потому что он нарушил права людоеда. А с людоеда мы спрашивать не будем.

Идеология международной бюрократии

Такое критическое отношение к собственной цивилизации в истории Запада существовало не всегда. В XVII–XIX веках Европа завоевывала мир и вовсе не переживала из-за нарушенных ею прав народов. Когда Кортес увидел кровавые жертвоприношения ацтеков, он не впал в умиление по поводу «уникальных местных обычаев», которые надо сохранить. Когда англичане отменили в Индии обычай сожжения вдов, им не пришло в голову, что они нарушают права этих вдов, желающих последовать за мужьями.

Время, когда это отношение появилось и, более того, стало почти общепринятым дискурсом для интеллектуальной элиты Запада, можно назвать совершенно точно: это 30-е годы, время, когда Сталин финансировал Коминтерн и строил планы завоевания всего мира. Вот тогда-то в большом количестве на Западе появились «полезные идиоты» (по выражению Ленина), которые обладали одним странным качеством: усердно критикуя «кровавый буржуазный режим», они почему-то в упор не замечали ГулАГа.

Это странное интеллектуальное поветрие продолжилось и дальше, например, во время войны во Вьетнаме. Левая элита изо всех сил обличала «зверства американской военщины». Тот мелкий факт, что войну начали не американцы, а коммунисты и что для вьетконговцев сплошной террор был просто тактическим приемом, — левые как-то не замечали.

Классическим примером тому может служить знаменитая фотография, сделанная фотографом Эдди Адамсом. На ней вьетнамский генерал Нгуен Нгок Лон пускает пулю в связанного вьетконговца Нгуен Ван Лема. Фотография облетела весь мир как символ жестокости империалистов. Правда, Эдди Адамс потом рассказал, что вьетконговца убили, вытащив из дома, где он буквально за минуты перед этим вырезал целую семью, — но это для левых было уже неважно.

Современное правозащитное движение на Западе идеологически выросло из крайних левых.

И если исторически крайние левые были пешками в руках тоталитарных режимов, то теперь либеральный фундаментализм стал пешкой в руках террористов и людоедов.

Идеалы FARC, «Аль-Каиды» или африканских каннибалов очень отличаются друг от друга. Одни хотят построить коммунизм, другие — царство Аллаха, третьи хотят вернуться к традиционным ценностям в виде колдовства и каннибализма. У них есть только одно общее: ненависть к нормальному западному государству. Эту ненависть значительная часть либеральных фундаменталистов разделяет с террористами.

«Так, собственно, чего беспокоиться? — спросите вы. — Если «борцы за мир» и «полезные идиоты» не смогли одолеть Запад, когда за их спиной стояли могучие тоталитарные спецслужбы, под силу ли им это сейчас?»

 Проблема заключается в том, что еще полвека назад «борцы за мир» были в основном идеалистами, которых по мере надобности использовали тоталитарные режимы. Сейчас «борьба за права человека» превратилась в философию целого класса — класса международной бюрократии.

«Нефть в обмен на продовольствие»

Вот, знакомьтесь, знатный борец за права человека Дэнис Холидей, глава гуманитарной миссии ООН в Ираке, а потом — участник «флотилии Свободы», пытавшейся прорвать израильскую блокаду сектора Газа. После того как ООН отменила программу «Нефть в обмен на продовольствие», г-н Холидей сложил с себя полномочия, публично заявив, что ООН и Джордж Буш занимаются геноцидом против «невинного населения Ирака».

После этого г-н Холидей снял фильм о 500 тысячах иракских детей, которые умерли из-за нациста Буша. Когда журналист Дэвид Эдвардс спросил борца за права человека Дэниса Холидея, а не воровали ли лекарства иракские чиновники, Холидей даже возмутился: «there’s no basis for that assertion at all» («Нет никаких оснований для такого утверждения»).

 Когда журналист Дэвид Эдвардс спросил, почему в то время когда иракские дети умирают без лекарств, на курируемых Холидеем складах ООН скопились десятки тысяч тонн не розданных лекарств, Холидей, не моргнув глазом, ответил, что эти лекарства надо давать в комплексе: «The warehouses have stores that cannot be used because they are waiting for other components that are blocked by the Sanctions Committee» («На складах есть запасы, которые не могут быть использованы, потому что ждут компонентов, заблокированных Комитетом по санкциям»).

Холидей был не единственным бюрократом в ООН, недовольным отменой программы «Нефть в обмен на продовольствие». Его преемник, Ханс фон Спронек, тоже ушел в отставку, публично воскликнув: «Как долго еще гражданское население Ирака будет подвергаться наказанию за нечто, чего оно не совершало?» Через два дня после отставки фон Спронека его примеру последовала глава World Food Programmе in Iran.

Странное дело. С точки зрения здравого смысла ответственность за насилие и нищету несут те, кто является причиной насилия и нищеты. В Ираке это был Саддам Хусейн. Но гуманитарные бюрократы из ООН поступали другим образом: ответственность за происходящее в Ираке они возлагали на весь мир, а не на кровавого диктатора, а сами в это время вместе с кровавым диктатором пилили деньги в рамках программы «Нефть в обмен на продовольствие».

И тут такая маленькая проблема: чтобы деньги можно было пилить, народ должен страдать.

Голод в Эфиопии

Голод в Эфиопии в середине 80-х вызвал необыкновенную активность гуманитарных организаций. Только в 1985 году концерт Live Aid, в котором участвовали Боб Дилан, Мадонна, Queen, Led Zeppelin, собрал в помощь голодающей Эфиопии 249 млн долларов. Концерт был организован Бобом Гелдофом, бывшим рок-певцом, ставшим еще более известным антрепренером, специализирующимся на помощи голодающей Африке. Еще сотни миллионов собрала организация Christian Aid.

Ничему миллионы не помогли: от голода умерло свыше миллиона человек. А в марте 2010 года разразился скандал: бывший эфиопский мятежник Арегави Берхе, поссорившись с бывшим главой мятежников, а ныне главой Эфиопии Мелесом Зенави, заявил BBC, что 95% гуманитарной помощи пошло на закупку оружия.

Его заявление вызвало бурю возмущения. Боб Гелдоф заявил, что в словах Берхе «нет ни грана правды». Макс Пеберди, представитель Christian Aid, заявил, что помощь никак не могла быть украдена, и даже в красках живописал, как он за наличные покупал зерно у торговцев.

В ответ один из боевиков, продававших у Пеберди зерно, рассказал, как он притворялся мусульманским торговцем. Звали боевика Гебремедин Арайя. По словам Арайи, под мешками с зерном лежали мешки с песком, и наличные, которые Арайя получил за зерно, тут же были переданы на закупку оружия.

Проблема голода в Эфиопии заключалась не только в том, что от него умерло свыше миллиона человек. Но в том, что и правительство, и мятежники намеренно переселяли людей, чтобы под предлогом их страданий выжать больше денег из НКО. Получение денег от НКО было не следствием, а целью этого намеренно устроенного голода.

То же самое происходит и в секторе Газа. ХАМАС (а до него ООП — Организация освобождения Палестины) держит население в нищете, чтобы пользуясь этой нищетой как моральным рычагом выбивать деньги у гуманитарных и бюрократических организаций. В результате ХАМАС и НКО становятся тем насосом, которым накачивают деньги из мира в сектор Газа, а нищета его населения — атмосферным давлением, благодаря которому насос работает.

Понятно, что при таком положении дел HRW и другие НКО будут всегда на стороне ХАМАС.

Ведь если господин Холидей и Ко предложат гуманитарную помощь народу Израиля, то их услуги не примут. Защиту народа Израиля обеспечивает государство Израиль, а не борцы за права человека. А государство Израиль не заинтересовано в том, чтобы превратить свой народ в бомжей, с помощью несчастий которых политическая элита будет вымогать и пилить деньги.

Часть истеблишмента

Вот это, пожалуй, самое опасное. Либеральные фундаменталисты, точно так же как климатические алармисты, позиционируют себя как противники истеблишмента. На самом деле они давно являются интегрированной частью истеблишмента, при этом самой злокачественной его частью — международной бюрократией.

Мы часто ругаем государство и бюрократию. Но государство, какое ни есть, заинтересовано в защите своих граждан и решении их проблем. Международная бюрократия не несет ответственности ни перед кем.

Нам говорят, что гуманитарные организации помогают там, где есть голод и насилие. Но на практике происходит ровно обратное: там, куда приходят гуманитарные организации, голод и насилие длятся вечно.

Поэтому правительства, пытающиеся справиться с террористами, как в Колумбии, неизменно оказываются главным объектом критики защитников прав человека.

И, наоборот, союзниками НКО становятся самые страшные режимы — такие как в секторе Газа или в Эфиопии — не способные организовать в своей стране экономику, но способные на организацию насилия и голода с целью получения денег от международного сообщества.

Борьба за права человека привела к появлению нового вида терроризма: это террористы, которые, как ХАМАС, не столько стремятся уничтожить чужих детей, сколько стремятся сделать так, чтобы ответный израильский удар уничтожил гораздо больше палестинских детей. Борьба за права человека привела к новому виду псевдогосударства: это жуткие анклавы, управляемые чудовищными режимами, которые не выжили бы в нормальном мире и были бы завоеваны или уничтожены. Но деньги от НКО и запрет на войну против таких анклавов позволяют держать их население в нечеловеческих условиях, а их элите — пользоваться абсолютной властью.

Заключение

Основной тезис human rights movement очень прост. Надо защищать права человека, кем бы он ни был. Я должна сказать, что этот тезис порочен по своей сути. Он противоречит основной аксиоме человеческого поведения: зло должно быть наказано. Человек должен делать выбор.

Он противоречит всему, чему нас учат о герое, добре и зле мифы и литература. С точки зрения прав человека Геракл не герой, а военный преступник. Он не соблюдал права Лернейской гидры и права царя Диомеда, скармливавшего людей своим лошадям.

С точки зрения прав человека Одиссей — военный преступник; без суда убил Полифема, причем вторгшись на его, Полифема, территорию. Тезей, Персей, Зигфрид, Ёсицунэ — все они преступники. Гильгамеша надо судить в Гааге, а принца Гамлета, убившего без суда своего отчима, внести в черные списки Amnesty International.

Всех, кого человечество называет героями, правозащитники должны считать военными преступниками.

Защита прав человека ставит крест на самом понятии войны, ибо война — это когда убивают без суда. Это, конечно, хорошо, отказаться от войны, но что делать, если от нее не отказывается ваш противник? Если мне не изменяет память, это не американские шахиды на арабских «Боингах» врезались в Каабу, дело было немного наоборот.

Если бы во времена Второй мировой существовал CNN, то союзники никогда бы не выиграли у Гитлера. «После дрезденских бомбардировок с экранов не сходил бы Геббельс с трупами дрезденских детей на руках», — заметил мне ехидно Гарри Каспаров в частном разговоре.

Если всякую войну признавать нарушением прав человека, это приводит к удивительному следствию: виноватой становится защищающаяся сторона. Ведь, согласитесь, это логично: если не отвечать на нападение, то и войны не будет. Значит, виноваты не те, кто напал, а те, кто вздумал защищаться.

У либеральных фундаменталистов благие намерения. Но благими намерениями вымощена дорога в ад. Мы 70 лет жили в стране, у которой тоже были благие намерения. Эта страна строила коммунизм и обещала всем бесплатное образование и бесплатную медицину. Но в реальности бесплатная медицина оборачивалась хлевом вместо больницы. Некоторые замечательные принципы в реальности оборачиваются своей противоположностью. Принцип «надо защищать права каждого человека» — один из них.

Но этого мало. Очевидно, что если суда над тем или иным человеком не было, или нам кажется, что права его были не соблюдены должным образом, то в отношении этого человека мы должны руководствоваться здравым смыслом.

Не тут-то было. Защита прав человека на деле превращается в защиту прав террориста. Правозащитники не руководствуются ни здравым смыслом, ни реальностью. С их точки зрения, все, что говорит террорист, — это заведомая правда, а все, что говорит государство, — это ложь.

В результате террористы создают целые подразделения для вранья правозащитникам. Более того, они меняют тактику. Если раньше террористы использовали собственных женщин и детей в качестве живого щита, то теперь они намеренно вызывают на них огонь. Теперь целью ХАМАС, размещающего свои ракеты на крышах школ и многоквартирных домов, является сделать так, чтобы израильтяне ответным ударом по огневой точке уничтожили как можно больше гражданских лиц.

Почему правозащитные НКО верят любому утверждению террориста? Почему они верят члену «Аль-Каиды» Моаззаму Беггу, хотя он заведомо врет?

Потому что правозащитное движение стало идеологией международной бюрократии. В секторе Газа пятилетние дети учатся маршировать с автоматами; им показывают мультфильмы о том, как надо убивать евреев. ХАМАС держит население сектора в полной зависимости; любой бизнес обложен данью в пользу ХАМАС, во время операции «Литой свинец» члены ХАМАС не подбили ни одного израильского танка, не сбили ни одного вертолета, но они использовали это время для того, чтобы арестовать и казнить свыше ста членов ФАТХ. Они нашли время для того, чтобы пытать этих людей в своей штаб-квартире, устроенной в госпитале в Рафахе, откуда выгнали больных и раненых.

ХАМАС требует уничтожения государства Израиль и всех евреев и говорит, что если Израиль не согласен, это означает, что он не склонен к компромиссам. Почему же защитники прав человека обыкновенно стоят на стороне ХАМАС, а не на стороне Израиля?

Потому что они вместе с ХАМАС осваивают деньги.

Защита прав человека, став общеупотребительным дискурсом, вошла в удивительное противоречие со здравым смыслом. Книги и фильмы учат нас одному, новости — другому. В новостях нам сообщают, что «Гарри Поттер убил лорда Вольдеморта без суда и следствия» и что «в ходе войны Поттера с Вольдемортом погибли тысячи людей и произошли десятки самоубийств и катастроф». Не считая нужным упоминать, что за катастрофы-то отвечает Вольдеморт.

Терроризм — это новая разновидность варварства. Варвар уважает только силу, поэтому цивилизация должна быть сильнее варвара. Если она будет просто богаче или безопасней — это ничего не значит. Цивилизация должна быть сильней.

Нам говорят: «Мы должны защищать права любого человека, потому что если сегодня правительство нарушит права Анвара аль-Авлаки, то завтра оно нарушит ваши права».

Но, господа, это демагогия! «Сегодня он танцует джаз, а завтра родину продаст». Если Гарри Поттер уничтожил без судебного процесса лорда Вольдеморта, это не значит, что завтра он испепелит без суда и следствия Гермиону Грейнджер.

Нам говорят: «Каждый человек, даже очень плохой, имеет право на суд». Но в ситуации, когда суд невозможен, это оборачивается безнаказанностью террористов.

Горе миру, в котором вместо героев, борющихся со злом, останутся одни правозащитники, борющиеся с героями.

«Компромисс по отношению к злу есть преступление», — сказал Томас Манн по поводу фашизма. Добавлю: защита прав лорда Вольдеморта есть нонсенс.

Волкодав — прав. Людоед — нет.

Ждем откликов

Автор: Юлия Латынина

Постоянный адрес страницы: http://www.novayagazeta.ru/society/6563.html

Как облагородить бордель

открыть материал ...
"Вместо того, чтобы строить дворец или больницу, мы по-прежнему думаем, как облагородить бордель"Кандидат в президенты США Митт Ромни назвал Россию геополитическим врагом номер один. Президент Медведев в ответ посоветовал Ромни, цитата, "включить доводы рассудка и следить за часами — сейчас не середина 70-х годов". Политический обозреватель "Коммерсантъ FM" Станислав Кучер, опираясь на данные социологов, полагает, что Медведеву стоило не спорить, а поблагодарить американца за такой "аванс".
открыть материал…
Если один из братьев Кличко называет еще вчера равного, а сегодня потерявшего форму бойца врагом номер один, это несомненный комплимент боксеру-лузеру. Если кандидат в президенты США называет сегодняшнюю Россию главным врагом — это просто подарок для Кремля! «Видите, какие мы крутые! Они нас боятся! А вы еще не верили в «госдеповские печеньки» для «болотной оппозиции»!» Именно так «красиво» мог отреагировать на пассаж Ромни Медведев. А он вместо этого почти нахамил. Впрочем, возможно, все это — глобальная спецоперация, и Медведев опять сыграл свою роль? Может, наши чекисты жадному американцу за льстивый отзыв о России пообещали пакет миноритария в какой-нибудь «дочке» «Газпрома»?

Сразу видно: Митт Ромни не читал опубликованные в газете «Коммерсантъ» результаты опроса «Левада-центра». Если бы читал, то вообще выбросил слово «Россия» из предвыборной риторики. Потому что та Россия, картину которой видишь, прочитав эти результаты, не претендует ни в настоящем, ни в будущем на роль серьезного конкурента Штатов.

Опрос показал очень серьезную вещь — по уровню общественных ожиданий страна находится в стадии раннего пост-брежневизма. Большинство россиян видят будущее в экстенсивном развитии. Главный вывод социологов: люди не верят в выполнение Путиным большинства его предвыборных обещаний, однако все равно готовы за него голосовать. Они вообще не верят, что Путин сможет побороть коррупцию. Не верят в снижение инфляции до трех-четырех процентов в год. Тем более не верят, что он создаст 25 миллионов рабочих мест в инновационных отраслях. Я уже молчу об обещаниях в сфере политических реформ. Единственные обещания премьера, на выполнение которых они рассчитывают, и которых хватит для «счастья» (то есть, для готовности голосовать за Путина) — это планы увеличить зарплату бюджетникам, начать строительство дорог и перевооружить армию.

В переводе на русский сие означает: людям не нужны никакие экономические, а тем более политические прорывы, им не нужна никакая модернизация, они не готовы и, скорее всего, даже не хотят никакой борьбы с коррупцией, поскольку сами ежедневно в коррупционных схемах участвуют. Люди во всем рассчитывают на государство — и даже крупные бизнесмены спят и видят, как продать государству свой бизнес и превратиться из собственника в госуправляющего.

Когда вдумываешься в данные социологов, понимаешь, почему Путин победил в первом туре. На немой вопрос: «А что будет?», он почти вслух ответил: «А все будет, как раньше! Только чуть-чуть больше».

Вместо того, чтобы выйти из дома, мы по-прежнему передвигаем мебель. Вместо того, чтобы начать строить дворец, больницу, или детсад, мы по-прежнему думаем, как облагородить и сделать удобным для жизни бордель. Самые продвинутые давно призывают «сменить девочек».

Этим людям (у нас они называются оппозицией) не в первый уже раз напоминаю: народу не нужны новые политики, ему нужны люди, способные предложить новый смысл жизни. Новую большую цель. Новую повестку дня. Пока этого не случится, народ будет с ухмылкой воспринимать любые обещания Путина, но голосовать по-прежнему за него.

2012-03-27

Уровень непонимания того, что такое наука и зачем она нужна, у властной элиты чудовищен...

Информационно избалованные, или Шедевр мозготраханья от пиар-диверсанта на службе у Каа

Вот так выглядят и так проводятся боевые операции в ходе информационно-психологической гражданской войны против десятков миллионов российских граждан. Это КОММУНИКАЦИОННАЯ ВОЙНА, это ЯЗЫКОВЫЕ ДИВЕРСИИ, это РЕЧЕВОЙ ТЕРРОРИЗМ!

Контроперации должны состоять в регулярном разоблачении и указании на такие диверсии и теракты, а также в работе с языком с целью снижения эффективности или разрушения всех видов манипулятивного языкового оружия, служащего интересам коррумпированных антигосударственных кланов. Дальше идёт текст заметки Мильштейна.

Грани.Ру // Мильштейн : Лучше не знать

Если не ошибаюсь, так несогласных еще никто и никогда не называл. Хотя называли по-разному, оттачивая с годами мастерство, и в своей изобретательности, казалось, уже достигли вершин. Простые «враги» сменялись «агентами Госдепа», за ними следовали «раскачивающие лодку» и «те, кто поураганил в 90-е годы», потом пришли «бандерлоги». Чуть позже тогдашний главный наш кукловод кратко и с неожиданной теплотой поразмышлял вслух о «рассерженных горожанах». Его поправил знаменитый кинорежиссер, выразившийся кратко и смачно: «Говно!»

Однако все эти формулировки, отливаясь в граните или обтекая гранит, вызывали двойственные чувства. Каждая из них, по-своему выразительная, звучала не вполне убедительно и легко оспаривалась. Все эти определения, изобретенные национальным лидером или тружениками его агитпропа, были уязвимы.

Речи о врагах навевали мысли о паранойе. Агенты Госдепа слишком сильно пахли нафталином, заставляя вспомнить маразматическую советскую пропаганду с её агентами ЦРУ, ныне переведёнными в другое ведомство. Упомянутая лодка порождала у гражданина поэта образ крысы, которую тошнит; убийственная метафора быстро расходилась в народе. С крысой успешно соперничал удав, которого и стали рисовать на плакатах, где Путин представал в роли мультяшного голого гада. Попутно обсуждалось, как сам Владимир Владимирович ураганил в проклятые 90-е, приделывая ноги редкоземельным металлам. Рассерженные горожане выглядели не такими уж и рассерженными на фоне беснующихся единоросов и их массовки. Говорухину тоже возразили, но лучшие из этих ответов, к сожалению, здесь невозможно процитировать.

А вот пресс-секретарь премьера Дмитрий Песков, стремясь постичь самую суть явления оппозиции, нашел формулировку абсолютно безупречную. В недавнем интервью он назвал несогласных людьми «информационно избалованными». В отличие, как можно было понять, от всех остальных, прошедших суровую школу жизни и не испорченных излишними знаниями.

Две России просматриваются за этой фразой, два мира, два детства. Россия, которую с младых ногтей закармливали сладким повидлом и информацией, — и та, что вечно голодала, со школьных лет вкалывала, трудилась в поле, клепала танки. Она тоже, наверное, тянулась к знаниям, но ее за это били по рукам и ставили в угол. И покуда баловни судьбы жадно пожирали разные газеты и книги, их немудрящие соотечественники пропадали во мраке невежества. К Интернету их тоже не подключили.

Так с тех пор и повелось. Россия, информацией закормленная, бесится с жиру. Нацепляет на себя белые ленты и требует каких-то честных выборов. Голосует против Путина. В силу природной недоверчивости и тяги к информации бестактно наблюдает за процессом голосования. Выходит на площадь и нагло требует демократии.

Россия неизбалованная ведет себя иначе. Велено умереть под Москвой — не возражает. Сказано, что надо голосовать за Путина, — голосует. Приказано сесть в автобус и проголосовать десять раз — садится в автобус, едет, выгружается, ставит десять крестиков, загружается, разъезжается по домам. Скомандовали прийти на площадь и крикнуть «ура!» — приходит, кричит, уходит. За это ее иногда даже балуют информацией, но — дозированно: из того ящика, где убивают, расчленяют и препарируют анатомию протеста. Так, хотя бы отчасти, сбываются детские мечты.

Какая Россия ближе лично Дмитрию Пескову? Вопрос непростой, поскольку сам пресс-секретарь — человек чрезвычайно информированный. И он не скрывает, что душой тянется к «образованным и успешным гражданам, имеющим привычку отслеживать обильные потоки самой разной информации». Однако в обильных потоках много печали, и Дмитрий Сергеевич тонко подмечает, что эти, которые вроде бы тоже «много и честно работают», больно уж «податливы на всякого рода провокационные призывы». Оттого и становятся «наиболее крикливой частью общества», а попадаются среди них и такие, «чей бизнес — всегда клеймить Путина». Надо ли «с ними общаться и что-то объяснять?» Песков думает, что не надо.

Правда, с теми, кто отлучен от информации, тоже особенно не поговоришь. Их можно и должно резать или стричь, но вот в диалог с ними вступать весьма затруднительно. Так возникает это трагическое противоречие, о котором с горечью высказывался и песковский патрон, оплакивая смерть Ганди. Столь высокой ценой оплачивается в России стабильность. Но как задумаешься о возможной альтернативе, о рвущихся к власти врагах и агентах Госдепа, так махнешь рукой и подивишься самозабвенному мужеству одинокого пресс-секретаря и его начальства, такого же одинокого. Зато с ними не забалуешь, и это внушает огромные надежды на будущее.

27.03.2012 10:11

Илья Мильштейн

Избранное сообщение

Онтокритика как социограмотность и социопрофесионализм

Онтокритика как социограмотность и социопрофесионализм

Популярные сообщения