Выступлю ка я в любимом жанре «просто о…». На этот раз упростим мы современных левых. Не наших, а левых европейских, к которым у людей все больше и больше вопросов в жанре: «Неужели они не понимают?!».
Итак. Жизнь боль. Мир несправедлив. Но справедливый мир можно создать. На месте несправедливого. Для этого несправедливый надо понятное дело замочить. Желательно «до основания». В песнях поется чистая правда о левой идеологии и о левой методологии.
Изначально классические марксисты считали, что пролетариат сметет мир буржуазии и установит свое «справедливое бесклассовое общество». Но посмотрев во-первых на СССР, где «мир пролетариата» обернулся диктатурой по сравнению с которой буржуазное общество — идеал человеколюбия, а во-вторых на усилия той самой буржуазии по стабилизации общества и государства — рост среднего класса, создание общества потребления, решение общественных конфликтов через «гражданское общество» и все такое прочее — левые мыслители поняли, что не все так просто.
Дедушка новых левых Грамши ввел понятие «гегемонии» как системы, через которую проклятая буржуазия и прочие либералы обманывают рабочий класс, не прибегая к «насильственным методам». То есть купируют саму возможность классовой борьбы в зародыше. Как разрушить гегемонию и приступить-таки к созданию «справедливого мира», если «рабочий класс» куплен и разложен ментально миром несправедливым?
Очень просто, ответили сами себе левые. В пень рабочий класс и человека труда. Пусть он получает ипотеку и покупает машины, забыв о прелестях классовой борьбы. Займемся ка мы уничтожением старого мира через неклассовые группы. Через обиженных. Через меньшинства. Левые отвлеклись от книжонок своих и подслеповатыми глазками оглядели окрестности. И обнаружили много всяких обиженных.
Женщины. Пусть баба забудет, что кухня ее ипотечного дома — больше, чем квартира для пяти семей во времена «классического марксизма». Пусть она почувствует себя униженной вымышленным неравноправием. Секс-меньшинства. Что? Им никто не препятствует в их практиках в логике: Don’t ask Don’t tell. Но это же так унизительно. Это надо побороть. «Третий мир» — огромный униженный проклятым белым буржуа мир несчастных «таких же как мы людей», «лишенных самого необходимого» из-за «преступной политики колониализма». Отсюда — любовь и поддержка к мигрантам и всяким «беженцам».
Групп меньшинств, с которыми работают в левой логике, огромное количество. Безработные, инвалиды, да кто угодно. И все вроде логично. Кто против того, что женщина – полноправный человек, инвалид должен обладать правами и возможностями в полной мере, а любой вообще должен иметь полную свободу совести?
Однако таким образом идет сознательное уничтожение общества, как единого организма, способного к выработке консенсусных решений по поводу своей судьбы и своего внутреннего устройства. Искусственно конструируется меньшинство, обозначается как «пораженное в правах», оно обращается к государству за защитой и немедленно государство начинает стучать по головам «косному», «консервативному», «фашистскому» обществу. Так происходит «отречение от старого мира» в эпоху современной левой идеологии. И никакой классовой борьбы. В виду отсутствия классов.
Поэтому правильный ответ на вопросы «понимают ли европейцы, что они творят, когда делают первое, второе, третье? Понимают ли они, что тем самым разрушают собственный уклад жизни?» будет следующим: часть успешной политической элиты не просто понимает, а ставит задачу уничтожения «несправедливого» мира, в котором буржуазия, обряженная в либеральные одежды, продолжает угнетать всех, кого ни попадя — от негров в Африке до собственных женщин на кухнях.
Общество, голосующее за левых, понятно этого не осознает в полной мере. Ему кажется, что голосует оно за понятные, честные вещи, ведущие к росту социальной справедливости. В этом отношении в Кельне произошла таки полная трагедия для тех самых «левых». Потому что одно лелеемое ими меньшинство наехало на другое столь же обожаемое меньшинство да еще так грубо и зримо, что меньшинство «женщины» вдруг перестали чувствовать себя обижаемыми миром буржуазных мужчин, а воссоединились с большинством «немецкий народ» с его традициями, культурой и всем прочим, что правильный левый ненавидит и считает нужным пережить и преодолеть.
Кроме того, на стороне немецкого народа с его не до конца пережитыми традициями может оказаться университет — рассадник левых убеждений перестает быть таковым, когда выясняется, что женщин из этих самых университетов тупо насилуют в количестве, и СМИ.
Для левых — в смысле нынешнего прочтения их идеологии — это вызов, который может оказаться катастрофическим по последствиям. Это, кстати, было бы и неплохо. Мир меньшинств с бюрократией в виде арбитра — это отвратительный мир, а вовсе не «справедливый постиндустриальный уклад», как эти ребята врут.
