Чего не понимают «понимающие Путина»

Die Zeit, Германия

© РИА Новости, Григорий Сысоев

Чего не понимают «понимающие Путина»

Те, кто критикует Россию, не берут в расчет традиции и историю? Действия Путина показывают, что этот аргумент не работает.

28.12.2015 http://inosmi.ru/politic/20151228/234940391.html

Андреас Умланд (Andreas Umland)

В ходе дебатов о России так называемые понимающие Путина немцы часто прибегают к аргументу, согласно которому Запад в целом склонен к враждебности и страхам по отношению к стране и ее традициям. Такие обвинения зачастую выдвигаются с указанием на чрезвычайно высокий рейтинг популярности президента Владимира Путина и таких его внешнеполитических решений, как аннексия Крыма или бомбардировки Сирии.

Путин = русский народ?

Высокий уровень поддержки лидера недемократической системы не является чем-то неожиданным. Действительно ли популярность Путина так высока, как на это указывают результаты опросов? Кто же готов в системе, где доминируют спецслужбы, открыто выражать свою позицию, пусть даже и в анонимных опросах? И могут ли россияне действительно получать информацию из различных источников и строить свои политические воззрения?

Тот, кто смотрит политические новостные передачи и ток-шоу на российском государственном телевидении, знает, с какой эмоциональностью, агрессивностью и абсурдностью пропагандисты Кремля преобразовывают международную политику в антироссийские теории заговора. Практически все федеральные СМИ распространяют одну и ту же смесь из выборочного освещения событий, искаженных новостей и паранойи.

Хотя политические оппозиционеры, социологи, иностранные критики Кремля и интеллектуалы и появляются в эфире поздно вечером, их наличие является скорее тщательно дозированной декорацией. Нередко целенаправленно выбранные диссиденты в ток-шоу перекрикиваются представителями Кремля и телеведущими или же вообще публично очерняются. Это статисты театрального представления с заведомо известной драматургией. Поэтому российские оппозиционеры и интеллектуалы либо не участвуют, либо крайне редко появляются в псевдо-дебатах государственного телевидения.

КГБ как суть русского мира

С исторической перспективы уважение перед сегодняшним кремлевским руководством развивается в неверном направлении. Современная российская политика как продолжение вековых традиций затмевается трагическим течением недавней российской истории и ее последствиями для постсоветской или новосоветской России.

Информированные наблюдатели с недоверием относятся к заявлениям сегодняшнего политического руководства России, выступающего в роли глобального защитника семейных ценностей, консерватизма и религиозности. Почему страна, которая на протяжении 70 лет занималась подавлением и отчасти физическим уничтожением собственной культуры и церкви, сегодня призвана поучать другие страны, как следует почитать традиции?

Радикальный антитрадиционализм большевистской идеологии должен, в общем-то, означать, что постсоветское общество еще долгие годы будет занято повторным поиском и возрождением собственных традиций.

Радикальный прагматизм

Более того, карьера некоторых влиятельнейших персон сегодняшнего российского руководства, таких, как Владимир Путин, Сергей Иванов и Игорь Сечин, начиналась в том самом советском госоргане, который на протяжении десятилетий подавлял русскую культуру, традиции, религию и науку. КГБ не был спецслужбой в традиционном понимании этого слова, он был ядром советского репрессивного аппарата. Он преследовал любые проявления свободомыслия в Советском Союзе, а также все церкви, в том числе православную. Некоторые из сегодняшних руководителей еще 30 лет назад по долгу службы подавляли любые российские национальные ценности, традиции и институты, а сегодня объявляют себя их бескомпромиссными защитниками.

Лейтмотивом сегодняшнего кремлевского руководства является не настоящий патриотизм, а прагматизм, реализуемый с непонятной для западных европейцев циничной беспринципностью. Для укрепления режима он задействует националистические идеи и интернационалистические основы. Не моргнув глазом, ссылается на фундаментальные религиозные или подчеркнуто просветительские мотивы. Часто приводит такие аргументы, как мораль, причем на деле просматриваются хладнокровные аморальные поступки. В зависимости от ситуации он отсылает к общечеловеческим ценностям, а также этнонациональным интересам. То указывает на историческую правду, то на избирательное осознание истории.

Этот прагматизм не видит противоречия между прошлым желанием вступить в НАТО и сегодняшней демонизации альянса. Сегодняшние стандарты ЕС могут быть как образцами для России, так и выражением отталкивающей деградации Запада. Россия появляется то как европейская нация, то как евразийская цивилизация, то как глубоко православная, то как современная и прогрессивная страна — в зависимости от поставленных задач.

Россия движется к политическому тупику

Основными пунктами для оценки сегодняшнего отношения российского руководства должна быть в меньшей степени российская история или литература, а опыт Германии со Штази. «Новосоветский» рационализм, персонализация и ценностный релятивизм — основные движущие силы внешнеполитических действий. Это касается акций кремлевского руководства в Молдавии, Грузии, на Украине или в Сирии. Кто видит за этим только неоимпериализм или даже экзистенциональный страх в свете западной экспансии, тот недооценивает интеллектуальные способности Владимира Путина и его окружения.

Демократия на Украине должна провалиться

Гегемонистские устремления в постсоветском пространстве обосновываются Кремлем перед российской и международной общественностью патриотическими формулировками, то есть, якобы геостратегическими, политическими и экономическими интересами подавляемой Западом России. Путин и Ко. — все же не параноики и точно знают, что такое неприкасаемость российской ядерной державы.

Россия является бывшей супер-державой с чрезмерно острой реакцией, терзаемая постимпериальными фантомными болями, а не заслуживающим сочувствия неудачником в глобальной политике, где доминируют США. Кремль защищает на Украине не какие-то национальные интересы, а частные интересы своего властителя. Украинская модель демократии должна провалиться, ведь ее успех может привести россиян к мысли о том, что такое возможно и в Москве.

Что действительно нужно России

Еще хуже — сегодняшнее кремлевское руководство своей внешнеполитической игрой ва-банк на Донбассе и в Сирии наносит ущерб долгосрочным национальным интересам России, например, отношениям между Москвой и братским народом, украинцами, или арабским миром. Отдаление России от своих западных, в особенности, европейских, и не в первую очередь немецких политических, экономических и научных партнеров, затрагивает стратегические вопросы будущего. России нужен не Евразийский (коррупционный) экономический союз, а ЕС как торговый, инвестиционный партнер и партнер по модернизации. В своих отношениях с Китаем, который становится все более самоуверенным, она страдает от охлаждения отношений с Западом, что умело использует Китай, чтобы покупать российское сырье по низким ценам.

Политическая и экономическая изоляция, а также военное расширение второсортной промышленной державы не обещают ничего хорошего. Тот, кто демонстрирует «понимание» всем этим неверным действиям России, тот, вероятно, мало сочувствует ее жителям и не интересуется будущем страны.

Враги и друзья России

То есть те, кто критикует Путина, необязательно являются врагами России. Как бывшие сотрудники КГБ сегодня продвигают в России патриотизм, чтобы сохранить свои семейные коррупционные связи, так и те, кто с пониманием относится к Путину, используют свою симпатию по отношению к России как инструмент для внутриполитических или даже частных экономических целей. С каждой новой волной авторитаризма и новой внешнеполитической акцией Кремль ведет страну все дальше в исторический тупик.

Приглашение Путина в бундестаг в 2001 году, проект «Северный поток» и другие крупные российско-германские проекты, стратегическое партнерство между ЕС и Россией, прямые западные инвестиции в российскую экономику или российско-европейское партнерство между городами не сумели за последние 15 лет ничего изменить в том, что касается скатывания России в параллельный мир политики. Более того, приятельские отношения некоторых европейских политиков с Путиным, сдержанная западная реакция на продолжающуюся оккупацию Приднестровья, Абхазии и Южной Осетии только укрепили Кремль во мнении, что он наделен особыми правами в постсоветском пространстве.

После украинской катастрофы так называемая новая восточная политика в стиле Шредера оказалась в крайне незавидном положении. Свой вклад в это внесли «понимающие Путина», которые до недавнего времени доминировали в немецких СМИ, их труды до сих пор можно найти на прилавках книжных магазинов. Более просвещенные дети и внуки сегодняшних россиян не будут благодарны «понимающим Путина» за это их понимание.

Оригинал публикации: Was die Putinversteher missverstehen

Опубликовано 27/12/2015 15:59

Стандарт диктатуры

Alik Kokh

10 ч · https://www.facebook.com/permalink.php?story_fbid=1097454413621616&id=100000712037223

 

Существует некий легко описываемый стандарт диктатуры. С отсутствием гражданских свобод и демократии, цитатниками вождя, ночными расстрелами, шпиономанией, лагерями по всей стране, борьбой "за традиционные ценности" против "дегенеративного" искусства, идеологическим диктатом в науке и т.д.

Думаю, что когда в стране с экономикой все хорошо и доходы граждан растут, этого стандарта можно придерживаться лишь отчасти. Где-то — да, а где-то можно и сквозь пальцы смотреть на то, что "народишко шалит", "много воли взял" и "болтает лишнего".

То есть особенной жесткости не требуется: основная масса населения и так всем довольна и проголосует как надо. Особенно если еще при этом (на всякий случай) контролировать агитпроп и избирательную машину. В каких-то специальных репрессиях нет нужды.

Но в условиях когда экономика валится, причем очень быстрыми темпами, нужно в спешном порядке достраивать это здание диктатуры и приводить его в максимальное соответствие с описанным выше каноном.

Именно этим и объясняется вся эта чехарда с цитатниками, идеологической накачкой, сажанием в тюрьмы за пикеты и т.д. Кремль лихорадочно, вдогонку к падающей экономике, пытается нащупать ту меру жёсткости, которая в наибольшей степени соответствует уже почти кенийскому уровню нищеты большинства россиян. И спешно, на живую нитку, мастырит свою диктатурку.

И сейчас вопрос лишь в том, что случится быстрее: они все-таки успеют долепить свое чучхе или экономика шмякнется раньше и похоронит их вместе с их божком под своими обломками?

Если успеют, то с чучхе они могут просуществовать бесконечно долго при любом экономическом положении. Таким образом, как ни печально об этом говорить, но кризис скорее помогает России, чем наоборот. И чем быстрее он разворачивается, тем меньше шансов у Кремля достроить свою костоломную машину и запустить её в работу.

28.12.2015 06:16

Cамодержавие в стадии агонии

Евгений Аронов

Политолог Лилия Шевцова – о наступающем 2016-м годе для Кремля и лично Владимира Путина

Радио Свобода продолжает цикл программ и интервью, посвященных главным знаковым событиям и датам наступающего 2016 года. Каковые общие перспективы нынешней российской власти в наступающем 2016 году? Какие факторы внутри России и за ее пределами работают на Кремль и какие работают против него? Какие из них будут усиливаться, а какие ослабевать? На эти вопросы отвечает известный политолог, эксперт исследовательского Брукингского института в Вашингтоне Лилия Шевцова.

Одним из внешних факторов, пока играющих на руку президенту России Владимиру Путину, является крайняя слабость международных институтов, которые призваны работать на стабильность и сдерживание ретивых игроков, вознамерившихся в одностороннем порядке изменить правила поведения стран на международной арене, полагает Лилия Шевцова:

- Мне кажется, можно спрогнозировать основную траекторию на следующий год - траекторию и мирового порядка, то есть основных концепций развития внешней политики, и основную траекторию движения России. Конечно, невозможно определить события. Это было бы просто гаданием, которое может вызвать просто крутые повороты, либо разворот, обвалы. Но можно определить, по крайней мере, движение поезда, хотя то, что произойдет в самом поезде, сказать трудно, особенно в ситуации сегодняшнего дня. И она весьма примечательна. Ведь сегодня фактически разрушено равновесие в мировом развитии. Рассыпается стабильность. Прежний статус-кво исчезает. Нарушаются прежние правила игры и международной системы управления, я говорю и об ООН, и о Совете Безопасности с правом вето, которые блокируют любые необходимые решения. И ВТО, и все региональные системы сотрудничества и безопасности, от АСЕАН до Евразийского союза - все в состоянии паралича.

​​

- Что касается Европы, то ее механизмы принятия коллективных решений находятся сегодня в далеко не в лучшем состоянии, что весьма тревожно. Ведь именно на раскол общеевропейских институтов направлены основные усилия Кремля?

- Продолжается кризис нынешней модели либеральной демократии. И он сказывается в том, что ЕС потерял драйв, потерял миссию. И фактически ЕС сегодня подменяет кто? Канцлер Ангела Меркель. Поневоле, не желая того, она сделала из Германии мировую сверхдержаву.

С точки зрения Лилии Шевцовой, и глобальные тенденции в идеологической области складываются для путинской команды весьма удачно:

- Происходит крайне тревожная вещь - потеря привлекательности самой идеи либеральной демократии. Согласно данным "Фридом Хаус", где-то с 2006-2007 годов скукоживается, сокращается мировой демократический ареал. И взамен усиливаются попытки нелиберальных государств (это Россия, Китай, в какой-то степени Иран, который выползает из санкций) заполнить вакуум. Вот та международная ситуация, международный фон, в котором будет двигаться Россия в своем поезде.

Что мешает России в полной мере использовать слабости противника, так это структурные изъяны в ее собственной системе власти, считает Лилия Шевцова. Из того, например, что Запад не всегда ведет себя принципиально, Кремль сделал ошибочный вывод, что Запад будет вести себя оппортунистски перед лицом любого вызова. И оказался не прав, как было в случае аннексии Крыма и интервенции на восток Украины:

​​- Если мы взглянем на нашу систему самодержавия, которая обновилась за последние 20 лет, это эта система, в принципе, отторгает множество альтернативных оценок ситуации. И отторгает в конечном итоге оценку адекватную! В последнее время Кремль допустил ряд серьезнейших ошибок в оценке ситуации, на основе которых там принимались кардинальные решения в 2014-2015 годах. Я до сих пор считаю, что если бы у Кремля была адекватная оценка мировой ситуации, политики ведущих западных игроков, то вряд ли Путин пошел бы на аннексию Крыма, вряд ли Путин пошел бы на войну в Украине. Потому что, очевидно, в концепции Кремля была заложена уверенность, что ведущие западные лидеры проглотят это так же, как они проглотили российско-грузинскую войну, расчленение Грузии. И вот здесь мы подходим к одному из важнейших вопросов: в какой степени Кремль оценивает силу, возможности, потенциал Запада? Судя по всему, где-то, наверное, к 2011-2012 годам Путин и правящая команда в Кремле пришли к выводу, скажем, своего рода "шпенглерреализму", что эпоха Запада завершилась. И этот вывод был заложен в основу обновленной концепции российской внешней политики в 2013 году. И неоднократно Сергей Лавров говорил о том, что возможности Запада себя исчерпали, "пришло наше время". Очевидно, 15 лет общения Владимира Путина с западными лидерами, начиная с Берлускони, Ширака, Саркози, Шредера, конечно, Блэра, потом с Кэмероном и, наконец, Обамой, привели его к одному простому и незатейливому выводу: "Они слабаки! "Они съедят то, что мы предложим им по нашему меню! С ними можно не считаться".

В известной степени, конечно, Путин прав - Запад  находится в состоянии кризиса

​​В известной степени, конечно, Путин прав - Запад  находится в состоянии кризиса. Лидеры Запада вряд ли могут привнести какой-то весомый вклад в обновление и международных отношений, и самой модели либеральной демократии. Но кризис-то постигает Запад не в первый раз! Запад преодолевал свои кризисы в 30-е годы прошлого века, и в 70-е годы. И оказывается, кризис, может быть, является единственным реальным механизмом обновления и западной модели общественной системы. Видимо, в Кремле переоценили глубину кризиса, переоценили степень ущербности западного политического мира. Они сделали ошибку! И Запад смог консолидироваться, кстати, неожиданно для меня, достаточно быстро на протяжении прошлого года. Запад до сих пор остается в рамках единства по санкционному пакету в отношении России, который должен заставить Москву соблюдать Минские договоренности.

В какой-то момент Кремль осознал, что лобовые попытки пробить Запад не проходят, и стал действовать изобретательно - однако, как полагает Лилия Шевцова, тактические гибкие подходы к Западу в дипломатической сфере будут и далее сочетаться в политике Путина с неослабевающей антизападной военно-патриотической пропагандой. Построить идеологический базис без этой составляющей режим, похоже, не в состоянии. Реальный вызовы социально-экономического развития страны Кремль подменяет псевдовызовами, которые якобы преподносит ему внешний мир, и обретает легитимность, борясь с этими мнимыми угрозами. В этом есть определенная логика. Автократические режимы лучше приспособлены к отражению псевдовызовов, чем вызовов реальных, особенно, если попутно с отражением псевдовызовов наружных можно нейтрализовывать внутренних политических противников. Правда, каждый последующий всплеск милитаристской истерии оказывается короче предыдущего. И власти, ради ее подогрева, все время приходится отыскивать новых врагов, продолжает эксперт Брукингского института:

- Я думаю, что уже где-то к середине 2014 года, и уже совершенно точно к осени 2014 года, в Кремле было принято решение - найти любые способы выйти из изоляции, вернуться за стол переговоров, к диалогу с Западом. И очевидно, Путин и кремлевская команда осознали, что, если Россия хочет быть сверхдержавой, либо даже региональной державой, если Россия хочет сохранить статус, свое значение и даже вес в том же Совете Безопасности, она должна срочно "выходить из лепрозория", в который сама себя загнала войной с Украиной. И, кстати, Минские соглашения, "Минск-2" - это была формула, по сути дела, пролоббированная самим Путиным. Это была формула поиска компромисса с Западом по поводу Украины. Поиск пути - завершение российской авантюры в Украине, правда, на российских условиях.

​​А Сирия и "сирийский гамбит", как мы называем теперь очередное приключение Кремля - на сей раз на Ближнем Востоке - преследовала совершенно четко триединую задачу. Во-первых, прорвать изоляцию России и попытаться заставить Запад и окружающий мир забыть об "украинских приключениях". Во-вторых, легитимировать и воспроизвести военно-патриотическую мобилизацию власти в России. Очевидно, при данном режиме Кремль не сможет выйти за пределы этой легитимации, т. е. перейти из военного времени, вернуться обратно в мирное время. В-третьих, это попытка навязать Западу, а также миру свое видение миропорядка, который состоит в требованиях признать право России на собственную интерпретацию основных принципов международных отношений, т. е. суверенитета, территориальной целостности и других принципов. Вот это - триединая задача Кремля в Сирии.

"Я, конечно, могу ошибаться, но не думаю, что Запад пойдет на компромисс с Россией по Сирии и Украине", - говорит Лилия Шевцова. Эксперт Института Брукингса также обозначила вопросы, которые Кремлю предстоит решать в 2016 году. Правильно сформулировать проблему не менее важно, чем предсказывать, насколько успешно российская власть с нею справится:

- 2016 год будет очень важным годом, который, во-первых, покажет, в какой степени российская система может найти новые способы самовоспроизводства, и в какой степени нынешний политический режим сможет восстановить доверие к себе политического класса, очень подорванное, а также доверие общества. Несмотря на этот совершенно поразительный рейтинг поддержки и доверия, он мало говорит о реальных настроениях общества. И в какой степени сам Запад может найти баланс в отношениях с Россией. Я попытаюсь расшифровать то, что я сейчас сказала. Если речь идет о российской системе и российском режиме, то совершенно четко есть все доказательства того, что российское самодержавие уже в прошлом году вошло в новую стадию своей агонии. Первая открытая стадия агонии, несомненно, совпала с 1991 годом. Это год распада Советского Союза. Это уникальной событие в мировой истории! Представьте себе, что ядерная сверхдержава, один из полюсов миропорядка, фактически распадается, как глиняная статуя, без всяких угроз извне и без всяких угроз внутри страны. В мирное время такой распад - это уже свидетельство исчерпания ресурсов системы. А сейчас, начиная с 2014 года, есть все признаки того, что эта система входит в новую стадию агонии. Стадия агонии может быть второй, третьей, четвертой. И сам процесс агонии может быть достаточно длительным. Кстати, агония и Австро-Венгерской империи была такова, и агония Османской империи была достаточно длительной. Но все признаки самоисчерпания этой системы налицо.

Система пытается выживать за счет "соков общественной энергии", деморализуя общество

​​Во-первых, эта система не развивается. Любой биологический организм, общественно-политический, который не развивается, уже деградирует. Он загнивает, он находится в стадии агонии. Во-вторых, эта система не обеспечивает воспроизводство и укрепление человеческого капитала. Более того, она работает против интересов людей. Она заставляет общество компенсировать ошибки, неэффективность, провалы самой системы. Она пытается выживать за счет "соков общественной энергии", деморализуя и ведя к деградации общества. И, наконец, самый очевидный, самый яркий пример и подтверждение агонии - это переход системы, в мирное время, из мирной модальности, из относительно мирного, спокойного развития, к военно-милитаристской и патриотической легитимации. Ну, не было причин для этого! И эта система, которая не может отвечать на внутренние вызовы, т. е. не может обеспечивать развитие и стабильность, не может гарантировать интересы не только общества, а интересы даже политического класса рантье. Эта система вдруг прибегает к защите от мифических врагов. Эта система подменяет внутренние реальные вызовы, а их множество - экономические, социальные, демографические, здоровье, дороги, региональный бюджет и т. д. - внешними вызовами. "Эскалация НАТО, американская агрессивность, украинские национал-фашисты". А теперь Кремль ищет вызовы в Сирии, где, по сути дела, у России нет непосредственных, прямых национальных, государственных интересов. Власть продолжает акцентировать механизм искусственного взращивания страхов - неуверенности в завтрашнем дне, потребности прислониться к государству для того, чтобы спрятаться от угроз, внутренних и внешних, которые являются имитацией.

У российской власти нет факторов, которые бы заставили население быть готовым к самопожертвованию

​​Но ведь как много факторов начинают работать на подрыв российской стабильности, на подрыв устойчивости этой системы! Конечно же, это фактор нефти, о котором говорят все. Российский бюджет до сих пор основывается на цифре 50 долларов за баррель. А если будет 35, а если - 30? То бюджет летит к чертовой матери, а с ним, собственно, и инвестиции, и потребление. Любые надежды на рост производства. Но кроме этого, начинают работать и другие факторы. У российской власти нет идеи, которая была, кстати, у советской власти, позитивной, конструктивной идеи, которая могла бы мобилизовать общество на позитивное будущее, на устремление в будущее. У российской власти нет факторов, которые бы заставили население быть готовым к самопожертвованию. Это, между прочим, очень важный фактор, который может поддерживать эту систему и эту власть. Только 16 процентов россиян, несмотря на их поддержку лидера, готовы к определенным лишениям и самопожертвованию во имя поддержки власти. А кроме этого, налицо и просто отсутствие финансирования экономики, экспортных отраслей, отсутствие возможности добыть кредиты за рубежом. Это, между прочим, не просто стагнация, это кризис российской экономики. И милитаризация сознания не спасает. Потому что временная милитаризация, поверхностная, существует - поддержка действий России в Сирии, как поддержка действий России раньше в Украине - но она очень быстро будет исчерпываться. Потому что по своей сути россияне не хотят войны.

- А есть еще факторы, ослабляющие современный российский режим?

- Существует еще два фактора, которые работают против Путина. Один - это российский класс рантье, который живет в глобализированном мире, который в личном качестве интегрирован в западное общество через банки, детей, через свои коттеджи, через "Лондонград". Этот класс рантье - это тот класс, которого не было в советской системе. При советской системе политический класс был готов к выживанию в рамках изоляции и в рамках "железного занавеса". Класс, который состоит из Усманова, из Алекперова, из генерального прокурора Чайки, и всех других представителей российской бюрократической элиты, с банковскими вкладами в Швейцарии, не готов жить в Северной Корее! Они не готовы к самопожертвованию. Они не готовы к закрытию границ. Возникла ситуация, когда Путин, с его милитаристской составляющей, перестал быть гарантом - вот это очень важно! - выживания своего политического класса. Который пока еще только думает, насколько он недоволен шефом, но который уже недоволен. Но который пока еще и не готов рисковать открытым проявлением недовольства.

Россией никогда не правили преторианцы! 

​​​- А их начальник пока еще не готов круто перетасовывать элиту по образцу одного своего великого предшественника?

- Если говорить о механизме, при помощи которого Сталин и Мао Цзэдун в свое время выживали - за счет "чисток" - то я не исключаю, что в момент отчаяния Владимир Владимирович все же на это пойдет, для того, чтобы бросить какие-то жертвы возмущенному народу, который начнет выходить на улицы. Он, очевидно, рискнет пожертвовать какими-то представителями третьего, второго эшелона. Но вряд ли он пожертвует тем кругом, на который он опирается, с которым повязан не только сделками, но и принципом лояльности. Ибо без этого лидер остается голым и без прикрытия.

​​Но между прочим, существует еще один фактор - это репрессивный аппарат, российские силовики, которые в рамках различных политологических исследований рассматриваются в качестве одной из опор нынешнего политического режима, что, действительно так и есть. Россией, между прочим, никогда не правили преторианцы! Россией всегда правили гражданские. Даже при советской власти КГБ представлял собой лишь сторожевого пса КПСС, который стоял у кремлевских ворот, охранял кремлевские ворота. А сейчас впервые в российской истории силовики правят Россией. И в этом сказывается определенная логика того, что происходит. Силовики действительно делают гораздо больший акцент на репрессивные методы, и будут это делать в ближайшем будущем. Но одновременно они ослабляют систему. Происходит то, что происходило исторически в других цивилизациях и в других системах, когда силовики начинали быть торгашами, когда преторианцы начинали овладевать собственностью! Почему погибла Спарта? Потому что военная когорта спартанцев вдруг начала торговать. Почему начала загибаться Османская империя? Потому что османские военные вдруг ощутили вкус к собственности и потеряли способность к защите империи.

​​То же самое происходит у нас. Следственный комитет, Генпрокуратура, силовики на всех уровнях - от региона до маленького городка - им всем был дан карт-бланш на приобретение собственности. И в последнее 10-летие происходит огромный передел собственности, когда основным собственником оказывается силовой сегмент политической элиты, который объединяет в своих руках репрессивный ресурс, власть и собственность. И вот в этом качестве, объединив власть, собственность и репрессии, оказывается, они меньше способны и готовы защищать это государство. Они будут защищать только себя, и свое инкорпорирование в западную цивилизацию - любым способом. Они будут защищать свою способность иметь счет в каком-нибудь "Райффайзенбанке" в Австрии, но не Путина и его личную власть. Это очень интересно - как это все будет проявляться на протяжении 2016 года.

В 2016 году, подытоживает Лилия Шевцова, мы увидим продолжение путинского эксперимента по отысканию новых методов укрепления режима, которые укладываются в сложную формулу: быть против Запада, внутри Запада и вместе с Западом одновременно. В системе есть еще достаточно резервов, включая финансовые, чтобы в 2016 году предотвратить коллапс здания власти, по всей длине которого, однако, уже пошли трещины, проявляющиеся то в протестах дальнобойщиков, то в глухом недовольстве класса рантье, т. е. групп, которые еще недавно были опорой режима. А еще Лилия Шевцова также очень надеется, что в наступающем году, на фоне углубляющегося экономического кризиса, россияне наконец начнут лучше отличать реальные угрозы от мнимых.

Радио Свобода © 2015 RFE/RL, Inc. | Все права защищены.

http://www.svoboda.org/content/article/27452056.html

Наступление уже началось по всем фронтам и более того — вы уже проиграли

Аркадий Бабченко. Вы ничего не поняли

25.12.2015

http://www.aboutru.com/2015/12/22200/

Ура-патриотическое мировоззрение зиждется на базисах девятнадцатого века. Ну, в лучших случаях, первой половины двадцатого. Крымнаш — это же абсолютно из Империи. Османские войны и все такое.

Из это же серии и все «радиоактивный пепел», «Искандеры», корабельные ракеты «Калибр» и испытания модифицированного «Тополя», способного пробить любую ПРО.

Типичное высказывание носителя имперского мышления — «если Америка будет с нами воевать».

Ребят. А хотите, открою тайну?

Проблема в том, что вы живете в девятнадцатом веке.

А Америка — в двадцать первом.

Так вот.

Америка УЖЕ с вами воюет.

Просто из своего девятнадцатого вы элементарно не можете понять этого. Вы оттуда не видите, что с вами уже воюют, что наступление уже началось по всем фронтам и более того — что вы уже проиграли.

Вы строили «Искандеры» и «Арматы», ждали Бородина, полковых построений посреди поля и кавалерийской атаки удалых гусар летучих, насыпали Багратионовы флеши и вот, наконец, подготовившись, под бой барабанов, вышли на врага с мушкетом в руке — и тут оказалось, что пока вы начищали «Искандеры», у вас уже раздроблена банковская система, нанесен удар по рублю, обвалена нефть, арестована собственность во Франции, принят очередной раунд санкций и диверсионная группа противника глубоким рейдом прошлась по всем федерациям легких и тяжелых атлетик со своим новейшим оружием — допинговыми скандалами.

И никаких выстроенных в прямоугольники полков противника на поле сражения нет.

Потому что поле, еще раз повторюсь — в девятнадцатом веке.

А противник - в двадцать первом.

Вы ждали танковых сражений дивизия на дивизию, а получили изоляцию и третий мир.

Вы начищали «Искандеры», а получили баррель по тридцать пять.

Вы орали про радиоактивный мир, а получили отмену «Турецкого потока», обвал экономики и «Шелковый путь» в обход России.

Потому что танками в двадцать первом веке уже не воюют.

В двадцать первом веке воюют курсом валют, экономикой, информацией и технологиями.

А вы этого так и не поняли.

И громить вас будут по всем фронтам. Уже громят. В спорте. В Федерации шахмат. В арбитражных судах Гааги. На фьючерсных биржах. В авиационной промышленности. Торговых путях. Нефтепроводах. В технологиях возобновляемой энергетики — и это, к слову, будет самый мощный удар. Удары будут наносить автомобилями на водородном топливе. Теслой. Илоном Маском. Посадкой «Falkon-9». И даже рынками помидоров, сыров и хлопчатобумажных изделий.

И результат этого разгрома будет точно таким же, как и результат разгрома обычного. Отбрасывание во времени, нищета и разруха, нефть в обмен на продовольствие и гуманитарные ножки буша.

А вы все героически стоите на бруствере редута, машете «Искандерами», орете «в радиоактивный пепел», и никак не можете понять — а чего ж никто не пришел-то?

На поле танки грохотали...

Аркадий Бабченко.

Российская жизнь — это живущая в словах реальность, переходящая в ирреальность

ПЕРСОНАЛЬНО ВАШ

Время выхода в эфир: 25 ДЕКАБРЯ 2015, 15:08

http://echo.msk.ru/programs/personalnovash/1682960-echo/

В ГОСТЯХ: Даниил Дондурей главный редактор журнала «Искусство кино»

ВЕДУЩИЕ:

Ольга Журавлева, Алексей Гусаров

читать#слушать Cкачать10.0 МБ;смотреть

А.Гусаров – 15―05 в Москве. Программа «Персонально ваш». В студии Ольга Журавлева и Алексей Гусаров. И в нашей студии Даниил Дондурей, главный редактор журнала «Искусство кино», культуролог и социолог. Даниил Борисович, здравствуйте!

Д.Дондурей― Здравствуйте!

А.Гусаров― У нас тут появился «казус Чаплина».

О.Журавлева― Да, и вам наверняка нравится множество аллюзий, множество всевозможных тайных каких-то историй, потому что с Чаплиным – ну, у него и фамилия такая замечательная, для искусства кино очень важная, — но и история какая-то удивительная. Потому что человек, об отставке которого мы узнали, сразу же сделал огромное количество совершенно новых для себя заявлений.

А.Гусаров― Вот я одно из них процитирую. Чаплин вчера сказал, что «думаю, долго он не продержится, — это он про патриарха, — думаю, что это противоречие между верой в личную харизму и окружающей реальностью будет только усиливается», — сказал Чаплин в интервью радио «Говорит Москва».

Д.Дондурей― Что это значит? Мне кажется, замечательное умение перевести любое событие в политическое… нет – любое событие перевести в событие. Это очень сегодня важно. Это серьезней, чем пиво на стадионах. То есть это довольно долго будет обсуждаться. Объяснения этому нет. Такое доверенное лицо десятки лет вдруг нападает… Это битва между – как они называются? — не «башни», а «купола»… Это значит ли, что падает статус патриарха, который уговаривал нас любить Сталина за его достижения только что? Вряд ли Чаплина это огорчило.

О.Журавлева― Я вам найду цитату еще одну, не менее потрясающую. Он заявил, что причиной его увольнения стали разногласия с патриархом. Он подчеркивал, что «в разговорах с патриархом Кириллом осуждал заискивание церкви перед светской властью и коррумпированными чиновниками, но не нашел у него поддержки». Он говорил: «Вообще, я был уникальным человеком, который спорил с патриархом».

А.Гусаров― И в интервью «Эху» Чаплин сказал, что «мой голос не менее важен, чем голос Патриарха в церкви».

Д.Дондурей― Это говорит о том, что либо он человек совершенно неадекватный, что, в общем, для меня все-таки сомнительно. Каким бы умным о не был, это какая-то специально разыгранная история. Потому что мы не знаем таких случаях за последние 25 лет в Православной церкви. Мы не знаем таких случаев, значит, и это специально спроектированная специалистами акция для того, чтобы все мучились, переживали и не думали ни о чем серьезном.

А.Гусаров― То есть никакого конфликта нет и это борьба «нанайских мальчиков»?

Д.Дондурей― Нет. Это какой-то спектакль. Мы же перешли – общество – в мир спектакля, где очень важно, чтобы кто-то срежиссировал ваши переживания, ваши темы размышлений. Это не менее важно, чем то определенное количество парней, которое формирует новостные выпуски. Это же гигантская работа с вашим сознанием, специальная, точная, эффективная, бесплатная. Так и здесь: все будут думать, как это может быть. Рядовой чиновник говорит с безмерно иерархизированной…

А.Гусаров― Но он не рядовой. Все-таки долгое время он был главным рупором церкви. И самый неоднозначный…

Д.Дондурей― Но он не был митрополитом.

А.Гусаров― Это правда, да.

Д.Дондурей― И поэтому он ничего не решал. Ну даже говорить мне неинтересно на эту тему. Я потом расскажу, что интересно.

О.Журавлева― Даниил Борисович, хорошо. Вы расскажете, что интересно. У меня тогда такой вопрос. Вот, читая эти заголовки, мы сегодня с Алексеем обратили внимание, что выглядит так, как будто в отставку ушел и даже из некой службы, из спецслужбы ушел видный сотрудник…

Д.Дондурей― Согласен.

О.Журавлева― Такое ощущение, что человек вышел вообще в другую какую-то сферу. Хотя очевидно, что если человек протоирей, то он… сана не лишен, православным он быть не перестал, и фактически все равно принадлежит к церкви, которую окормляет этот самый патриарх. 

Д.Дондурей: Российская жизнь — это живущая в словах реальность, переходящая в ирреальностьQ?

А.Гусаров― И при этом сама РПЦ воспринимается как госструктура. Даже в заголовках новостей говорят, что Чаплин уволился из РПЦ и предсказал чуть ли не отставку патриарха. Но ведь никакой отставки-то патриарха быть не может.

Д.Дондурей― Если Чайки – нет, то уж патриарха – тем более. Мне кажется, что это какой-то спецпроект, связанный с тем, что его назначат руководителем и каким-то митрополитом, отвечающим за Украинскую церковь Московской патриархии. Или его перебросят на какие-то еще более важные… Там он возглавит идеологическую комиссию «Единой России», ну чем-то займется большим серьезным и новым. Так было вообще с ответственными сотрудниками… как это называется? – не управление внешней разведки, а вот эти большие структуры, где бывшие премьер-министры или будущие премьер-министры…

О.Журавлева― Советы безопасности всякие?

Д.Дондурей― Нет. Это Служба внешней разведки называется.

О.Журавлева― СВР, да.

Д.Дондурей― И, я думаю, мы через какое-то время успокоимся и узнаем, что вот, он получил настоящее большее, может быть, даже не повышение, а спецработу. Это же работа очень тонкая, сложная. Всегда должны быть предварительные акции. Мы же прекрасно понимаем, что перед каким-то действием всегда есть артподготовка. И это какой-то знак. Наша задача – сидеть и разгадывать, но лучше на это время не тратить. Узнаем от Пескова.

О.Журавлева― Скажите, а можно ли считать, что РПЦ официально переведена в ранг спецслужбы?

Д.Дондурей― Я не хочу так грубо! Русский язык не такой грубый. Мы же прекрасно понимаем, что на протяжении последних 16 лет российская Православная церковь и, тем более, избранный патриарх никогда не вступали хотя бы в какое-то внутреннее несогласие – никакой оппозиции быть не может – неадекватные трактовки по отношению с лидером страны. Я вот не видел ни разу, чтобы он не говорил то, что хотел бы услышать лидер; чтобы он бы напоминал нам о гигантских страданиях российской Православной церкви в период большевизма; и спросил бы на каком-о совете большом: «А почему советскую власть так сохраняем, любим, ценим, почему ей ни разу не погрозили пальчиком за то, что убили десятки тысяч православных священников, закрыли сотни монастырей, огромное количество церквей?» Ну вот взял бы патриарх… Это же не страшно, он же свою систему, за которую он отвечает, свое пространство курирует тем самым. Даже этого не было никогда. Так что все понятно с этим.

О.Журавлева― Хорошо, с этим все понятно. Есть еще такая удивительная история. Мне, честно говоря, просто нравится заголовок, даже не заголовок, а первая фраза: «На закрытой встрече президента России Путина с крупнейшими российскими бизнесменами говорил только один человек…» — угадайте, кто? Об это рассказал РБК неназванный участник встречи, но, тем не менее.

Д.Дондурей― Она же была не длинная.

О.Журавлева― А не важно — важно, что последнее время этот человек говорит один фактически.

А.Гусаров― То есть он не слушает.

О.Журавлева― Парадные фильмы – вот эта наша последняя мода – парадный фильм как парадный портрет.

Д.Дондурей― Мне кажется, какие это может вызывать вопросы, недоумения? А вот вы думали? Открывается боярская дума какая-нибудь. Это была классическая боярская дума. И что, если их государь не спрашивает, бояре начнут что-то говорить? Нет, это не было никогда ни в каком веке! Это не было и быть не может. Вы можете себе представить, если бы любой генеральный секретарь, — да любой государь, любой – это не зависит от века, ни от чего, — если бы он не решал дать слова, то они бы имели право? Я уж не говорю о том, чтобы перебить или вставить что-то? Это нельзя, это не по чину, не по рангу. Сама этика отношений в этих коридорах это запрещает.

О.Журавлева― У меня другой вопрос: Для чего сейчас Путину все время что-то рассказывать? Зачем он все время говорит: либо так, либо по-другому, либо как бы обсуждение, либо как бы пресс-конференция? Что он хочет донести?

Д.Дондурей― Он хочет сказать людям самое главное, что они хотят услышать: «Все будет в порядке, не бойтесь, «все будет как при бабушке». То есть как это было всегда. Вы всегда дома. У нас все здесь будет нашенское. Мы переживем любую трагедию, кризис и все что угодно. Будьте спокойны. Это я вас в этом заверяю». Он пригласил 50 миллиардеров и сказал: «Ребята, вы лучше всех, чем этот дурацкий средний, малый и любой другой бизнес. Вы – опора, вы даже, может быть, круче «Единой России»». Он там их только благодарил. Здорово!

О.Журавлева― Интересная версия. Но я скорее склонна вам доверять.

А.Гусаров― Ну да, действительно, там были заголовки, что Путин похвалил за правильное поведение в кризис.

Д.Дондурей― А за что? А сейчас, что у нас?

О.Журавлева― Сейчас у нас — оно. А нет, кстати, это у нас не кризис.

Д.Дондурей― Я вам расскажу, что у нас.

О.Журавлева― Хорошо. Давайте уже Даниил Борисович! Вас распирает, вы подготовились, вы пришли с докладом. Что же вы открыли? 

Д.Дондурей: Все как-то умудряются и одно и другое: иметь много денег и не любить их или презирать ихQ?

Д.Дондурей― Вы знаете, я смотрел массу изданий, и я поразился одной теме, о которой, с одной стороны, все об этом говорят. Только все об этом говорят. То есть все газеты, экспертизы, миллионеры, бизнесмены, депутаты, бабушки, народные артисты, электрослесари – все говорят только об одном: что будет с ценой бочку? Все! Новый год – цена на бочку. Дни рождения: мы поедем? – цена на бочку. «Я буду кофточку покупать» — нет, все будет зависеть в январе от цены на бочку Brent. Brent – название нашей нефти. Люди даже знают: будет 38 или упадет до 25. Ты приходишь в гости куда-то – и все!.. Вот откройте все газеты сегодняшние, вчерашние, все сайты, все что угодно – обсуждается только это. И никто, на мой взгляд, не говорит, что это безумное фиаско всей системы жизни, тотальное, позорное. Это ведь не слово «диверсификация»… Знаете, несколько лет мы жили – до кризиса в основном и первые два года кризиса – «диверсификация экономики» — такое слово… Можете спросить бабушку, что это значит. Да какую бабушку – да любого выпускника вуза – «диверсификация экономики»… Это не диверсификация экономики. Это гигантская драма, связанная в основном с тем, что нефть – только, наверное, никому нельзя говорить об этом – упала не только в России, цена на нефть. Но в разных слабовато развитых странах типа Венесуэла, Эквадора и так далее. У них с валютой произошли страшные вещи: она упала на 25… ну это в слабых, естественно, в Норвегии меньше 10, и в других странах – еще меньше, ну около 10, там 7, 5, 25. Но в 2,3 раза?! И это только начало. Все сегодняшние газеты нам рассказывают, и все издания, что это только начало, и что это как бы… почему? Это я про тех, который газ и нефть…

О.Журавлева― Это петрогосударства. Я нашла этот термин замечательный.

Д.Дондурей― Да, петрогосударства.

О.Журавлева― … У которых зависимость. Я прошу прощения, Даниил Борисович, просто есть специалисты, экономисты, специалисты по всем этим делам…

Д.Дондурей― Про экономистов – у меня отдельно. Они мои главные герои сегодня.

О.Журавлева― Андрей Мовчан, замечательный совершенно, он даже предложил нарисовать такую схему зависимости количества… процент нефтяной ренты, потом еще что-то – и получается прямоугольник – абсцисса, ордината – и в зависимости от того, попадает внутрь этого прямоугольника страна, или она все-таки ближе к его границе, разная ситуация, насколько страны в принципе зависимы от нефти, вот эти самые нефтяные. Он написал совершенно замечательно по этому подводу с математическими выкладками такую статью. И как раз про то, что у петрогосударств, у них, в общем, разная судьба. Авторитаризм у них разный, если он есть в той или иной степени. Разный уровень развития институтов по-разному дает эффект. Поэтому падение нефти у всех, зависящих от нефти, вызывает разный эффект.

Д.Дондурей― Так, это одна. Я могу даже попытаться с этим согласиться, хотя не совсем с этим согласен. Я хочу вам тоже сказать, что есть еще больше 150 не петрогосударств.

О.Журавлева― У которых ни петра…

Д.Дондурей― Вообще, не только бочки – стакана нефти нет! Живут развиваются, что-то с ними происходит. Наконец третий заход сделаю. Если вы когда-нибудь ездили за город Минск и дальше – может быть, с вами это происходило – то вы нигде не встречали ни одной российской вещи, нигде: ни ручку, карандашика, который держу в руке, ни баночку огурчиков маринованных. Можно, конечно, рассчитывать, что в рижских, стокгольмских, копенгагенских магазинах продают С-400 и Су-24…

О.Журавлева― У них же есть военторги, в конце концов!

А.Гусаров― И «калашниковы».

Д.Дондурей― «Калашниковы». Но что-нибудь, любой вторично обработки предмет, вот просто любой. Я не встречал нигде. Неужели нам – бедным и богатым, политикам и не политикам, бизнесменам и журналистам – не стыдно? Вот нам не стыдно? Вот мы, говорящие по-русски — у нас великая империя, великое государство. Мы им гордимся, все у нас хорошо. А карандашики южнокорейские всюду и так далее.

О.Журавлева― Ну, Даниил Борисович, мы поставляем балет, великую музыку, великую литературу…

Д.Дондурей― Нет. Все вранье, все вранье. Я тут специалист – расскажу. Итак, дело тут совсем не в экономике.

О.Журавлева― То есть нефтяная игла не экономическая история?

Д.Дондурей― Нет. Вот и Мовчана огорчу и многих других огорчу. Дело вот, в чем. Владимир Владимирович, выступая и обращаясь к Федеральному собранию, рассказал один случай. Он рассказал про акцию силовиков, которые завели 200 тысяч уголовных дел на бизнесменов в прошлом году – 200 тысяч. 46 тысяч дошло до возбуждения дел. 15 тысяч рухнуло – там вообще не оказалось никакой…

О.Журавлева― На стадии следствия.

Д.Дондурей― На стадии следствия. 30 тысяч – это примерно 13%. А 87% были сделаны зря. И далее он сказал – и эта тема никогда нигде не обсуждалась – были уничтожены, погибли, переданы, отняты, трансформированы, убиты — все 200 тысяч. Как так?

О.Журавлева― Вы имеете в виду – бизнесов?

Д.Дондурей― Бизнесов. 200 тысяч, не 20 – 200 тысяч. У нас примерно 2 миллиона юридических лиц в бизнесе, особенно, если брать негосударственный. Это же серьезная вещь. Вы когда-нибудь обсуждали, что у нас 130 направлений контроля. У нас 44 ведомства занимается контролем, и у нас только проверок 2 миллиона. Мы теряем ежегодно 2% ВВП только на контроле, в котором, как известно, на 86% смысла нет. Что это такое? Зачем?.. Кому?.. Кто разрешил?. Почему не обсуждаем? Это так просто… Представляете, что такое 1,5% ВВП? Это многие миллиарды – вот они. Отмени! Это же очень серьезно. Это все говорит о том, что бизнес, на самом деле, не имеет экономическую природу. Бизнес в России, как и в любой стране, как и в Норвегии, а Эквадоре, Мексике, где угодно имеет природу только культурную, извините за выражение — только культурную. То есть тот факт, что так же, как коррупция, это же очень сложная постройка, это не только вы там должны что-то… Вы прекрасно понимаете, что вы ничего не сделаете; что это специальный экономический, политический бизнес и моральный налог, очень многомерный. Никто его отменить не может много столетий. Это серьезнейшая вещь, поэтому все эти смешные увеличения сроков наказания – ну это просто наивный детский сад.

На самом деле на экономику влияет и то, что в Санкт-Петербурге не вышел ни один человек, что у таджички не только убили ребенка, но ее немедленно выслали – это говорит об отношении к миллионам… У нас порядка 11-13 миллионов мигрантов сейчас. Это очень серьезное отношение системы. Это гигантский бизнес. В смысле это гигантские последствия для бизнеса. Или вот это мэр… ну это просто смех. Вот сейчас Галина Ширшина – я слушал – она прекрасно понимает, во-первых, какой может быть суд? Это очень высоко принятое решение. Никто, естественно, из жителей Петрозаводска к нему не имеет отношения. Может быть, так же, как про Чаплина мы потом узнаем, что из нее сделают лидера маленькой в думе фракции на целых два, а, если повезет, на три человека. И у нас будет современная оппозиционная дума с двумя оппонентами… Мы этого не знаем. Это сложная и хитрая история, но это явно не связано ни с судом… Это связано напрямую с той же самой экономикой.

Вот это ощущение, что бизнес – это очень серьезно, связано с тем, о чем говорил – никто не заметил этого текста, невероятно откровенного, безмерно умного и какого-то такого… как вам сказать… представляющее видение власти на происходящее – это бывший министр иностранных дел некто Игорь Иванов. Некто Игорь Иванов опубликовал в «Российской газете» — хочу заметить, что это главная официальная газета нашей страны…

О.Журавлева― Да, это официальная правительственная… Все решения там…

Д.Дондурей― Все решения, все указы, приказы, законы. И только тогда они вступают в силу, когда в этой газете они появляются. И он рассказал несколько простых вещей очень важных. Обратите внимание, они концептуальнейшие: «Историческая эпоха, начавшаяся с перестройки, завершена». Завершена! – можете проверить эти слова. Российская жизнь – это живущая в словах такая реальность, переходящая в ирреальность.

Второе: «Отношение с Европой придется строить на фоне устойчивого, глубокого взаимного недоверия».

О.Журавлева― Так.

Д.Дондурей― Он это объявляет, он это говорит. «У нас принципиальные расхождения во взглядах на современный мир, — говорит курирующий международные отношения и очень влиятельный международный аналитик, — на параметры будущего мирового порядка. Строить отношения между Россией и Европой на базе общих ценностей сегодня малопродуктивно». Мама моя! Почему мы все не бросились узнавать, а какие же у нас иные… а какие они у нас иные? 

Д.Дондурей: Я думаю, что Всеволод Чаплин готовится для новой партии, за ним стоит большой политический проектQ?

О.Журавлева― Представления о мире?

Д.Дондурей― Вот о мире, о жизни, о будущем мире, о Европе.

О.Журавлева― Мы все время пытаемся понять, какие они…

Д.Дондурей― Я о гипотезе свой расскажу…

О.Журавлева― Вы расскажете обязательно.

Д.Дондурей― Это важно!

О.Журавлева― Абсолютно, я уверена в этом. Скажите, а как вам кажется, есть ли у всех этих слов, у всех этих вещей, которые нашу реальность описывают – вот вы у Путина эти слова находите, у Иванова, еще у кого-то – вы так понимаете, что реальная жизнь описывается этими словами?

Д.Дондурей― Конечно.

О.Журавлева― А есть ли у тех людей, которые строят эти рамки, какая-то точка, какая-то цель, выгода какая-то, они являются выгодоприобретателями этого мира?

Д.Дондурей― Есть. Вы знаете, их сознание ужасно сложное.

О.Журавлева― Ну оно у всех непростое.

Д.Дондурей― Да, это верно. Но, мне кажется, с одной стороны, как бы простое, с другой стороны очень сложное. Это так же, как величие российского двоемыслия: «Кушать — да, а так – нет». То есть это и жить в Европе и ненавидеть ее. Это как с американскими фильмами, как с чем угодно. Как с типом одежды… как девушки, которые гордятся великой страной, отказывают себе перейти на ивановские кофточки, все-таки как-то умудряются и одно и другое: иметь много денег и не любить их или презирать их.

О.Журавлева― Ненавидеть богатых.

Д.Дондурей― Да, богатых, и считать, что жизнь устроена несправедливо, переводя из швейцарских в лондонские банки. Вот это потрясающе!

О.Журавлева― Когнитивный диссонанс нам тут Даниил Дондурей организовал, главный редактор журнала «Искусство кино», социолог и культуролог. Мы встретимся с ним после новостей.

НОВОСТИ

А.Гусаров – 15―35 в Москве. Это «Персонально ваш». Ольга Журавлева, Алексей Гусаров и Даниил Дондурей, главный редактор журнала «Искусство кино», культуролог и социолог. Давайте продолжим вашу тему. Вы нам сейчас анонсировали…

О.Журавлева― Главный вывод.

Д.Дондурей― Сначала я хочу прокомментировать только что услышанную новость, потому что, по-моему, она доказывает, что моя гипотеза права. 

Д.Дондурей:Самое страшное, что может случиться с любой системой–это потерять суверенитетQ?

А.Гусаров― Давайте.

Д.Дондурей― Я думаю, что Всеволод Чаплин готовится для новой партии, для того, чтобы стать альтернативой Навальному… Это шутка, конечно, но, естественно, за ним стоит большой политический проект. Не в том он пространстве, не в той сфере жизни, которой он занимается, что он имел возможность и право – а судя по всему, он имеет, судя по комментариям власти, такой ресурс, такой ярлык – буду использовать ордынскую… — получил на то, чтобы «мочить» своего бывшего руководителя. Это очень большой и серьезный проект. Давайте наблюдать.

Теперь, что касается того, что мы не знаем и экономисты не знают страны…

О.Журавлева― А Путин, кстати, тоже не знает?

Д.Дондурей― Тоже не знает. Он тоже не знает. То есть, вернее так: у нас у каждого есть, естественно, версии. Нам каждому кажется, что версии правильные, что только они адекватные. Но вот эти культурные несостыковки… Ну, например, страна где-то в 87-м году повернула в одну сторону, и потом в 91-м, 93-м закрепила… Я имею в виду, конечно, отмену цензуры Александром Николаевичем Яковлевым в 87-м году – это было для России просто революционное, ну просто революционное… А потом оказалось, что это ничего не значит. Я имею в виду, что можете читать все, что хотите. Можете читать и говорить все, что хотите. А потом выяснилось, что это на российскую систему жизни просто не влияет. Это просто так же, как общественная собственность или частная.

Итак, эта система жизни строится — мы как-то про это мало рефлексируем, думаем – она строится на бесконечном культе государства, бесконечном, многомерном во всех сферах государства. Это какой-нибудь теоретик придет экономики и будет нам рассказывать, что государство – всего лишь система институтов и нужно ее модернизировать: там госуправление поправить, с судами что-нибудь… Даже очень уважаемый мною Евгений Григорьевич придет и расскажет: с судами что-то поправить там, частную собственность немножечко защитить. И так далее. Но это система целостная, многоуровневая, многомерная с миллионами решений в сутки, которые она принимает.

Моя гипотеза. Я назову всего десять. Это, конечно, особый путь, который… а куда особый? А чего он особый? Президент нам подсказывает: это тот самый путь, где мы не потеряем суверенитет. Потому что самое страшное, что может случиться с любой системой – это потерять суверенитет.

О.Журавлева― Я поняла. Это поэтому мужчины не любят жениться.

Д.Дондурей― Да, наверное. Потеряют суверенитет. Это самое страшное. Вообще самое страшное: уменьшить, потерять… Даже сама опасность уменьшения суверенитета имеет значение. Женщины вдруг, действительно, начинают говорить: «А не жениться ли тебе на мне?», или вот: «Давай ребеночка…», или: «Давай переедем в другой город…».

О.Журавлева― Давай уже зарегистрируем в конце концов отношения!

Д.Дондурей― Да. Поэтому все, что связано с государством – и вот это самое важное – всё намного выше, чем что-нибудь другое. Ну вы, прекрасно знаете: госсобственность важнее частной. Вы прекрасно знаете: госкапитал важнее человеческого.

О.Журавлева― И госсекреты гораздо важнее.

Д.Дондурей― Госсекреты важнее всего. Все виды инициатив, все виды деятельности, все виды решений…

О.Журавлева― А самое лучшее – это господдержка!

Д.Дондурей― Господдержка. Все бесконечное «гос…»! Вот сейчас кинематограф в значительной степени убивается, — хотя мои коллеги сейчас будут в ужасе не меня, но это большой разговор, как-нибудь проведем – убивается за счет госдотаций. Это очень интересная тема, очень непростая. Потому что государство все 25 лет остается основным продюсером как и при Суслове.

А.Гусаров― И заказчиком.

Д.Дондурей― И заказчиком, и цензором… ну, все что угодно.

О.Журавлева― По заказу Гостелерадио СССР Одесская киностудия…

Д.Дондурей― Дальше. Это только начало. Я быстро перечислю. Отторжение – и это очень важно – частной собственности. Как это по конституции… Потрясающее отторжение…

О.Журавлева― В каком смысле отторжение? В смысле, мы не принимаем сам факт частной собственности?

Д.Дондурей― Нет, мы готовы смириться, если у вас больше денег появиться. Но уважать чужую собственность, снимать сериалы, как люди хотят получить собственность, или сохранить или трансформировать, или организовать; или из ничего, из этих бумажек вы будете строить сейчас какие-то компьютерные программы, создадите фирму… Никогда! Частная собственность – это что-то подозрительное: получили ли вы разрешение от государства? Противостоит большой собственности. Вот эти 50 друзей…

О.Журавлева― Оушена.

Д.Дондурей― …Бояр, которых пригласили. И, конечно же, подозрительная для государства, для государственной собственности, которая, как известно, увеличилась в два раза за последние годы. Она с 25, по-моему… сейчас 51% — это госсобственность.

А.Гусаров― Вот в Крыму – там проводили серию конфискаций.

Д.Дондурей― Да-да-да. Это все очень важно. Затем атака вообще на тысячелетний механизм, который даже российская элита, даже говорящий человек не может сделать – это атака на механизм конкуренции. Конкуренции тысячи лет, тысячи! Потому что позитивная положительная селекция невозможна. Этот ваш листочек лучше, чем тот, что лежит внизу – без конкуренции этих листочков. Конкуренции – ни в чем. То есть ни конкуренции политической, ни между системами власти, ни конкуренции между людьми… 

Д.Дондурей: У нас ни конкуренции политической, ни между системами власти, ни между людьмиQ?

О.Журавлева― Да даже, в общем, с авиакомпаниями практически разобрались.

Д.Дондурей― Да, вот мы сейчас разобрались. То есть подсознательно системно, культурно в порах всех агентов социальных, политических, человеческих, экономических отношений конкуренция – что-то подозрительное.

О.Журавлева― Монополия – удобней.

Д.Дондурей― Даже решения… Нет, есть более хитрые способы, связанные с тем, что мы будем семафорить, что у нас есть конкуренция. Это русские игры, они самое интересные, самые творческие, совсем неописанные. Конечно, власть-собственность здесь пишется в одно слово: тот, кто имеет власть, тот и собственностью рулит. Правильно? Мы знаем, только эти 50 человек могут что-то там… И то все-таки Евтушенкову пришлось отдать, «поделиться», как учил нас один из вице-премьеров. И остался и приглашен опять, и опять сидел и слушал – прощен. Это все очень серьезные вещи. Конечно, человек – лишь предмет, клиент, объект государственного попечения.

О.Журавлева― Он же — электорат.

Д.Дондурей― Он же электорат, конечно. Он должен быть удовлетворен, правильно – как считается – понимать жизнь и так далее. Он должен быть мобилизован, быть всегда готовым к войне. Он должен понимать, что он от государства получит деньги, всякие подношения, всякие льготы… всякое пиво на стадионах. Это же не мэр Москвы, это же с самого верха сейчас пришло пиво. Потому что стадионы – это спорт, а спорт – это прекращенные войны. Это очень серьезные все процессы… это все экономическое имеет объяснение…

О.Журавлева― Да ладно! Всего лишь деньги. Деньги кончились, значит, можно разрешить пиво – пусть денег будет больше.

Д.Дондурей― Или, например. Весь мир идет к какой-то кооперации – весь, даже китайцы. Я шучу: китайцы – в первую очередь. И все другие идут к кооперации. Все идут. Не буду говорить об этих 28 европейских государствах…

О.Журавлева― Вы имеете в виду мировое разделение труда?

Д.Дондурей― Это не только мировое разделение труда. Это мировое понимание разделения жизни, это разделение законов, мировое разделение морали, ценности систем: что важно, что не важно. Вот я, например, сам только недавно – как бы занимаюсь этим многие годы – узнал из хорошей статьи Роднянского (он рассказывал, почему «Левиафан» не получил Оскара, — и там среди прочего он объяснил), — что американским академикам не важны ни количество собранных билетов, собранные деньги, не важно качество фильма. Им важен только гуманизм –всё, точка!

О.Журавлева― Ну что, вы серьезно считаете, что это правда?

Д.Дондурей― Видимо, теперь буду пересматривать, буду про это думать. Пересмотрю, что в этих фильмах происходило и так далее.

А мы против кооперации, у нас все особое, свое собственное. Они же там все гомики. И поэтому изоляционизм — его экономические последствия бесконечные. Они имеют основой культурное предписание: Мы другие, мы отдельные; мы такая же цивилизация, как китайская, арабская – там их тринадцать у Хантингтона. Ну и так далее. Вот мы отдельные, мы другие.

Конечно, отказ от сложной личности. Сегодня вы не можете опубликовать книжку тиражом 3 тысячи плюс. Сегодня вы не можете показать лауреата – я уже об этом говорил, как-нибудь отдельно поговорим – лауреата НРЗБ больше чем тысяче человек. Это значит, с десятого сеанса всё провалится. Нет сложных людей, нет задачи воспитывать людей, которые многомерно думают, которые хотят не просто получить информацию… Кстати, очень интересный подход экономистов к образованию. Дело в том, что у нас по культурном предписанию люди как бы мертвые, то есть они живые – пенсии получать, квартиры, здравоохранение ухудшать не в той скорости, в которой оно ухудшается, образование… все-таки ЕГЭ… Да, ЕГЭ, но при этом все мои знакомые в ужасе. У меня просто дочка выросла…

О.Журавлева― Сегодня министр рассказал, что троечников никуда не надо в институт…

Д.Дондурей― Он сказал, что троечники неспособны получать высшее образования. У нас просто много сейчас… мы же чемпионы по количеству высших… Но живем только ценой за бочку, только ценой! Все думы, мысли, идеалы, взгляды – цена на бочку и военное сознание. Я сейчас кончу. Это, конечно, архаизация все.

О.Журавлева― Что роднит нас с фашизмом.

Д.Дондурей― Понимаете, всё в прошлом. Я говорю, а почему нет мирно-исторического общества?

А.Гусаров― То есть все лучшее уже было.

Д.Дондурей― Все лучшее было. Были несколько ошибок, какие-то ошибки…

О.Журавлева― Но лучшие образцы находятся там.

Д.Дондурей― Все в прошлом. Если вы хотите что-то узнать о своем будущем, о будущем своих детей, лучше изучайте свою историю. Там все было. Там все уже было. Там все было в лучшем варианте. Это тоже очень важно.

Наконец такие вещи, которые совсем не изучаем. Мы же знаем, что мы живем не по законам. Это пусть там прокурор с министром юстиции думают, что по законам. Каждый российский человек прекрасно понимает, что в России все по понятиям.

О.Журавлева― Прекрасная была шутка в интернете…

А.Гусаров― Коллаж.

О.Журавлева― Коллаж такой: Основные понятия Российской Федерации.

Д.Дондурей― Да, конечно. И это нужно учить в школах эти понятия. Нужно представлять себе как они меняются, как они прячутся. Это же невероятно важное условие жизни. Если ты не понимаешь понятий… Но русские люди потрясающие, поэтому и креативны.

О.Журавлева― Они чуткие.

Д.Дондурей― Они чуткие, они умные, потому что нужно уметь самому считывать понятия. Вы же в ситуации, — где по мнению российского статобщества 25%, а по мнению Всемирного банка 40% в тени, — вы же не подходите сейчас… и снимаете трехтомник учебника по мошенничеству. Нет же? Не описано… вот такой 125-й принцип эффективный…, ошибки при мошенничестве с бензином, с бочкой, при разговоре с начальником… Это же все неформальные практики. Это очень важно.

Теперь я хотел несколько минут про самое главное.

О.Журавлева― Давайте вот концентрированный вывод: во-вторых, кто главный враг? Кто нам это все насадил? 

Д.Дондурей: Давайте изучать систему, по которой мы живем, мы ее не знаемQ?

Д.Дондурей― Нет, кто главный враг… Это русская культура – она не главный враг. Я хотел сказать о тех людях, которые не понимают, что у них огромный ресурс, огромнейший ресурс, не меньше, чем у тех 50-ти дядек, которые приходили позавчера или вчера…, не меньший ресурс, чем у всех министров с понурой головой (вчера их тоже хвалили, неизвестно за что – тот же человек), и не меньший ресурс, чем у всех как силовиков, так и смысловиков. Это экономические аналитики.

Я в «Ведомостях» вчера прочитал большущую статью о том, что газета опросила — они не сказали, сколько всего, но они цитируют 15 аналитиков, значит, там было больше – аналитиков банков, не буду их фамилии перечислять, они все у вас тут бывают или наполовину. И они начинают нам рассказывать свои экономические выкладки. То есть они начинают говорить, что все, что у нас происходит – сокращение потребления, инвестиционный кризис, снижение…, социальная напряженность в регионах, дефицит бюджетов, дирижизм в экономической в экономической политике, увеличение доли госсобственности, неэффективность управления, о которой не забывает Греф каждые десять минут, слабая защита собственности… Ну все это соберете от выступления в Давосе, Санкт-Петербурге, на всех этих бесконечных московских и других форумах, бесконечные их статьи – вот это всё описывается этим. Всё. Но они же умные люди, и они прекрасно понимают, что все те действующие правила, о которых я только что рассказывал – далеко не все – имеется в виду и отношение к частной собственности, и отношение к конкуренции, и жизнь по понятиям, и непрозрачность, и коррупция как предписание, и присутствие только одной системы власти – исполнительной, и эти бесконечные вертикали. И никто в городе Москва не может выиграть суд у мэра города. Там, по-моему, более 4 тысяч было против Лужкова – он ни одного не проиграл. И так далее и тому подобное. Это же правила жизни, мы все ими живем.

О.Журавлева― То есть экономисты в своих выкладках противоречат вообще всему устройству России?

Д.Дондурей― Нет, у них две функции. Во-первых, они живут в гетто экономического анализа, то есть они держат всю страну, себя, и самое печальное – власть – в том, что думают: ты поменяешь что-то с госуправлением…

А.Гусаров― Процентную ставку.

Д.Дондурей― Да, что у тебя не 44 ведомства и не 130 направлений будет и не 2 миллиона проверок, а 1 миллион проверок у тебя будет. Мы дадим по 7 рублей каждому в малом бизнесе. Мы соберем и скажем: О-го-го! – кто-то (один человек) может погрозить пальцем или что-то еще. Это на самом деле гигантская пилюля утешения. Я-то убежден, что эти люди обладают последним ресурсом запугивания элит, последним – больше никаких нет. Никаких политических, народных, никаких других нет. Они настоящие такие силовые эксперты, главные. И если они существуют в своих гетто внутри экономики, то у нас шансов никаких. Потому что, мы не знаем, таким образом, жизни и правил, по которым живем. Приходил сюда очень хороший парень, такое же нервный как и я – его фамилия… Потапенко…

О.Журавлева― Бизнесмен знаменитый, да.

Д.Дондурей― И он умолял криком на «Эхо Москвы»: Давайте изучать систему, по которой мы живем, мы ее не знаем. Мы не знаем правил, они не описаны. Поэтому и – одну фразу – и демонтировать ее не сумеем.

О.Журавлева― Браво! Даниил Дондурей, главный редактор журнала «Искусство кино» персонально ваш был сегодня. Алексей Гусаров, Ольга Журавлева. Всем спасибо!