Станут ли российские протесты началом конца В. Путина? — Русский журнал
Критика политического разума
Стивен Холмс, Иван Крастев
От редакции. Русский журнал продолжает знакомить читателей с наиболее интересными публикациями зарубежных экспертов о политическом кризисе в России. Ранее мы опубликовали интервью со Стивеном Сестановичем. Ниже публикуется перевод только опубликованной статьи Стивена Холмса и Ивана Крастева. С. Холмс — профессор юриспруденции в Университете Нью-Йорка. И. Крастев — сотрудник Центра либеральных стратегий в Софии, научный сотрудник Института гуманитарных наук в Вене.
* * *
Роман Алексея Слаповского «Поход на Кремль», вышедший в 2010 году, начинается с того, что милиционер случайно убивает молодого поэта. Не зная, кого винить и что делать, мать поэта поднимает его тело и бредет, почти машинально, к Кремлю, неся его на руках. За ней идут друзья ее сына. Так мать начинает свой долгий путь в поисках справедливости, а в это время на другом конце города немолодой алкоголик решает, что его брата (умершего накануне) следует похоронить у Кремлевской стены. И он тоже направляется в Кремль. И тут похоронная процессия сливается со спонтанным походом, вообразив, что в Кремле вдруг разрешили хоронить простых граждан. Оппозиция, выступающая против системы, узнает из СМИ о том, что что-то происходит. Она возбужденно бросается в гущу событий, полагая, что наконец-то сбылась ее мечта: тысячи граждан идут маршем на Кремль!
Спецназу, посланному правительством, не удается остановить бунтующие массы, он лишь усиливает гнев толпы. В итоге огромная толпа, сотни тысяч человек, приходят на Красную Площадь. Их мало что объединяет. Многие даже не понимаю до конца, что их привело на улицу. У них нет ни общей платформы, ни общей мечта, ни общего лидера. Однако их сплачивает одна мысль: «С меня хватит!» Президент выступает с речью в надежде угомонить бурлящие массы, говорит о демократии и необходимости перемен, но его разглагольствования никого не интересуют. В этот момент правительство уже бессильно что-либо сделать.
В прошлом месяце аналогичные события произошли в России на самом деле. Хотя гнев толпы был вызван не смертью поэта, а нечестными выборами, этих протестующих и участников марша из романа Слаповского объединяло одно: они появились ниоткуда и застигли всех (возможно, включая себя самих) врасплох.
Еще два месяца назад немногие обозреватели предсказали бы такое развитие событий. Казалось, что Россия совершенно отгорожена от про-демократических волнений, которые прокатились по Ближнему Востоку на протяжении прошлого года. Аналогичным образом ее не тронули революции, случившиеся несколько лет назад в Украине, Грузии и Кыргызстане. Разумеется, существуют серьезные различия между ситуацией в России и, скажем, в Египте. Прежде всего, Владимир Путин гораздо моложе Хосни Мубарака. Путин находится во власти одиннадцать лет, Мубарак — тридцать. Более того, российское население гораздо старше египетского. Вероятность того, что российская армия выступит на стороне населения против правительства, исчезающе мала. И наконец, в России нет аналога египетских исламистов — прекрасно организованной группировки в рядах оппозиции, которая утверждает, что пользуется значительной поддержкой у населения. В силу всего вышеперечисленного до декабря прошлого года в среде тех, кто хотел бы бросить вызов путинской системе, преобладал глубокий пессимизм. Недовольные бежали в аэропорты, а не на митинги оппозиции.
Но посмотрите, как все повернулось. Возможно, Путин и не уйдет из власти, но системе, с помощью которой он держал в руках всю страну, похоже, пришел конец. Поскольку вскрытие можно проводить только на трупе, сегодня стало возможным сделать некоторые выводы о тех сторонах этой системы, которые не были видны несколько недель назад. Только теперь мы можем заглянуть внутрь легендарной политической стратегии, называемой «управляемой демократией», и получить представление о том, как она на самом деле устроена. Результаты этого вскрытия расскажут нам многое о том, почему путинский режим пошатнулся. Также они дадут нам представление о том, что ждет Россию в ближайшие месяцы и годы.
ЧТОБЫ РАЗГАДАТЬ загадку путинского правления и его новых проблем, стоит начать с многое объясняющего аспекта политической истории России последних лет, а именно с выборов. Как заметила журналистка Джулия Иоффе, «все, независимо от своих речей и политических убеждений, понимают и принимают» то, что эти выборы были «срежиссированы». Вброс бюллетеней, множественное голосование (одним избирателем в нескольких округах), неверный подсчет голосов, монополия в области СМИ, аннулирование подписей, отказ кандидатам - вот основные черты выборов в России на протяжении многих лет.
Итак, если все знали, что выборы подстроены, зачем же Путин проводил их? Ответ на этот вопрос — ключ к пониманию путинского режима, так же как подоплека показательных процессов тридцатых годов — ключ к пониманию Иосифа Сталина. Важной задачей сталинских спин-докторов семьдесят пять лет назад было использование готовых приговоров для того, чтобы продемонстрировать силу и власть диктатора. И впечатление от такой демонстрации было тем сильнее, чем более невинными и несчастными выглядели те, кто оговаривал себя в отрепетированных мизансценах и признавался в предательстве Великого вождя, после чего за свою уступчивость быстро отправлялся на казнь. Подобным же образом (хотя и не так жестоко) фальсифицированные выборы с 2000 по 2008 год должны были продемонстрировать непомерную власть правительства Путина.
Самое странное в этих выборах то, что их необязательно было фальсифицировать. Будь они свободными и честными, Путин (или даже его суррогат Дмитрий Медведев) победил бы без проблем. Даже называя Путина «самой темной фигурой современной российской истории», крупный представитель движения за права человека несколько лет назад неохотно признал, что «Путин победил бы на выборах 2000-2004 годов (хотя и не с таким огромным, неприличным перевесом), даже если не происходила бы подтасовка голосов и не использовался бы незаконно так называемый «административный ресурс» правительства, а кандидаты имели бы одинаковый доступ к избирателям через телевидение и прессу». Исследования, проведенные независимыми экспертами по общественному мнению, подтверждают его слова.
Зачем же президенту фальсифицировать выборы, если в этом нет необходимости? Да затем, что именно фальсификация (а вовсе не выборы) и есть его цель. Кремль не только манипулировал выборами, он также постарался, чтобы все увидели эту манипуляцию своими глазами. Кремль хотел, чтобы все поняли: именно он управлял движениями всех до единого участников фарса под названием «выборы». Вспомним дело Михаила Прохорова: миллиардер, владелец баскетбольного клуба «Нью-Джерси Нэтс», прошлой весной был назначен Кремлем новым лидером безропотной оппозиционной партии «Правое дело». А осенью вылетел с этой должности, причем с большим шумом, после чего не осталось никаких сомнений в том, что Кремль и здесь приложил руку.
Иными словами, для Путина открытая манипуляция выборами — это весьма эффективный способ заявить о своей силе, а точнее — преувеличить ее. Фальсифицированные результаты выборов (в подложности которых никто не сомневается) — это, вероятно, наиболее дешевый и простой способ для режима имитировать авторитарную власть, которой он на самом деле не обладает, и таким образом удерживать страну в своих руках. Чтобы подделать результаты выборов, нужны весьма скромные административные возможности. Однако при этом репутация правительства возрастает несоразмерно: люди начинают верить в то, что оно сильно и контролирует все и вся.
Этот подлог отдает наглостью, даже самодовольством, но главное — это то, что он помог скрыть самый большой секрет путинского режима, который открывается только сейчас, когда мы оборачиваемся назад: нам казалось, что Россией управляют неправильно, а на самом деле ею не управляют вовсе. Вопреки распространенному мнению подлинная власть Путина никогда не выходила за границы Москвы. Российскому силачу хватало сил остановить любого, кто замыслит заменить его. Но его попытки модернизировать страну с треском провалились. Путин в России не начальник. Скорее он заложник региональных и прочих элит — это больше похоже на реальное положение дел. Слабость государства ему преодолеть не удалось. А удалось лишь скрывать это до некоторой степени. Его хваленая вертикаль власти — это фикция, которая сводится к тому, что приверженцы режима получают статус неприкосновенности, а некоторым из них дозволяется войти в узкий круг обладателей несметных богатств — чтобы воровать природные богатства страны, изредка прибегая к насилию. Короче говоря, Путин никогда не держал страну под контролем, но сумел создать систему, оказавшуюся относительно устойчивой, поскольку она помогала ему выглядеть более сильным, чем он есть на самом деле.
ЕСЛИ ДАННЫЙ АНАЛИЗ прошедших десятилетий не ошибается, тогда получается, что Путина впереди ждут серьезные проблемы, гораздо более серьезные, чем кажется сейчас. Недавние протесты вдребезги разбили его тщательно выстроенную репутацию человека, который контролирует все происходящее. А ведь это главный источник его популярности и легитимности в обществе. А общество поддерживает того, кто сумеет убедить его в том, что крепко держит власть в своих руках. Широкие протесты в Москве расшатали режим, не потому что привлекли внимание к его несправедливости и коррумпированности (это и так давно понятно всем россиянам), а потому что показали его слабость, дотоле по большей части скрываемую от широкой общественности кремлевскими шоуменами. Бомбовый удар — это, наверное, лучший способ уничтожить деревню. Но чтобы уничтожить потемкинскую деревню, нужно только поменять ракурс — тогда взгляду откроются сработанные на скорую руку подпорки, поддерживающие эфемерные фасады. Демонстрации, последовавшие за выборами в прошлом месяце, стали результатом этого небольшого сдвига ракурса.
Так какую же стратегию выживания выберет Путин в преддверии президентских выборов в марте? Ясно одно: полагаться на тот же подход, что и в прошлом, нельзя. Учитывая то, что 4 марта наблюдатели-волонтеры будут документировать и немедленно выкладывать в интернет свидетельства фальсификаций голосования, московские улицы и площади вряд ли останутся пустыми, если возникнет вероятность того, что число голосов за Путина будет искусственно увеличено. Неизбежность протестов после выборов объясняет, почему с точки зрения режима фальсифицированные выборы перестали быть полезными с практической точки зрения. Теперь они не будут свидетельствовать о силе режима, а покажут, под каким давлением вынуждено работать правительство.
Теперь у Путина есть два варианта, из которых можно выбирать. Либо разрешить по-настоящему конкурентную предвыборную гонку, в ходе которой он может получить признание народа, но при этом поплатиться проигрышем на выборах. В свое время Михаил Горбачев отказался сделать такой шаг, и это его погубило. Либо он может спрятаться за спинами органов государственной безопасности, позволив режиму скатиться в более очевидный авторитаризм.
Второй вариант вряд ли пройдет. Применение крутых мер к протестующим (пусть даже и оправданных) весьма чревато. Да, Борис Ельцин расстрелял парламент в 1993 году. Но в то время российское общество было идеологически разобщено, и самые радикально настроенные демократы поддерживали решение Ельцина о расстреле. Также на его сторону встал Запад. Путин же может опасаться (и не без оснований), что, расстреляв демонстрантов, окажется в компании Муаммара Каддафи. История показывает, что только те политики, у которых есть мощная общественная поддержка (базирующаяся на идеологии, религии или родстве), осмеливаются стрелять в демонстрантов.
Первый же вариант (честные выборы без накручивания голосов в свою пользу) не гарантирует успеха никоим образом. На предыдущих выборах Путину удавалось убеждать избирателей. В ходе предвыборной компании 2000 года Путин (на тот момент никому не известный) воспользовался чеченским кризисом, чтобы убедить россиян, что он способен спасти их от хаоса и войны. В 2004 году ему удалось заставить россиян поверить, что им придется выбирать между ним и олигархами. Самого известного и независимого во взглядах олигарха Михаила Ходорковского посадили в тюрьму. И большинство россиян предпочло поверить в то, что их президент наконец порвал пуповину, связывавшую его с ельцинским окружением, которое было озабочено лишь своим благосостоянием. В 2008 году, вопреки всеобщим ожиданиям, Путин решил не выдвигаться на третий срок, таким образом косвенно пообещав серьезные изменения в существующей структуре власти. Иными словами, во всех трех случаях президентские выборы были обернуты в фантик громких речей, которые избиратели легко могли понять.
В 2012 году Путину нечего сказать. Не понятно, какому общественному интересу послужит возвращение Путина в Кремль. Он хочет вернуться не для того, чтобы улаживать ситуацию с чеченцами, потому что на данный момент они вроде бы самые преданные его сторонники. Недавно его партия получила невероятные 99 процентов голосов в Чечне. И не для того, чтобы спасти Россию от олигархов, поскольку новые олигархи — это его старые питерские друзья. И все те, кто надеялся, что режим будет модернизирован при Медведеве, теперь, оглядываясь назад, стыдятся своей тогдашней наивности. У Путина есть только один ответ на вопрос, зачем ему обратно в Кремль — ему больше некуда деваться. (То, что ему нужно оставаться во власти, чтобы защитить свои «деловые интересы», все понимают, но вслух об этом не говорят).
Очевидно, Путин делает ставку на отсутствие у оппозиции согласованности и общего руководства. Перед переходом на новую должность в конце декабря Владимир Сурков (тогда — главный политтехнолог Кремля) спешно опубликовал тайно записанные телефонные разговоры одного из лидеров оппозиции, в которых тот поливает грязью своих коллег. Хотя оппозиция в самом деле расколота (она состоит из коммунистов, националистов и либералов), один из ее лидеров, Алексей Навальный, снискал популярность благодаря своей неординарной стратегии, которая способна серьезно изменить расклад сил. Отвечая на основной посыл режима (о том, что Путину нет альтернативы), Навальный не перестает повторять, что любая альтернатива лучше Путина. Его стратегия на декабрьских выборах в парламент (которую критиковали ветераны оппозиционного движения Борис Немцов и Гарри Каспаров) состояла в том, чтобы побудить людей голосовать за любую партию, кроме правящей. Эта позиция объединяет разные ветви оппозиции и может привести к серьезным пагубным последствиям для Путина в грядущей предвыборной гонке, особенно в том случае, если ему придется участвовать во втором туре.
Путин сейчас столкнулся с той же дилеммой, что и Горбачев в последние два года существования Советского Союза. Победа Путина в результате честных выборов может спасти его разваливающуюся легитимность. Но победа на честных выборах во всем государстве, при плохом результате в Москве и Санкт-Петербурге, еще не будет означать, что проблемы у Путина закончились. После них ему принародно припомнят все. СМИ примется радостно рассказывать о его деловых партнерах, оппозиция заклюет его, указывая на все те обещания, которые он не сдержал. И даже если он каким-то образом сможет удержаться у власти, связующее звено между аурой сильного лидера и его популярностью будет уничтожено навсегда.
Глеб Павловский, российский политолог и бывший советник Кремля, любит рассказывать о том, как пообщался с простой избирательницей во время предвыборной компании 1996 года. Эта избирательница сообщила, что поддерживает Геннадия Зюганова, кандидата от Коммунистической партии, но голосовать будет за Ельцина. Павловский спросил, почему она не хочет голосовать за Зюганова, и она ответила: «Вот станет Зюганов президентом, тогда я за него и проголосую». Получается, что люди зачастую поддерживают или, по крайней мере, принимают деспотичного правителя, просто потому что он стоит у руля. Но как только его положение ослабеет, все изменится и никогда уже не будет так, как раньше.
The new republic
18.01.12 8:02
© Содержание - Русский Журнал, 1997-2011. Наши координаты: info@russ.ru Тел./факс: +7 (495) 725-78-67
Стивен Холмс, Иван Крастев
От редакции. Русский журнал продолжает знакомить читателей с наиболее интересными публикациями зарубежных экспертов о политическом кризисе в России. Ранее мы опубликовали интервью со Стивеном Сестановичем. Ниже публикуется перевод только опубликованной статьи Стивена Холмса и Ивана Крастева. С. Холмс — профессор юриспруденции в Университете Нью-Йорка. И. Крастев — сотрудник Центра либеральных стратегий в Софии, научный сотрудник Института гуманитарных наук в Вене.
* * *
Роман Алексея Слаповского «Поход на Кремль», вышедший в 2010 году, начинается с того, что милиционер случайно убивает молодого поэта. Не зная, кого винить и что делать, мать поэта поднимает его тело и бредет, почти машинально, к Кремлю, неся его на руках. За ней идут друзья ее сына. Так мать начинает свой долгий путь в поисках справедливости, а в это время на другом конце города немолодой алкоголик решает, что его брата (умершего накануне) следует похоронить у Кремлевской стены. И он тоже направляется в Кремль. И тут похоронная процессия сливается со спонтанным походом, вообразив, что в Кремле вдруг разрешили хоронить простых граждан. Оппозиция, выступающая против системы, узнает из СМИ о том, что что-то происходит. Она возбужденно бросается в гущу событий, полагая, что наконец-то сбылась ее мечта: тысячи граждан идут маршем на Кремль!
Спецназу, посланному правительством, не удается остановить бунтующие массы, он лишь усиливает гнев толпы. В итоге огромная толпа, сотни тысяч человек, приходят на Красную Площадь. Их мало что объединяет. Многие даже не понимаю до конца, что их привело на улицу. У них нет ни общей платформы, ни общей мечта, ни общего лидера. Однако их сплачивает одна мысль: «С меня хватит!» Президент выступает с речью в надежде угомонить бурлящие массы, говорит о демократии и необходимости перемен, но его разглагольствования никого не интересуют. В этот момент правительство уже бессильно что-либо сделать.
В прошлом месяце аналогичные события произошли в России на самом деле. Хотя гнев толпы был вызван не смертью поэта, а нечестными выборами, этих протестующих и участников марша из романа Слаповского объединяло одно: они появились ниоткуда и застигли всех (возможно, включая себя самих) врасплох.
Еще два месяца назад немногие обозреватели предсказали бы такое развитие событий. Казалось, что Россия совершенно отгорожена от про-демократических волнений, которые прокатились по Ближнему Востоку на протяжении прошлого года. Аналогичным образом ее не тронули революции, случившиеся несколько лет назад в Украине, Грузии и Кыргызстане. Разумеется, существуют серьезные различия между ситуацией в России и, скажем, в Египте. Прежде всего, Владимир Путин гораздо моложе Хосни Мубарака. Путин находится во власти одиннадцать лет, Мубарак — тридцать. Более того, российское население гораздо старше египетского. Вероятность того, что российская армия выступит на стороне населения против правительства, исчезающе мала. И наконец, в России нет аналога египетских исламистов — прекрасно организованной группировки в рядах оппозиции, которая утверждает, что пользуется значительной поддержкой у населения. В силу всего вышеперечисленного до декабря прошлого года в среде тех, кто хотел бы бросить вызов путинской системе, преобладал глубокий пессимизм. Недовольные бежали в аэропорты, а не на митинги оппозиции.
Но посмотрите, как все повернулось. Возможно, Путин и не уйдет из власти, но системе, с помощью которой он держал в руках всю страну, похоже, пришел конец. Поскольку вскрытие можно проводить только на трупе, сегодня стало возможным сделать некоторые выводы о тех сторонах этой системы, которые не были видны несколько недель назад. Только теперь мы можем заглянуть внутрь легендарной политической стратегии, называемой «управляемой демократией», и получить представление о том, как она на самом деле устроена. Результаты этого вскрытия расскажут нам многое о том, почему путинский режим пошатнулся. Также они дадут нам представление о том, что ждет Россию в ближайшие месяцы и годы.
ЧТОБЫ РАЗГАДАТЬ загадку путинского правления и его новых проблем, стоит начать с многое объясняющего аспекта политической истории России последних лет, а именно с выборов. Как заметила журналистка Джулия Иоффе, «все, независимо от своих речей и политических убеждений, понимают и принимают» то, что эти выборы были «срежиссированы». Вброс бюллетеней, множественное голосование (одним избирателем в нескольких округах), неверный подсчет голосов, монополия в области СМИ, аннулирование подписей, отказ кандидатам - вот основные черты выборов в России на протяжении многих лет.
Итак, если все знали, что выборы подстроены, зачем же Путин проводил их? Ответ на этот вопрос — ключ к пониманию путинского режима, так же как подоплека показательных процессов тридцатых годов — ключ к пониманию Иосифа Сталина. Важной задачей сталинских спин-докторов семьдесят пять лет назад было использование готовых приговоров для того, чтобы продемонстрировать силу и власть диктатора. И впечатление от такой демонстрации было тем сильнее, чем более невинными и несчастными выглядели те, кто оговаривал себя в отрепетированных мизансценах и признавался в предательстве Великого вождя, после чего за свою уступчивость быстро отправлялся на казнь. Подобным же образом (хотя и не так жестоко) фальсифицированные выборы с 2000 по 2008 год должны были продемонстрировать непомерную власть правительства Путина.
Самое странное в этих выборах то, что их необязательно было фальсифицировать. Будь они свободными и честными, Путин (или даже его суррогат Дмитрий Медведев) победил бы без проблем. Даже называя Путина «самой темной фигурой современной российской истории», крупный представитель движения за права человека несколько лет назад неохотно признал, что «Путин победил бы на выборах 2000-2004 годов (хотя и не с таким огромным, неприличным перевесом), даже если не происходила бы подтасовка голосов и не использовался бы незаконно так называемый «административный ресурс» правительства, а кандидаты имели бы одинаковый доступ к избирателям через телевидение и прессу». Исследования, проведенные независимыми экспертами по общественному мнению, подтверждают его слова.
Зачем же президенту фальсифицировать выборы, если в этом нет необходимости? Да затем, что именно фальсификация (а вовсе не выборы) и есть его цель. Кремль не только манипулировал выборами, он также постарался, чтобы все увидели эту манипуляцию своими глазами. Кремль хотел, чтобы все поняли: именно он управлял движениями всех до единого участников фарса под названием «выборы». Вспомним дело Михаила Прохорова: миллиардер, владелец баскетбольного клуба «Нью-Джерси Нэтс», прошлой весной был назначен Кремлем новым лидером безропотной оппозиционной партии «Правое дело». А осенью вылетел с этой должности, причем с большим шумом, после чего не осталось никаких сомнений в том, что Кремль и здесь приложил руку.
Иными словами, для Путина открытая манипуляция выборами — это весьма эффективный способ заявить о своей силе, а точнее — преувеличить ее. Фальсифицированные результаты выборов (в подложности которых никто не сомневается) — это, вероятно, наиболее дешевый и простой способ для режима имитировать авторитарную власть, которой он на самом деле не обладает, и таким образом удерживать страну в своих руках. Чтобы подделать результаты выборов, нужны весьма скромные административные возможности. Однако при этом репутация правительства возрастает несоразмерно: люди начинают верить в то, что оно сильно и контролирует все и вся.
Этот подлог отдает наглостью, даже самодовольством, но главное — это то, что он помог скрыть самый большой секрет путинского режима, который открывается только сейчас, когда мы оборачиваемся назад: нам казалось, что Россией управляют неправильно, а на самом деле ею не управляют вовсе. Вопреки распространенному мнению подлинная власть Путина никогда не выходила за границы Москвы. Российскому силачу хватало сил остановить любого, кто замыслит заменить его. Но его попытки модернизировать страну с треском провалились. Путин в России не начальник. Скорее он заложник региональных и прочих элит — это больше похоже на реальное положение дел. Слабость государства ему преодолеть не удалось. А удалось лишь скрывать это до некоторой степени. Его хваленая вертикаль власти — это фикция, которая сводится к тому, что приверженцы режима получают статус неприкосновенности, а некоторым из них дозволяется войти в узкий круг обладателей несметных богатств — чтобы воровать природные богатства страны, изредка прибегая к насилию. Короче говоря, Путин никогда не держал страну под контролем, но сумел создать систему, оказавшуюся относительно устойчивой, поскольку она помогала ему выглядеть более сильным, чем он есть на самом деле.
ЕСЛИ ДАННЫЙ АНАЛИЗ прошедших десятилетий не ошибается, тогда получается, что Путина впереди ждут серьезные проблемы, гораздо более серьезные, чем кажется сейчас. Недавние протесты вдребезги разбили его тщательно выстроенную репутацию человека, который контролирует все происходящее. А ведь это главный источник его популярности и легитимности в обществе. А общество поддерживает того, кто сумеет убедить его в том, что крепко держит власть в своих руках. Широкие протесты в Москве расшатали режим, не потому что привлекли внимание к его несправедливости и коррумпированности (это и так давно понятно всем россиянам), а потому что показали его слабость, дотоле по большей части скрываемую от широкой общественности кремлевскими шоуменами. Бомбовый удар — это, наверное, лучший способ уничтожить деревню. Но чтобы уничтожить потемкинскую деревню, нужно только поменять ракурс — тогда взгляду откроются сработанные на скорую руку подпорки, поддерживающие эфемерные фасады. Демонстрации, последовавшие за выборами в прошлом месяце, стали результатом этого небольшого сдвига ракурса.
Так какую же стратегию выживания выберет Путин в преддверии президентских выборов в марте? Ясно одно: полагаться на тот же подход, что и в прошлом, нельзя. Учитывая то, что 4 марта наблюдатели-волонтеры будут документировать и немедленно выкладывать в интернет свидетельства фальсификаций голосования, московские улицы и площади вряд ли останутся пустыми, если возникнет вероятность того, что число голосов за Путина будет искусственно увеличено. Неизбежность протестов после выборов объясняет, почему с точки зрения режима фальсифицированные выборы перестали быть полезными с практической точки зрения. Теперь они не будут свидетельствовать о силе режима, а покажут, под каким давлением вынуждено работать правительство.
Теперь у Путина есть два варианта, из которых можно выбирать. Либо разрешить по-настоящему конкурентную предвыборную гонку, в ходе которой он может получить признание народа, но при этом поплатиться проигрышем на выборах. В свое время Михаил Горбачев отказался сделать такой шаг, и это его погубило. Либо он может спрятаться за спинами органов государственной безопасности, позволив режиму скатиться в более очевидный авторитаризм.
Второй вариант вряд ли пройдет. Применение крутых мер к протестующим (пусть даже и оправданных) весьма чревато. Да, Борис Ельцин расстрелял парламент в 1993 году. Но в то время российское общество было идеологически разобщено, и самые радикально настроенные демократы поддерживали решение Ельцина о расстреле. Также на его сторону встал Запад. Путин же может опасаться (и не без оснований), что, расстреляв демонстрантов, окажется в компании Муаммара Каддафи. История показывает, что только те политики, у которых есть мощная общественная поддержка (базирующаяся на идеологии, религии или родстве), осмеливаются стрелять в демонстрантов.
Первый же вариант (честные выборы без накручивания голосов в свою пользу) не гарантирует успеха никоим образом. На предыдущих выборах Путину удавалось убеждать избирателей. В ходе предвыборной компании 2000 года Путин (на тот момент никому не известный) воспользовался чеченским кризисом, чтобы убедить россиян, что он способен спасти их от хаоса и войны. В 2004 году ему удалось заставить россиян поверить, что им придется выбирать между ним и олигархами. Самого известного и независимого во взглядах олигарха Михаила Ходорковского посадили в тюрьму. И большинство россиян предпочло поверить в то, что их президент наконец порвал пуповину, связывавшую его с ельцинским окружением, которое было озабочено лишь своим благосостоянием. В 2008 году, вопреки всеобщим ожиданиям, Путин решил не выдвигаться на третий срок, таким образом косвенно пообещав серьезные изменения в существующей структуре власти. Иными словами, во всех трех случаях президентские выборы были обернуты в фантик громких речей, которые избиратели легко могли понять.
В 2012 году Путину нечего сказать. Не понятно, какому общественному интересу послужит возвращение Путина в Кремль. Он хочет вернуться не для того, чтобы улаживать ситуацию с чеченцами, потому что на данный момент они вроде бы самые преданные его сторонники. Недавно его партия получила невероятные 99 процентов голосов в Чечне. И не для того, чтобы спасти Россию от олигархов, поскольку новые олигархи — это его старые питерские друзья. И все те, кто надеялся, что режим будет модернизирован при Медведеве, теперь, оглядываясь назад, стыдятся своей тогдашней наивности. У Путина есть только один ответ на вопрос, зачем ему обратно в Кремль — ему больше некуда деваться. (То, что ему нужно оставаться во власти, чтобы защитить свои «деловые интересы», все понимают, но вслух об этом не говорят).
Очевидно, Путин делает ставку на отсутствие у оппозиции согласованности и общего руководства. Перед переходом на новую должность в конце декабря Владимир Сурков (тогда — главный политтехнолог Кремля) спешно опубликовал тайно записанные телефонные разговоры одного из лидеров оппозиции, в которых тот поливает грязью своих коллег. Хотя оппозиция в самом деле расколота (она состоит из коммунистов, националистов и либералов), один из ее лидеров, Алексей Навальный, снискал популярность благодаря своей неординарной стратегии, которая способна серьезно изменить расклад сил. Отвечая на основной посыл режима (о том, что Путину нет альтернативы), Навальный не перестает повторять, что любая альтернатива лучше Путина. Его стратегия на декабрьских выборах в парламент (которую критиковали ветераны оппозиционного движения Борис Немцов и Гарри Каспаров) состояла в том, чтобы побудить людей голосовать за любую партию, кроме правящей. Эта позиция объединяет разные ветви оппозиции и может привести к серьезным пагубным последствиям для Путина в грядущей предвыборной гонке, особенно в том случае, если ему придется участвовать во втором туре.
Путин сейчас столкнулся с той же дилеммой, что и Горбачев в последние два года существования Советского Союза. Победа Путина в результате честных выборов может спасти его разваливающуюся легитимность. Но победа на честных выборах во всем государстве, при плохом результате в Москве и Санкт-Петербурге, еще не будет означать, что проблемы у Путина закончились. После них ему принародно припомнят все. СМИ примется радостно рассказывать о его деловых партнерах, оппозиция заклюет его, указывая на все те обещания, которые он не сдержал. И даже если он каким-то образом сможет удержаться у власти, связующее звено между аурой сильного лидера и его популярностью будет уничтожено навсегда.
Глеб Павловский, российский политолог и бывший советник Кремля, любит рассказывать о том, как пообщался с простой избирательницей во время предвыборной компании 1996 года. Эта избирательница сообщила, что поддерживает Геннадия Зюганова, кандидата от Коммунистической партии, но голосовать будет за Ельцина. Павловский спросил, почему она не хочет голосовать за Зюганова, и она ответила: «Вот станет Зюганов президентом, тогда я за него и проголосую». Получается, что люди зачастую поддерживают или, по крайней мере, принимают деспотичного правителя, просто потому что он стоит у руля. Но как только его положение ослабеет, все изменится и никогда уже не будет так, как раньше.
The new republic
18.01.12 8:02
© Содержание - Русский Журнал, 1997-2011. Наши координаты: info@russ.ru Тел./факс: +7 (495) 725-78-67
