Научись онтокритике, чтобы перенаучиться жить

Неграмотными в 21-м веке будут не те, кто не могут читать и писать, а те, кто не смогут научаться, от(раз)учаться и перенаучаться. Элвин Тоффлер

Поиск по этому блогу

2016-04-14

До коллапса осталось совсем немного



experov.d3.ru

До коллапса осталось совсем немного

Фото: experov.d3.ru







ВИКТОР ШЕНДЕРОВИЧ

Итак. Племянник секретаря Совета безопасности РФ и дядя организатора убийства Немцова (по совместительству — сенатор) хранят деньги по-семейному, в одном офшоре; у них общий юрист по отмывке бабла.
Это, в сущности, почти все, что вам следует знать о путинской России.
Это — мафия, смертельно опасная для страны. Воры, которые уже знают, что нам про них все известно. И что их единственный шанс остаться на свободе — это остаться у власти.
Что поменяется в пейзаже после расследования ICIJ? Немногое.
Население, окормляемое из «Останкино», ничего не узнает вообще. Главная линия путинской обороны в интернете привычно пройдет по их любимому тезису «все одним мирром мазаны»…
Не все, конечно, и не одним. Но это даже во-вторых.
А во-первых: качество системы определяется именно реакцией на ошибку. И в ближайшее время мы увидим — уже видим! — как идет эта работа на Западе. Исландский премьер, в истерике уходящий с интервью после вопроса об офшорах, — вот ключевое различие между их миром и нашим! И дела этого премьера, со всей очевидностью, очень плохи…
В нашем случае плохо будет тем, кто рискнет задать аналогичный вопрос главе Государства Российского. Хотя, собственно говоря, это уже невозможно технически: никто не пустит такого журналиста ни к главе государства, ни в эфир.
С Путиным не кончено после опубликования неопровержимых документов о его тесной связи с фигурантами миллиардной отмывки бабла. Никакие механизмы обратной связи — ни судебные, ни парламентские, ни репутационные — в России не работают. И это значит, что мы в опасности — дважды.
Первая опасность — опасность ближайшего исторического времени. У «Кремлевской ОПГ» (а в том, что это не гипербола, мы уже убедились) нет другого выхода в создавшейся ситуации, кроме дальнейшего ужесточения контроля над обществом, подавления нашей воли, консервации своей власти.
Ситуация у Путина и Ко, как у товарища Саахова, только статьи гораздо тяжелее, и либо они ведут нас в ЗАГС, либо мы ведем их к прокурору; все, что будет мало-мальски всерьез угрожать их свободе, будет зачищаться беспощадно. А в том, что эти танки не боятся ни грязи, ни крови, сомнений, увы, давно нет…
Вторая опасность кроется в характере грядущих перемен.
Ломоносов и Лавуазье учат нас, что энергия не может исчезнуть бесследно. Это касается и энергии матушки-истории. И если в стране намертво перекрыта эволюционная линия выхода этой энергии (свободная пресса — независимый суд — честные выборы), эта энергия однажды выйдет стране боком. И тогда будет уже поздно пить боржоми и рассуждать о механизмах. Ситуация, боюсь, гораздо драматичнее, чем мы можем предположить; перемены ближе — но какие?
Воровской характер власти давно очевиден большинству россиян, и все держалось только на воровском консенсусе: при ста двадцати долларах за баррель это пресловутое большинство было в доле и проявляло похвальную толерантность к миллиардерам из администрации.
Отъехав от реальности в сторону собственных имперских галлюцинаций, Путин своими руками выбросил на помойку этот консенсус. «На всех рассчитано не было», как сформулировал Жванецкий еще на прошлом, советском, витке, — и до оруэловских «пролов», кажется, начинает помаленьку доходить эта нехитрая арифметика. Для лучшего подогрева классовых чувств, разрыв в благосостоянии, по сравнению с советскими временами, выглядит сегодня совершенно космическим.
Ни о каком развитии речь не идет уже сейчас; очень скоро бенефициары офшоров дочистят казну и экономика начнет давать настоящего дуба, с разрушением инфраструктуры… И состоящее не из гайдаров — как минимум не из егоров гайдаров — население пойдет решать свои проблемы явочным порядком.
Исторического времени до коллапса осталось довольно немного.
Если бы судьба России хоть каким-то образом входила в целеполагание российской политической элиты, она бы сейчас верещала страшным криком. Но полтора путинских десятилетия вычистили кадровый состав верхушки почти до северокорейского состояния; Гудков не в счет, остальные ликуют.
Приятное отличие их корпоративной судьбы от судьбы их северокорейских братьев по разуму заключается в том, что национальную катастрофу эти люди встретят где угодно, только не на родине. В России российская политическая элита давно не живет. Депутаты, сенаторы и телеведущие воссоединятся со своими семьями в районе Майями, Челси или озера Комо и оттуда будут брезгливо наблюдать за тем, как пытаются выжить их ненаглядные 86%…
Тотальное предательство элиты — пожалуй, главная безнадега новейших российских времен. К политической элите дружно приникла элита культурная: эволюция российского виолончелизма от Ростроповича до Ролдугина — красноречивейшее тому свидетельство.
«Время — лучший говночист», сформулировал Игорь Губерман; конечно, однажды этот геракл отворит воды и вычистит наши авгиевы конюшни, но как бы вместе с дерьмом не снесло и пейзаж…

2016-04-12

Россия — это когда по телевизору сказали / Александр Тверской





Россия — это когда цветы возлагать на мост в память об убитом Немцове нельзя, а ставить прижизненный памятник депутату и подонку можно.
Россия — это когда тебя задерживают и тащат в отделение, потому что ты стоял с невидимыми плакатами в пикете, просто расставив руки в сторону.
Россия — это когда за украденную буханку хлеба тебя сажают в тюрьму, а за украденные миллиарды просто пересаживают на другую должность и награждают.
Россия — это когда ты вечно доказываешь всей планете своё миролюбие и чистые намерения, убивая в других странах другие народы.
Россия — это когда ты знаешь, что ты уже лучше всех, потому что ты россиянин, но живешь хуже всех, потому что вокруг одни враги.
Россия — это когда наказываешь Запад, уничтожая еду в своей стране.
Россия — это когда священник ночью с тобой в одной сауне гуляет, а с утра тебя исповедует.
Россия — это когда хочется донести на соседа, потому что любишь родину. И его квартира больше.
Россия — это когда геи в Европе волнуют тебя больше, чем твоя зарплата в 15000 рублей.
Россия — это когда уверен, что Сталин бы разобрался со всеми, кроме тебя.
Россия — это когда проводишь молебен против терактов и за крымские курорты, потому что ты идиот. Но убежденный. И немножечко страдальческий.
Россия — это когда отправляешь смску больным детям и гордишься, что у твоего президента такой интеллигентный друг музыкант.
Россия — это когда по телевизору сказали.

2016-04-08

Патриотические прятки совести


очень похоже на положение в нынешней РФ, не правда ли? 

«Когда, несмотря на все предосторожности, в Германии распространились самые тревожные слухи о насилиях, которым подвергаются попавшие в когти гестапо несчастные узники, были приняты меры, чтобы помешать тем, чья совесть восставала против зверств, громко заявить о своем возмущении. Им напомнили о «патриотическом долге молчания». Согласно нацистским критериям должны быть объявлены предателями и строго наказаны не палачи и убийцы, наносившие непоправимый ущерб своей стране, а, напротив, те, кто их разоблачает. Особенно популярной стала эта теория с 1938 года, когда начались спровоцированные нацистами военные авантюры. Поднять голос протеста против садистов и преступников означало-де снабдить противника пропагандистскими аргументами против Германии.

Эти аргументы были с удовлетворением восприняты «почтенными гражданами», которые думали лишь о том, как остаться в неведении. Как писал Гизевиус, «миллионы немцев играли сами с собой в прятки или по меньшей мере притворялись, что ничего не знают, и было чрезвычайно трудно их разубедить, поскольку демонстрируемое ими неведение было вполне реально. Ведь они никогда и не стремились к точному знанию! Как добропорядочные граждане, они удовольствовались тем, что им сообщалось официально».

Что касается тех, кому случайные события невольно открывали глаза, они ограничивались лишь сожалением по поводу злоупотреблений, допускавшихся безответственными подчиненными. Формула «О, если бы Гитлер знал!» была, наверное, самым распространенным в те годы восклицанием. Бедный фюрер! Затерянный в заоблачных высях, занятый преодолением гигантских трудностей и заботами о благе народа, он не знал о злоупотреблениях и ужасах, творимых от его имени. Если б он знал, он, конечно, обрушился бы на негодяев. Однако предупредить его нет никакой возможности».

(Деларю «История гестапо»)

Избранное сообщение

Онтокритика как социограмотность и социопрофесионализм

Онтокритика как социограмотность и социопрофесионализм

Популярные сообщения