Научись онтокритике, чтобы перенаучиться жить

Неграмотными в 21-м веке будут не те, кто не могут читать и писать, а те, кто не смогут научаться, от(раз)учаться и перенаучаться. Элвин Тоффлер

Поиск по этому блогу

2016-12-28

Как в тоталитарной системе воспроизводится простой советский человек / Лев Гудков

Статья опубликована в № 4234 от 28.12.2016 под заголовком: Наше советское: Повесть о советском человеке

Повесть о советском человеке

Директор «Левада-центра» Лев Гудков о том, как в тоталитарной системе воспроизводится простой советский человек
Одно из возможных объяснений массовой аполитичности россиян сводится к выявлению особенностей массового поведения «нашего человека». Этот особый антропологический тип стал предметом многолетнего социологического исследования «Советский простой человек», инициированного Юрием Левадой в конце 1988 г., еще в разгар перестройки, но продолжается по настоящее время в «Левада-центре». Цель проекта заключалась в описании уходящей натуры – феномена «советского простого человека», сформированного в условиях тоталитарного режима, установившегося к концу 1920-х гг. Как и другие тоталитарные режимы, советская власть, провозглашая новый порядок и решительный разрыв с проклятым прошлым, ставила себе задачу создания «человека будущего», небывалого коммунистического общества, свободного от всех пороков предшествующих формаций. Для нас важно не то, что в этом человеке осталось от лозунга, а что с ним стало в реальной жизни.
Советский человек генетически принадлежит обществу мобилизационного типа. Пережив чистки, коллективизацию, войну и массовые репрессии, острый идеологический кризис в послесталинские годы, он состарился ко времени брежневского застоя, утратив после многих попыток реформировать социализм остатки коммунистической веры, заменив их архаическим национализмом и внешним «православием», скорее магическим, чем евангельским. Хронический дефицит, бедность жизни, скука, сменяющаяся тревогой из-за различных угроз жизни своей или близких, стали причиной того, что этот человек больше всего на свете был озабочен физическим выживанием. К концу 1960-х гг. он уже утратил для молодежи свое значение социального образца («настоящего коммуниста»), стерся ореол романтизма и прекраснодушия. А это указывало, с точки зрения социологии, что этот образец уже не мог воспроизводиться. Левада связывал надвигающийся крах коммунистической системы с уходом этого типа человека (в силу естественных, демографических причин). И действительно, последние годы существования СССР были окрашены внутренними конфликтами и нагромождением принципиально нерешаемых проблем, что ускорило отторжение от коммунизма и разложение самой системы. СССР разваливался.
Как предполагалось первоначально, молодое поколение станет фактором становления демократической России, поскольку оно будет свободно от страха и бедности, принудительной уравниловки планово-государственной распределительной экономики, ориентировано на западные модели правового государства, рыночной экономики, свободного предпринимательства. И первые годы эта гипотеза подтверждалась данными массовых общесоюзных социологических исследований. Однако последующие замеры общественного мнения (в 1994, 1997, 2003, 2008 и 2012 гг.) показали, что сам по себе тип советского человека никуда не исчезает. Этот тип человека чуть менее заметен в относительно благополучные времена роста доходов населения, некоторой свободы публичных дискуссий, умеренных фальсификаций на выборах, передышки от военных подвигов и патриотического милитаризма, кампаний борьбы с внутренними и внешними врагами и, наоборот, оживает и наполняется кровью в моменты экономических, политических, социальных кризисов. Поэтому по мере усиления авторитаризма в России и стерилизации политического плюрализма этот тип стал выходить на первый план.
За 25 лет, прошедших после распада СССР, сменилось целое поколение; в жизнь начали входить молодые люди, не жившие при советской власти, однако мало чем отличающиеся по своим жизненным установкам от поколения своих родителей, в меньшей степени – от своих дедов. Пришлось признать, что дело не в том, чего хотят и как ведут себя молодые люди, а что с ними делают существующие социальные институты, в рамки которых молодежь так или иначе должна вписаться, принять их и жить по их правилам. Основные механизмы воспроизводства этого человека обеспечены сохранением базовых институтов тоталитарной системы (даже после всех модификаций или их рекомбинации). Это вертикаль власти, неподконтрольная обществу, зависимый от администрации президента суд, политическая полиция, массовая мобилизационная и призывная армия, лагерная зона, выхолощенные или управляемые выборы, отсутствие самоуправления, псевдопарламент и, наконец, почти не изменившаяся с советских времен массовая школа, воспроизводящая прежние стандарты обучения.
Каждое общество состоит из различных человеческих типов, распределяемых по разным сферам жизни и институтам. Социологи, выделяя особенности человеческого поведения, строят обобщенные конструкции различных типов людей: человек традиционный, плут (трикстер), маргинал, авторитарная личность, харизматический лидер, человек политический, хомо экономикус, человек играющий, бюрократ и т. п. Характер общества, потенциал его развития зависит от соотношения различных типов, от того, какой тип оказывается доминирующим, управляющим другими человеческими способностями в тех или иных областях (доминантный тип не то же, что численно преобладающий).
Главная особенность советского человека – умение адаптироваться к административному и полицейскому произволу, способность уживаться с репрессивным государством. Жесткость принуждения снимается посредством частичной демонстрации лояльности власти, частично – терпением и халтурой, обманом, когда речь заходит о начальстве или государстве. Он озабочен прежде всего физическим выживанием в той мясорубке, которая досталась на его долю, сосредоточен на собственных интересах, на обеспечении благополучия своей семьи. Выученная «беспомощность» или мнимая апатия, «пассивность» в общественной жизни, отвращение к политике резко контрастирует с его работой на себя, упорным стремлением к «нормальной жизни», к повышению уровня потребления. Он верит и не верит обещаниям власти о наступлении эпохи процветания в недалеком будущем, но ориентируется на то, что есть, – общие на данный момент стандарты жизни: «не хуже, чем у других» (или «несколько лучше, чем у всех»). Образцы уравнительного равенства, привычные для государственно-распределительной экономики советского типа, определяют горизонт его запросов, а значит, и критерии удовлетворенности жизни.
Такие установки на выживание ценой относительного, но постоянного снижения запросов сочетаются с надеждами или иллюзиями на лучшее будущее, обещанное властями, пронизывают массовое сознание, структурируют всю гамму отношений населения с властью, определяя жизненную философию этого человека, которую можно назвать стратегией «понижающей адаптации». Фактически гибкость или лабильность этого сознания определяется опытом двоемыслия; в головах у людей одновременно уживаются два мотива – государство должно «заботиться о людях» и «государство непременно обманет». Противоречие «должно» и «есть» разрешается тем, что доверие растет по мере удаления от повседневной жизни, наделяя национального лидера полнотой тех достоинств, которые хотели бы видеть в нем обыватели. Напротив, чем ниже предмет суждения по статусу, чем более конкретны затрагиваемые вопросы, тем более жесткими и трезвыми становятся оценки власти и администрации: по мнению большинства опрошенных, люди, в руках у которых некоторая власть, всегда циничны, жестоки, беспринципны, озабочены исключительно своей карьерой или стремлением к обогащению любой ценой. А это, в свою очередь, оборачивается смиренным пониманием, что справедливости здесь не добьешься, что приписываемое человеку достоинство обусловлено его положением в социальной иерархии, статусом, который он занимает (а значит – неравнозначностью прав, неравномерностью распределения того, что допустимо, что «положено», что может позволить себе тот или иной человек). Другими словами, подавление участия в общественной жизни, стерилизация гражданской активности или ответственности оборачивается стойким убеждением в том, что авторитет и честь никак не связаны с достижением, талантом, трудом, что в такой социальной системе нет и не может быть универсальных, общечеловеческих ценностей. В свою очередь, такой моральный релятивизм оправдывает любые нарушения самим обывателем принятых социальных обязательств, правовых норм и правил жизни (при ясном сознании, что ответственность людей, приближенных к власти, и обычных граждан существенно различается).
Антропологические последствия такого положения дел заключаются в том, что такой человек характеризуется а) очень коротким радиусом доверия или устойчивым опытом недоверия ко всему, что лежит за пределами повседневного круга общения, кроме самых близких людей, ко всему, что отдает отвлеченной и непонятной риторикой или демагогией; б) подавляемой агрессией, непреходящим раздражением, порожденным хронической неудовлетворенностью жизнью, социальной завистью, сознанием несправедливости жизни; в) отказом от участия в общественной жизни, пониманием невозможности что-то изменить в окружающей действительности, отсутствием солидарности и ответственности за происходящее, кроме того, что затрагивает опять-таки самый узкий круг людей; г) фрагментированностью существования, партикуляризмом норм морали и права (то, что позволено своим, то осуждается в чужих); д) боязнью, фобиями нового и незнакомого, переносом своих представлений на всех других, неспособностью к формальным договорным отношениям.
Такого рода навыки, накапливающиеся на протяжении десятилетий, образуют прочный пласт нерационализируемого и табуированного социального опыта и правил повседневного поведения, неформализуемого и редко выговариваемого. Отсутствие публичной жизни, дискуссий, общественных авторитетов, условий рафинирования и облагораживания внутренней жизни оборачивается тем, что воспроизводится как раз тип человека усредненного, разочарованного, недовольного, лукавого (склонного к лицемерию и демонстративному поддакиванию тем, кто выше или от кого он зависит: от власти, от администрации, полиции, работодателя). В силу своей массовидности и деиндивидуализированности, примитивности запросов такой тип человека легко доступен для контроля, им легко управлять и манипулировать, но одновременно это означает его инерционность и косность, устойчивость к изменениям.
Достоинства и подвиги предыдущих поколений этот человек присваивает себe, что возвышает его в своих глазах и наделяет чувством превосходства (в том числе – морального) по отношению к другим народам и странам.
Левада среди главных характеристик этого человека выделял следующие: принудительная самоизоляция, государственный патернализм, эгалитаристская иерархия и имперский синдром. Последний компонент крайне важен. Поскольку власть апроприирует все коллективные ценности и символы всего целого – нации, общества, страны, государства, культуры, истории, то человек, лишенный возможности самореализации и признания своих достижений, может испытывать чувство самодостаточности и полноты лишь в качестве подданного, проекции государства на себя, а значит – лишь в виде мобилизуемого члена всего сообщества, в ситуациях предельного испытания и напряжения, борьбы с врагами. Поэтому милитаризм оказывается не только необходимым условием культа силы (или насилия), но и условием, без которого нельзя выразить, артикулировать собственные достоинства и добродетели. Отсюда склонность, если не любовь к парадам и массовым шествиям, приобретающим характер демонстрации национального духа и общности, единства, которое старательно поддерживается подыгрывающей массам пропагандой.
Подобные свойства фиксируют, прежде всего, принадлежность этого человека к государству (принятие системы, отождествление себя с ней), но не его собственную активность и достижения. От собственно коммунистического сознания (синдрома идеологического миссионерства, превосходства над другими в силу принадлежности к передовому обществу) сегодня сохранилось лишь сознание своей исключительности или особости, но уже в качестве защиты от сравнения, недопустимости сопоставления с другими, ибо это порождает болезненное чувство своей отсталости, неразвитости, варварства и бедности (оно, конечно, еще старше, поскольку укорено в вырожденной традиции религиозной, православной, исключительности).
Такой человек легко переходит от состояния апатии к авральной деятельности, от недоверия к практической сметке и цепкости, от быстрой удовлетворенности к состоянию эмоционального истощения и астении, неконтролируемой тревоги и возбуждения. Поскольку у него нет будущего (ибо он не в состоянии полностью поверить в то, что обещают политики), он склонен ностальгировать по идеализируемому или придуманному прошлому, которое утешает его или выступает в качестве основания для критики и выражения недовольства настоящим. Тем более если в этом ему помогает пропаганда, с некоторых пор все чаще поющая песни о главном.
Как показывают исследования, в концентрированном виде эти черты характерны для 35–40% населения России, но отдельные характеристики и способы поведения, жизненных стратегий, элементов идентичности распространены гораздо шире, охватывая в моменты возбуждения и мобилизации до 80% российского общества. Именно с апелляцией к таким структурам сознания и связана успешность той или иной пропагандисткой кампании. Альтернативные характеристики и качества человека (например, предприимчивость, способность к сопереживанию, альтруизму или, напротив, алчность, хищничество) чаще представлены как партикуляристские характеристики отдельных групп, но никогда не «большинства», то есть не обычного, не «простого человека». Специфические черты всегда приписываются либо властной элите, либо тем, кто вытесняется на периферию общества, маргинализируется или вообще выдавливается из страны.
Выход этого человеческого типа на первый план может рассматриваться как симптом стагнации общества или даже – его растущей деградации.
Автор – директор «Левада-центра»

2016-12-21

Сложившаяся система образования не обучает, а отучает...

Сложившаяся система образования не обучает, а отучает и переучивает: отучает от научения и переучивает на потребление и на прочие извращения человеческих способностей.

2016-12-08

Критическое обучение истории

Одна из самых ярких иллюстраций кризиса современного образования — это кризис преподавания истории в школах и на непрофильных факультетах вузов. Поскольку я историк по специальности, эта проблема особенно близка и больна мне. Ее суть заключается в том, что силами современной системы образования большинство людей формально многие годы обучаясь «истории», на самом деле вообще никогда не сталкиваются с историей как наукой — наукой, которая основана на поиске и анализе исторических источников. Всё, с чем они знакомы, так это с многочисленными «историями»: скучными и веселыми, поучительными и не очень, которые призваны дать гражданам минимальную картину того, «как мы пришли к жизни такой» и немного патриотизма. Именно такие «истории» нам зачастую рассказывают в школах, в рамках уроков истории на непрофильных факультетах, в публицистических заметках и популярных книгах. Иногда эти «истории» являются обычной пропагандой, направленной в прошлое, иногда — добросовестной попыткой пересказать много веков человеческого прошлого. Но без обучения базовым для науки как истории методам анализа исторических источников, толку от таких историй немногим больше, чем от бесконечного потока других заурядных историй, льющихся на нас отовсюду. 

Совсем другое дело — обучение внешней и внутренней критике источников. Это сложный навык, который вырабатывается обширной практикой. Но навык, который даёт огромные преимущества своему носителю: вы научитесь вырабатывать свое мнение на основе фактов, а не путём копирования и смешивания чужих мнений, приучите себя предельно критически относиться к любой информации, будь-то посты в соц. сетях или публикации в авторитетных изданиях. Вы навсегда избавитесь от мифа о том, что свидетельства правдивых очевидцев всегда достоверны и прекратите верить в то, что увиденное собственными глазами — это истина в последней инстанции. Анализ источников покажет вам, почему на одну и ту же проблему может быть множество честных и умных, но противоположных взглядов, и почему порой практически невозможно установить «правду» о прошлом. Наконец, если прошлое и научит вас какой-то мудрости, которая позволит вам более эффективно действовать в настоящем, то только благодаря освоению методов критики источников, а не благодаря зазубриванию вырванных из контекста дат и изречений великих. Я убеждён, что в будущем мы должны намного меньше рассказывать в школах истории о прошлом. Вместо этого куда больше времени необходимо уделить обучению школьников, а затем и студентов, самостоятельному анализу исторических источников, а затем реконструкции по ним прошлого и формулированию выводов о возможном будущем.

Азбучные боги / Боги Азбучных Истин / Р. Киплинг

Р. Киплинг «Азбучные боги» («The Gods of the Copybook Headings», дословно — «Боги тетрадочных прописей», «Боги Азбучных Истин»). Перевод:: Гаспаров Михаил Леонидович.

Я прошёл перевоплощения в сотнях сотен веков,
Я смотрел сквозь почтительные пальцы на всех Площадных богов,
И я видел их в мощи и силе, и я видел их падающими в прах,
И только Азбучные боги устояли во всех веках.

Мы встретились с ними в пещерах. Они нам сказали: «Вот:
Вода непременно мочит, а огонь непременно жжёт»!
Это было пошло и плоско – какой нам в том интерес?
Мы оставили их обезьянам и отправились делать прогресс.

Мы шли по веленьям Духа, а они — по своей тропе.
Мы молились звёздам, законам, познаниям и т.п.
А они нам путали карты, их нрав был непримирим:
То ледник вымораживал расу, то вандалы рушили Рим.

Все идеи нашего мира отвергались ими сполна:
И Луну, мол, не делают в Гамбурге, и она, мол, не из чугуна,
И страсти наши — не кони, и крыльев нет на ослах;
А Площадные боги обещали нам кучу благ.

При Кембрийском Законодательстве нам сулили мир и покой:
Возвестив: сложите оружие, и конец вражде племенной!
А когда мы сложили оружие, нас схватили и продали в рабы;
И Азбучные боги сказали: «Всяк — виновник своей судьбы».

При Пермском матриархате нам все чувства раскрылись вполне,
Начиная любовью к ближнему и кончая — к его жене.
И женщины стали бесплодны, а мужчины стали плохи, —
И Азбучные боги сказали: «Каждый платится за грехи».

В эру Юрского изобилия указали нам путь добра:
Обобрав единоличного Павла, оделить коллективного Петра.
И денег было по горло, только нечем набить живот,
И Азбучные боги сказали: «Кто не трудится, тот умрёт».

И дрогнули Площадные боги, и иссякли потоки слов,
И снова зашевелилось в глубине смиренных умов,
Что впрямь «дважды два — четыре», что «не всё то золото, что блестит».
И Азбучные боги нам поставили это на вид.

Что было, то и будет: к чему далеко идти?
Есть только четыре истины на всем человечьем пути:
Пёс вернётся к своей блевотине, и свинья на свой навоз,
И дурак снова сунется в пламя, хоть сто раз обожги себе нос.

И в-четвёртых: когда в грядущем станет мир, как хрустальный дом,
С платой нам — за то, что живём мы, а не с нас — что злобно живём, —
То, как вода нас мочит и как огонь нас жжёт,
Так Азбучные боги к нам придут и сведут расчёт!

Р. Киплинг

Проходя сквозь века и страны в обличье всех рас земных,
Я сжился с Богами Торжищ и чтил по-своему их.
Я видел их мощь и их немощь, я дань им платил сполна.
Но Боги Азбучных Истин — вот Боги на все времена!

Ещё на деревьях отчих от Них усвоил народ:
Вода — непременно мочит. Огонь — непременно жжёт.
Но нашли мы подход бескрылым: где дух, идеал, порыв?
И оставили их Гориллам, на Стезю Прогресса вступив.

С Ветром Времени мы летели. Они не спешили ничуть.
Не мчались, как Боги Торжищ, куда бы ни стало дуть.
Но Слово к нам нисходило, чуть только мы воспарим,
И племя ждала могила, и рушился гордый Рим.

Они были глухи к надеждам, которыми жив человек:
Молочные реки — где ж там! Нет и мёдом текущих рек!
И ложь, что мечты — это крылья, и ложь, что хотеть значит мочь,
А Боги Торжищ твердили, что всё так и есть, точь-в-точь.

Когда затевался Кембрий, возвестили нам Вечный мир:
Бросайте наземь оружье, сзывайте чужих на пир!
И продали нас, безоружных, в рабство, врагу под ярем,
А Боги Азбучных Истин сказали: «Верь, да не всем!»

Под клики «Равенство дамам!» жизнь в цвету нам сулил Девон,
И ближних мы возлюбили, но пуще всего — их жён.
И мужи о чести забыли, и жёны детей не ждут,
А Боги Азбучных Истин сказали: «Гибель за блуд!»

Ну, а в смутное время Карбона обещали нам горы добра:
Нищий Павел, соединяйся и раздень богатея Петра!
Деньжищ у каждого — прорва, а товара нету нигде.
И Боги Азбучных Истин сказали: «Твой хлеб — в Труде!»

И тут Боги Торжищ качнулись, льстивый хор их жрецов притих,
Даже нищие духом очнулись и дошло наконец до них:
Не всё, что блестит, то золото, дважды два — не три и не пять,
И Боги Азбучных Истин вернулись учить нас опять.

Так было, так есть и так будет, пока Человек не исчез.
Всего четыре закона принёс нам с собой Прогресс:
Пёс придёт на свою блевотину, свинья свою лужу найдёт,
И дурак, набив свою шишку, снова об пол лоб расшибёт,

А когда, довершая дело, Новый мир пожалует к нам,
Чтоб воздать нам по нуждам нашим, никому не воздав по грехам, —
Как воде суждено мочить нас, как огню положено жечь,
Боги Азбучных Истин нагрянут, подъявши меч!

(перевод: И.Грингольц, П.Грингольц)
http://www.gumer.info/bibliotek_Buks/Fiction/Cipl/bg_azb.php

2016-12-07

Зараза простых решений сложных проблем поражает и вроде бы умных в других отношениях людей

Сложные многомерные проблемы не могут быть решены простыми одномерными способами никогда, никем и никак.
Сложные многомерные проблемы не могут быть решены простыми одномерными способами никогда, никем и никак.
Сложные многомерные проблемы не могут быть решены простыми одномерными способами никогда, никем и никак.
Сложные многомерные проблемы не могут быть решены простыми одномерными способами никогда, никем и никак.
Сложные многомерные проблемы не могут быть решены простыми одномерными способами никогда, никем и никак.
...
[длинный период нецензурных выражений]

Тут в FB уважаемый и ценимый мною Алексей Кроль, интересно и продуктивно работающий в области проблем обучения и образования, вдруг запостил такую хрень:
Когда я писал про меритократию — меня чуть ли не фашистом объявили - я спокойно объяснил, что это будет НЕИЗБЕЖНО, потому что рационально и дает больше выгод.
Ну вот Китай уже начал двигаться — http://www.kommersant.ru/doc/3161463, хотя в развитых странах, по крайней мере в финансовой сфере это уже давно внедрено в виде кредитных бюро.
Это будет в той или иной степени внедрено повсеместно в течении 10-13 лет.

Власти страны готовятся внедрить систему рейтингов, которая будет оценивать каждый поступок человека
KOMMERSANT.RU
ВозмутительноЕще реакции
(это моя отметка — Е.В.)

Это не путь к меритократии. Это тоталитаризмус вульгарис. А про меритократию всю правду Карл Поппер написал уже 70 лет назад в труде «Открытое общество и его враги». Прямо обидно, когда даже такие умные и талантливые люди, как Алексей Крол, оказываются склонны к вере в простые решения сложных проблем социального устройства. Вот же ж зараза...

2016-12-02

Вояки, которых создал прусский учитель: образ мышления солдата versus образ мышления разведчика

Есть известная фраза, приписываемая Бисмарку: «В общественном сознании прочно утвердилось: «Бисмарк после победы над Францией сказал: эту войну выиграл прусский школьный учитель». Хорошая справка о реальном первоисточнике, авторе этой фразы и историческом контексте есть в статье «Война, которую выиграл прусский учитель», и в ней же чётко сформулирован тезис о том, что прусская система образования создала хорошо готовых солдат, что и привело к двум мировым войнам. Прусские учителя создали хорошо заточенных убийц, настроенных на войну.

Логично сделать вывод, что образовательные системы и институты, схожие с прусской моделью, продолжают порождать пушечное мясо, легко принимающее идею нормальности и даже желательности войны, т.е. сложившееся институциональное образование во многих странах несёт прямую ответственность за вооружённые конфликты и войны современности. Советская система образования была, а российская продолжает быть фабрикой по производству войны, что мы и наблюдаем год за годом.

А теперь посмотрите выступление Джулии Галеф «Почему мы думаем, что правы, даже когда это не так» про два образа мышления — солдата и разведчика. Если образование не переключится на обучение разведчиков вместо солдат, войны не остановить...


Добавление:

Прежде всего монтёр культуры должен быть искусным разведчиком! / А. Гастев о типе настороженного активного наблюдателя

Был такой старый большевик (в партии с 1901 года) Алексей Гастев. После революции 1905 года жил во Франции, там стал синдикалистом, поклонником идей Сореля.
В СССР он стал главным организатором "научной организации труда" - руководил Центральным институтом труда. В отличие от Ленина и левого крыла партии, бывших германофилами, Гастев был фанатом США. Восторгался американским подходом к труду (тэйлоризмом-фордизмом), в индустриализацию Сталин подхватил именно идеи Гастева. В 1939-м расстрелян.
Интересен и взгляд Гастева на то, как организовывать культуру в СССР - организатор культуры в первую очередь должен быть разведчиком. В своей книжке от 1923 года "Юности, иди!" он пишет:

«Культура — не грамотность и не словесность: мало ли у нас есть грамотных, учёных людей, но они беспомощны, они созерцательны, они — скептики.
Современная культура, та, которую нам надо для переделки нашей страны, это прежде всего сноровка, способность обрабатывать, приспосабливать, подбирать, одно к другому, приплочивать, припасовывать, способность монтировать, мастерски собирать рассыпанное и нестройное в механизмы, активные вещи.
Прежде всего монтёр культуры должен быть искусным разведчиком!

Зоркий глаз, тонкое ухо, хорошо воспитанные органы чувств, но при всем том главное качество — внимание; слагается то, что предрешает нанизывание культуры — наблюдательность, способность чеканно воспринимать; это противовес ленивому созерцательному ротозейству, лежебокству.
Получается тип настороженного активного наблюдателя, от которого не скрыта жизнь, она динамична, даже в её замерзшем виде она постоянно клокочет быстрыми ассоциациями, память работает, как мастерская: в голове принимают и подают, кладут в стопки и увозят, сортируют и бракуют».
(Иллюстрация из этой книжки Гастева)
Фото Павла Пряникова.

Реальная Куба


Юлия Баканова

В 90-м, когда моего отца отправили работать на Кубу, Фидель был у власти уже 31 год. Первое, что поразило в Гаване - число подростков-попрошаек. Стаи и одиночки, их было много, очень много, а туристов мало. И если что-то перепадало одной стае, нужно было ещё суметь добычу удержать - остальные не собирались стоять в очереди, подаяние могли и отнять в подворотне.

Гавана была похожа на декорации к арт-хаусному фильму: остатки испанских замков разрушались, возведённые американцами небоскребы пугали запущенностью, по дорогам ездили редкие яркие звероящеры в основном производства советского автопрома. Или страшные остовы ПАЗиков - без окон, без дверей, ощетинившиеся шоколадными конечностями. Всё залито солнцем. И приправлено вытатуированным на сердце "Куба - любовь моя!".

Городок Моа, где отец трудился на комбинате, встретил нас коротким инструктажем от дяди Лёши: "Хотите чтоб что-то вам сделали сегодня, а не маньяна (завтра) или порломаньяна (послезавтра), готовьте рейхало (подарок). Дядя Лёша говорил "рыгало" и громко смеялся.
Получить постельное белье - взятка, оформить бумаги - взятка, попросить три ключа от двери собственного дома - взятка. Ну, как взятка. Банка тушёнки, пачка печенья или немного конфет. "Не развращайте туземцев, - напутствовал дядя Лёша, - нам тут ещё коммунизм строить, много не давайте!"

Мы прибыли на остров Свободы в смутные времена, когда никаким дустом окопавшихся здесь советских специалистов на Родину не выкуришь, а потому места в отстроенном чехословаками элитном закрытом городке нам не хватило. И мы полностью погрузились в местную жизнь. 
Кубинец получал от правительства типовую квартиру в пятиэтажке, с одинаковой фанерной мебелью, холодильником, плитой и телевизором советского производства. Он приходил в эту жизнь голодранцем, с узелком личных вещей перемещался с казенной квартиры на квартиру и уходил, не оставляя наследства.

Иметь земельный участок - запрещено, иметь личный транспорт можно только отдельным категориям служащих, ловить рыбу, собирать раковины, кокосы и любые фрукты - нельзя, это собственность государства. На тропическом острове, где всё росло с утроенной силой, а океан мог прокормить каждого, кубинец сидел на сухом пайке. При изобилии морских гадов, главным праздничным блюдом являлась жареная курица с гарниром из риса и бобов. Потому что курица выдавалась раз в месяц.

По тархете (социальной карте) на семью из двух взрослых и ребёнка на месяц кубинец мог получить:
Половая тряпка - 1 шт
Мясо - 2 кг
Курица - 1 шт
Рис - 2 кг
Бобы - 2 кг
Яйца - 12 штук
Хлеб, картошка, бананы - минимальное количество, так, чтобы не опухнуть от голода.
Просто пойти в продуктовый магазин и что-то купить кубинец не мог - только паёк. Он мог зайти в магазин бытовой техники и посмотреть, как в музее, на товар, подсчитать, сколько сотен лет он должен работать, чтобы купить телефон или телевизор.
Кроме шуток, при универмагах были продавцы-экскурсоводы, что водили и просто показывали.

Однажды в Сантьяго нам с мамой приглянулся термос на витрине огромного универмага. Такой толстый термос, чудовищный, расписанный ядовитыми пионами. Магазин уже закрывали две синьоры, мама лихорадочно рылась в сумке, но смогла найти лишь шесть крошечных карамелек. За эти конфеты нам открыли магазин, продали термос и сожалели, что не могут помочь чем-то ещё.

Раз в неделю в дома кубинцев давали воду. Ставить цистерны-накопители на крышах разрешалось только советикам, поэтому у нас вода была всегда. А кубинцы крутились, как могли. На комбинате, где работал отец, зарплата у всех была одна - 125 песо. Уборщица ты или бригадир, роли не играет. Пройдите в кассу, у нас все равны. Отношение к труду было соответствующее. Зато всем полагался бесплатный обед - пол бутылки молока и булочка.

На помойке возле дома мы как-то подобрали облезлого, но злого, как дьявол, котёнка. В руки он дался только потому, что бок был ошпарен и сил на борьбу не осталось. Мы его выходили, хоть и не получили в ответ ни капли расположения. Примерно через месяц котёнок снова удрал на помойку, где и был забит камнями - местные подростки не любили конкуренции в хлебных местах.

Нелегально купить продукты или выменять на поделки кубаши могли у нас. Поэтому в подъездах постоянно сновали челноки. Тут нужен был глаз да глаз - обворовывали они виртуозно. Хотя иногда мне казалось, что мама специально оставляла вещи в коридоре. Наш холостой сосед дядя Олег любил поговорить о распущенности кубинок. К нему часто по ночам приходили женщины, обычно он расплачивался курицей. Была одна дама, что нравилась ему особенно. Ее мужа на шухере мы чаще всего видели у подъезда.

Самое интересное, что советики смотрели на эту жизнь, получали бОльший паёк, гоняли вороватых кубашей, продавали им еду, получали секс за еду, могли решить любую проблему за еду - и по-прежнему считали Фиделя героем. Они принимали условия, при которых становились паханами на зоне легко и свободно, распевая под гитару песни о команданте.

Мне было 12 лет, я часто включала телевизор, чтобы заглушить беспрерывный ор соседского попугая. По телевизору выступал Фидель. Он любил делать это на свежем воздухе, на площади можно было собрать много народу. Под палящим солнцем люди стояли и слушали, как фигура в военной форме выкрикивает лозунги. Чем хуже становилась международная обстановка, тем дольше он говорил. Час, два, три, четыре, пять, шесть. Однажды он говорил 12 часов. Наши кубинские друзья рассказывали, что люди падали в обморок и никто не смел им помочь.

Мы сдружились с двумя студентками из Мединститута. Айда и Дильбис. Высокая мулатка и толстенькая рыжая девица. Будущие врачи - элита страны. Они жадно слушали рассказы о мире, в ответ говорили нам о том, что для плохо образованных соотечественников единственный способ достойно существовать - это армия. Еда, одежда, казарма - полная упаковка. Поэтому и девочки и мальчики маршировали с надеждой на светлое будущее.

Когда отношения Союза и Кубы резко испортились, советикам была поставлена задача в 24 часа убраться оттуда. Фидель дал добро на линчевание, имело смысл поторопиться. Уже на пороге автобуса мы увидели плачущую Айду. Она сказала, что Дильбис арестовали. Прошло 25 лет, а меня до сих пор трясёт от беспомощности.

Романтизация тиранов гнилая привычка. Так часто мы делаем героев из подонков и подонков из героев. Фидель правил с 1959 по 2011. Потом пришел Рауль, он был из того же гнезда стервятников, но первое, что он сделал - отпустил узду. В 2011 году кубинцы узнали, что есть Интернет. Пусть пока и только внутренний. В 2011 году они узнали, что можно купить мобильный телефон и позвонить близким. Это стало огромным откровением для нации. Вот ЭТО, понимаете?

В песне прекрасной кубинской группы Буэно Фе есть строки: "Мы можем увидеть Луну через телескоп, но не имеем права узнать, что происходит рядом. Мы остров, во всех смыслах его одиночества".сли кому-то это кажется свободой, пусть примерит на себя.

2016-12-01

Люди не сталкиваются с проблемами. Они навешивают ярлыки «проблема»...

Люди не сталкиваются с проблемами. Они навешивают ярлыки «проблема» на то, что они решили посчитать проблемой. Огромное количество действительно важных, критически ключевых и поэтому первоочередных проблем беспомощно стоит в очереди на признание.

Избранное сообщение

Онтокритика как социограмотность и социопрофесионализм

Онтокритика как социограмотность и социопрофесионализм

Популярные сообщения