Научись онтокритике, чтобы перенаучиться жить

Неграмотными в 21-м веке будут не те, кто не могут читать и писать, а те, кто не смогут научаться, от(раз)учаться и перенаучаться. Элвин Тоффлер

Поиск по этому блогу

2014-03-31

Знаменитые творцы ошибок

Пост в Эррато-форуме КОРНИ-мастерских

Сегодня утром у меня созрела идея, которая прямо ложится в концепцию эрратологии. Я думал о том вкладе, который внёс, например, З. Фрейд, в науку и культуру. При этом положительное содержание этого вклада, если брать идеи и труды З. Фрейда сами по себе, я склонен оценивать как близкое к нулю или даже скорее как отрицательное (каламбур получился). Но сам факт громадного влияния отрицать невозможно, а вот как его адекватно оценить?

И тут меня осенило! Деятельность любых людей (даже самых-пресамых великих, талантливых и известных) состоит из верных и ошибочных актов. Системы координат, в которых будут описываться верные или неверные шаги, могут быть разные, не это в данном случае важно. И я не рассматриваю как имеющую смысл позицию приписывания кому-то абсолютно и тотально верного поведения, потому что это миф или глупость, а чаще неразличимое единство первого и второго.

Если посмотреть на историю человечества с точки зрения эрратологии, то мы можем выделить не привычные до тошноты типы описания исторических личностей и их деяний, вроде «освободителей», «разрушителей», «тиранов», «титанов мысли и искусства», «образцов подлости и предательства», «святых» и т.п., а, скажем, типы творцов ошибок и заблуждений, которые своими безумными действиями или изощрёнными фантазиями ложных целей и ложных методов обозначили человечеству признаки и пределы зла и подтолкнули к поиску истины на действительно плодородных направлениях, а не в пустынях, обтоптанных великими «ошибальщиками».

Тогда Гитлер окажется чемпионом по созданию страданий и разрушений, подтолкнувших к установлению гораздо более миролюбивой системы международных отношений. Гитлер есть абсолютное зло без всяких преувеличений, но насколько же глупо человечество, что ему нужен Гитлер для толчка к чуть более разумному поведению?

Беранже написал известнейшие строки: «Если к правде святой Мир дороги найти не умеет — Честь безумцу, который навеет Человечеству сон золотой!»

Но по справедливости надо отдать должное и другим безумцам, со знаком «минус», поскольку они создают вполне осязаемые и немаловажные предпосылки и условия для развития человечества, демонстрируя отрицательные образцы, заставляя создавать «защиту от дурака» и искать пути уменьшения всеобщей глупости. И в этом признании нет никакого их возвеличивания, но есть необходимость признания пока ещё низкого среднечеловеческого уровня разумности. В силу этого эрратологический взгляд на историю вряд ли будет скоро и широко принят, поскольку он требует высокой культуры самокритичности в духе примерно такой постановки вопроса: «Сколько же безбашенных дураков должны нас со всех сил попинать, чтобы мы начали видеть и преодолевать собственную глупость?»

Не все народы и не сразу усваивают уроки от гениальных идиотов. Россия в основной массе населения до сих пор только млеет мазохистским наслаждением от безумия Ленина и адского садизма Сталина, а теперь ещё и от имперского маразма известно кого...

Возвращаясь к З. Фрейду, можно признать его высокую талантливость в создании фантазийных ошибочных представлений о человеке и бесполезных по используемым методам, но доходных и популярных видов деятельности. Успехи фрейдизма и психоанализа — хорошие индикаторы способности вроде бы образованной части населения увлекаться пустышками и веровать в абсурд.

Чисто российский талант по интеллектуальным иллюзиям — это Г.П. Щедровицкий и иже с ним.

И серьёзной проблемой ещё долгое время будет качественное и плодотворное извлечение уроков и пользы из адекватно понятых достижений подобных талантов. Развитие эрратологии могло бы в этом сильно помочь.

О ценности ошибок см. также Секрет гарантированного успеха

2014-03-29

Национальность и поведение: критика мифов

Встретил в Facebook такой пост:
Александр Рубцов поделился фотографией Євгена Чухній.
«Мда... вождь мирового пролетариата в людях разбирался. Всё, я против сноса памятников. И тушка пусть лежит».


Блин, когда же начнут понимать, что уже давно нет (да и не было) генетически изолированного и господствующего во власти русского народа. Есть сложившаяся историко-культурная общность людей сложной генетической смеси на территории нынешней РФ. Не гены задают тип мышления и поведения, а формирующиеся традиции и привычки, так что и претензии надо предъявлять к этим традициям и привычкам. А носителями их являются представители всех национальностей на данной территории. У Ленина такая поволжская смесь кровей была, что русским он себя мог и не считать, а все эти фразы могли быть хладнокровно рассчитанной пропагандой на потребу другим национальностям и, скорее всего, таковыми и были.

И классифицировать по национальному признаку имеет смысл только в переписи населения и то с большой поправкой на условность идентификации. А для социально-политического анализа важны только ценностно-поведенческие признаки: мировоззрение, политическая позиция, тип мышления и поведения и т.п. Перенос акцента на национальные признаки есть сильно дезориентирующий манипулятивный приём, который нужно при первых же признаках закидывать гранатами.

P.S. Обмен репликами:

Ирина Рэд Кажется, что понятие национальность себя вовсе изжило. Но какой термин можно применить для понятия социальная общность? А генетика и, правда, совсем не причем. Во всяком случае точно не определяющее.

Евгений Волков Социальных общностей много, для каждой свой термин. В России давно проявилось противоречие между национальной и территориальной общностью. Русские себя потеряли и, думаю, уже навсегда, а россияне никак не сложатся. Интересный, вообще, клубок запутанный получается из личной, национальной и страновой идентификаций, если внимательно присмотреться

Іван Лотоцький Я бы сравнил определение понятия "нация" в зарубежных и росийских словарях..

Евгений Волков Словари мало чем и мало кому помогут. Надо в своём сознании разводить разные явления и создавать свой словарь, а затем других обучать более релевантному и точному использованию языка.

P.P.S. Можно хорошее упражнение на критическое мышление на этом примере сделать: на классификацию, на релевантность терминов и т.д.

2014-03-28

Воровство. бардак или логика системы, или Дедукция, верования и реперы

Сегодня наткнулся в Facebook на два интереснейших поста Константина Крылова с не менее интересными комментариями к ним. Воспроизвожу (мои комментарии в конце):
Константин Крылов
15 ч. · Москва · отредактировано · 
Нормальная политология, нормальная политэкономия и нормальная журналистика смогут появиться в России только после того, как будет наложен неформальный, но действенный запрет на слово "воруют" как на универсальный способ описания способов личного и коллективного обогащения российского начальства.
Просто не употреблять это слово, вообще. Его место должны занимать указания на конкретные способы отъёма и увода денег у населения, из госбюджета, из разного рода "потоков" и т.п.
Дело в том, что это слово очень сильно сбивает с толку. Потому что, говоря "воруют", мы всё-таки имеем в голове картинку - дрожащая рука тащит из кармана чужой кошелёк, боясь, что заметят и сдадут в милицию. Потому что "вор" - это "нарушитель".
А эта картинка имеет очень малое отношение к тому, что у нас в государстве происходит.
Российский начальник, даже не очень крупный, не "ворует". Он "вымогает деньги у бизнесенов", "берёт откаты", "обеспечивает преференции на открытых конкурсах своим знакомым", "торгует возможностями, порождаемыми своими связями в элитных кругах" и т.п. "Ворует" в сколько-нибудь прямом смысле он очень редко - разве что он очень мелкий начальник-домоуправ, который пишет в зарплатной ведомости одно, а таджику на руки даст другое, меньше. А так - разве что ручку со стола стырит, и то по рассеянности.
Но это некрупное начальство. Крупное не только ничего не "ворует", но даже ничего и не "нарушает". Оно выстраивает государственную систему так, что её работа это самое начальство обогащает. Эта система не является "незаконной" или "неправильной" - так как законы писаны под неё. Да, эта система отвратительна морально и эстетически. Да, она вредна для населения страны и для самой страны в целом. Но это не воровство. Это именно системастроительство и эксплуатация построенного.
Вы мне скажете, что это вроде бы элементарные вещи, "все знают". Однако приходится проговаривать, потому что неправильные слова всё время капают на мозги. "Воруют-воруют", и всё время кажется, что они там кошельки крадут. И все "меры против воровства", которые измышляет наш наивный народ, так или иначе крутятся вокруг того, чтобы "не дать утащить кошелёк из кармана". Отсюда все светлые идеи типа "чиновников надо контролировать", "урезать госаппарат" и т.п.
Что, естественно, не работает и работать не может. Ибо.
Вам и еще 90 пользователям это понравилось.
14 публикаций
Иван Чингачгук Кондорский, к примеру, доказывает непрестанно, что ни в РИ, ни в СССР, ни в РФ никакого воровства нет. И взяток тоже нет. Ну, в смысле, западноевропейского денотату... В сословно-иерархической системе есть только строгие уровни доступа, неформально зав...Еще
Sergey Dolin Совершенно неправильный подход. Такие рассуждения всегда закончатся тем, рафик неуиновный и у него просто жена талантливый бизнесмен. Правильно начинать с неоспоримого факта того, что гражданин деньги государству дает, а в обратную сторону ничего не получает. Или получает сильно меньше, чем гражданин другого государство. Это и есть установленный факт воровства. А механизм этого воровства, уже незначительные детали, которые волнуют узких специалистов.
Нравится · 1
Василий Фомин Сергей, тут вы идеализируете. Неоспоримый факт тот, что государство гражданина не обидело, а могло бы.
Илья Смирнов Воровать очень объёмное слово. Просто не надо сужать его значения.
Sergey Dolin Vasily Fomin "Неоспоримый факт тот, что государство гражданина не обидело" - в смысле? Государство с каждого подьезда к заправке снимает 15 рубликов за литр. С каждого походв в булоч/шную - миниум 15 копеек с рубля. Это не обида?
Виктор Полуботко Первичное "бардак", а не "воруют". Воруют - следствие бардака, а не причина. И бардак куда страшнее воровства. В Саудовской Аравии, скажем, воруют. И все довольны. В Спарте была запредельная коррупция, в Афинах. Но это не мешало им быть великими государствам. В Китае всю жизнь была запредельная коррупция. А вот бардак - страшное дело.
Ефим Дикий думаешь, при Карамзине дрожали?..
Sergey Dolin "В Саудовской Аравии, скажем, воруют. И все довольны." - Дмитрий Киселев, перелогинтесь
Sergey Dolin Виктор Полуботко "Первичное "бардак", а не "воруют" - понятно, сделать ничего нельзя, да и не надо - будем пи-теть.
Dmitry Butrin "Воруют" не бывает без работающей судебной системы. Есть распространенное заблуждение, заключающееся в том, что "воровство" самоочевидная вещь, которая, будучи предъявлена любому грамотному человеку, сама себя являет. Это увы: нормально нечеткую границу между "воруют" и "бизнес" не только в современной, но и в любой жизни может провести только работающий суд.
Данила Мастер Пожелания обывателей срастаются с устремления гос. аппарата: ещё больше чиновников, чтобы контролировать чиновников, которые контролировали бы чиновнкиов, которые уже контролируют чиновников...
Василий Фомин Ну, это разве обида; вот лет семь в Туруханском крае...
Сергей Каунов Не врать, и не воровать!
Sergey Dolin Dmitry Butrin "Воруют" не бывает без работающей судебной системы." - воровства в РФ нет. Что же за напасть такая на Россию, что у нее такая интеллигенция. Словолюбивая.
Sergey Dolin Vasily Fomin "Ну, это разве обида; вот лет семь в Туруханском крае" - туруханский край весьма ограничен по вместимости. А автомобилистов 50 миллионов. И каждый день они скидываются кто по 300, кто по тыще.
Второй пост:
 Константин Крылов
9 ч. · Москва · отредактировано · 
К предыдущему. Перед тем, как запрещать слово "воровство", надо запретить слово "бардак". Нет, вообще выжечь калёным железом, чтобы не то что говорить - думать так не смели.
Никакого "бардака" в России нет и быть не может В ПРИНЦИПЕ. Государственная система работает настолько хорошо, насколько это вообще возможно. А то, что её цели, с точки зрения населеньица, чудовищны и омерзительны - ну да, это так, и именно поэтому гениально точная и предельно ффективная работа этой машины маскируется под "бардак", "глупость" и т.п. Но вообще нужно постулировать, что АБСОЛЮТНО ВСЁ, включая дыру в асфальте и воняющую помойку под окном, существует не потому, что это "бардак развели", а наоборот - потому что это части ЖЕЛЕЗНОГО ПОРЯДКА, в котором все эти феномены имеют свой смысл и предназначение. В крайнем случае - они являются отходами производства этого железного порядка, причём отходами, для этого порядка безвредными. Так и только так. А если где и ошибаются (ошибки случаются везде) - то СОВСЕМ не там, где все видят "бардак". И в любом случае простой мудофель-простодыра с улицы этих ошибок ни понять, ни увидеть не в состоянии. Ему о таких вещах и думать нечем.
Так что ежели какому-то носопукину и вправду кажется, что где-то в РФ творится "бардак" - пусть он немедля выколет себе глазоньки и отсечёт мудя секатором. Глазоньки ему всё равно не нужны, ему носопырки достаточно и пукательной дырки. А мудя отсечь надобно, чтоб не плодил такое же, как он сам, потомство.
Если же слово "бардак" произносит человек явно неглупый и компетентный, это значит только одно: он лжёт, причём лжёт нагло, в расчёте на простодырость и замудафленность нашего глюпенького, пипилязого населеньица. Которое низведено именно что до состояния засратых овец, в упор не видящих, зачем их держат в загоне и с какою целью.
Тьфу.
53 пользователям это нравится
17 публикаций
Dmitry Butrin Ну вот тут на деле и проходит граница с вами. А прочее вторично.
Либо заговор, либо некомпетентность.
Евграф Беобахтер Все бы вам запрещать...
Свар Брашкович А нет ли в этом тексте антисемитизма?(ц)))))))))))))
Илья Смирнов Именно так. Вот только в силу когнитивного диссонанса даже неглупые люди гонят от себя эту мысль усиленно. Я когда это как-то с примерами объяснил моему начальнику он впал в ступор часа на три.
Gregory Rozanoff Я выучил новое слово!
Кирилл Якимец ну я всегда намекал, что люди, добившиеся того, чтобы стать депутатами, высшими чиновниками или олигархами, не могут быть дураками
игорь макрушин Константина,что то сильно напрягло.Значит государство русских,движется в верном направлении.Может у навального выкидыш?Не знаю,не знаю.Но дело явно не чисто
Даниил Бограчев конспирология - ядро национального мировоззрения, попытки описать картину мира без тайных замыслов и сил вот настоящее предательство.
Эдуард Сирота Блин, хреново чувствовать себя носопукиным! А учитывая еще и последующую процедуру.. Бррр... Что же делать, Константин? Принять единственно верное учение?
Есть ещё комментарий Михаила Немцева: «Via Gleb Pavlovsky. Интуитивно понимаю правоту этого автора в данном случае. Во всяком случае это направление мысли более продуктивно чем стандартно-тупое "дураки дороги налоги"».

Пока отсылаю к двум своим предыдущим постам:
  1. Всё старое уже разрушено, но пыль ещё оседает... 
  2. Предельные альтернативы и паразитизм иррациональности
Сейчас нет времени, но позже добавлю кое-какие поясняющие соображения. Сразу замечу, что вижу хороший материал для развития и упражнения критического мышления и понимания эволюционной эпистемологии, в частности, её тезиса о невозможности «чистых» индуктивных умозаключений.

2014-03-27

Предельные альтернативы и паразитизм иррациональности


Вы не поймёте по-настоящему глубоко и точно текущую реальность, пока не вообразите и не осмыслите с десяток, как минимум, альтернативных реальностей.

Вообразите, что победили бы в начале 1920-х гг. в России не красные, а белые. Скорее всего, Сталина бы не было, разве что какой-то вариант Пиночета. Тоже нехорошо, но миллионы бы остались живы. Восстановление и индустриализация прошли бы не менее успешно, а то и лучше, поскольку было бы нормальное включение в мировые экономические отношения. Коминтерн не мешал бы социал-демократам приходить к власти в Германии. В крайнем случае ко второй мировой войне были бы относительно готовы и всё равно бы победили вместе с союзниками, и, возможно, с меньшими жертвами, даже если бы и сдали Москву и Петроград. Была бы буржуазная республика или конституционная и сильно ограниченная монархия с парламентом. Украина, возможно, была бы уже независимой, но без Крыма, и именно она бы делила с Германией Польшу, а не СССР. Самое главное, что не было бы разрушено богатство постепенного исторического и культурного развития и не было бы выпадения из русла цивилизации, что теперь губит нас снова и снова.

Были бы другие герои, другие мифы и лозунги, кормились бы всегда своим российским, в каждом большом жилом доме было бы по 10 лавок мелких частников, процветало бы местное самоуправление и культура. Не было бы преобладания и власти люмпена, были бы всегда открыты границы, в Европу бы ездили как сейчас на дачи...

Выше предложенный пассаж, конечно же, — чистое упражнение в свободе мышления и воображения (каковое я и введу в корпус упражнений на критическое мышление), но какие глубины и просторы за ним открываются. Следствие первое: весь текущий кипёж в России имеет совершенно случайное происхождение и основание. Всё могло бы быть совсем по-другому, т.е. те же биологические тела любили бы другое и превозносили бы других, например, буквально тождественное всему тому, что сейчас любят и превозносят многие украинцы — или американцы — или прогнившие европейцы.

Что даёт такое упражнение, которое можно направить буквально на любую личную или глобальную ситуацию? Даёт оно ровно то, что может из него извлечь упражняющийся. Я вижу в нём ключ к пониманию ситуационности, относительности и условности в любом нашем поведении, веровании, сюжете жизни или истории. Это подход к такой теории относительности всего.

Осознание этой относительности лично меня подталкивает к нахождению, насколько это возможно, неотносительных абсолютов. Я их вижу только в когнитивных и деятельностных способностях человека (в этом смысле я понимаю выражение «человек — мера всех вещей»). Никаких внешних абсолютов для человека не существует в принципе, поскольку единственно, что ему абсолютно задано — это он сам с набором биологических и социально-психологических потенциалов и способностей.

Попробуем представить себе предельную альтернативу — нулевую точку человеческой истории, когда есть во всех смыслах голый человек (без истории, без культуры, без правил, без норм, без ценностей и т.д.), точнее, некоторое количество таких людей, — и больше, собственно, ничего нет. И вы один из них, и вам надо как-то жить. (Примерно такой приём применяют П. Бергер и Т. Лукман в книге «Социальное конструирование реальности»). На что вы можете опереться? Только на себя и на рискованное взаимодействие с другими (иррациональное доверие как основа возможности общества по Э. Дюркгейму, см. также Р. Коллинза и его «Социологическую проницательность»).

Из этой воображаемой нулевой точки можно отчётливо увидеть сконструированность (не в смысле осознанного конструирования, а в смысле результатов исключительно взаимодействия членов общества) и гипотетичность всех без исключения человеческих верований о мире и о самих людях. Ещё раз повторяю — ВСЕХ БЕЗ ИСКЛЮЧЕНИЯ. Это и есть реальная, а не киношная, Матрица.

Если есть желание хоть в чём-то выйти за рамки Матрицы, не надо искать где-то нужные таблетки. Человек вооружён мышлением, его надо только настроить по камертону критического рационализма и по технологии критического мышления.

После такой настройки становится понятно, как много безапелляционных утверждений о психологии и сознании человека выглядят по меньшей мере сомнительно. К примеру, вся бодяга про «любовь спасёт мир», про приоритет чувств (тонкий псевдонаучный вариант — «эмоциональный интеллект»), про неизбывный иррационализм и чудовище «бессознательного». Сразу категорически заявлю, что человеку жизненно необходим весь спектр чувств, что человек действительно глубинно иррационален, как любой другой живой организм в этом мире. Но...

Техническая составляющая цивилизации, право, наука, инженерия, индустрия, эффективное сельское хозяйство — всё это создано с помощью рациональных способностей, т.е. рациональность кормила и до сих пор кормит иррациональность во всех смыслах. Это как минимум. А в целом человечество до сего дня спасает именно рациональность и способность иррационально отстаивать достижения рациональности. Рациональность лежит в основе европейской цивилизации, до сих пор остающейся лидирующей группой.

Так что не надо бояться и стесняться критически пересматривать любые свои и чужие представления и верования, даже миллион раз закреплённые в учебниках или в обыденном сознании миллионов соотечественников. Если возникают какие-то личные проблемы или эмоциональные разлады, то в абсолютном большинстве случае это является следствием срабатывания ложности, содержащейся в том или ином комплексе «очевидных» или «всем известных» «истин». Подлинно абсолютный и непоколебимый репер, от которого и надо себя перестраивать в более здоровое и здравое существо, — это критическое мышление и свобода оперирования любыми мифами, теориями, идеологиями, точками зрения, позициями и т.д.

2014-03-26

Всё старое уже разрушено, но пыль ещё оседает...


Всё старое уже разрушено или рушится, но ещё оседающая пыль не всем позволяет это увидеть... Выход: строить новое по-новому. Успеем ли вовремя понять и начать? Постмодернизм увидел и зафиксировал. Пора переходить к критическому рационализму и пошаговой социальной инженерии. КОРНИ-проект и есть одна из реализаций такого перехода.
Я когда-то давно злился на постмодернизм, пока не понял, что он честно фиксирует разложение отживающей социальной реальности и питается этим разложением. А Карл Поппер и сформулированный им критический рационализм вкупе с концепцией постепенной социальной инженерии дают перспективу строительства новой социальной реальности. Стихийно будет происходить только бесконечное гниение останков старого мира. В этом и смысл идеи про «конец истории» — кончается завод пружины стихийности, когда социум строился само собой на энергии поисков, столкновений и обеспечения жизни (существования, выживания) [кстати, «отец» саентологии Р. Хаббард главным «законом» жизни человека как раз и объявил «выживание». И концепция «пассионарности» Л. Гумилёва — это пример придумывания мифологической «закономерности» вместо ситуативного исторического анализа].
Сложились условия, когда все прежние ценности, смыслы, социальные рефлексы потеряли или стремительно теряют и ценность, и смысл, и рефлекторность. Гигантский прорыв в творчестве вещного мира (вещь — это и тексты, и видео, и образы, и формы коммуникации (соцсети), а не только «твёрдые» предметы) обнажил гигантское же отставание в творчестве мира социального. Последнее не невозможно, скорее, этим до сих очень плохо и неумело занимаются.
Политтехнологи лишь перемешивают имеющееся в наличии гуано, а нужны социальные инженеры и лаборатории социальной инженерии, которые будут не вселенские проекты переустройства всего клепать, а, как, например, в моём КОРНИ-проекте, изобретать, конструировать и доводить до массового производства продукты точечного целевого применения в образовании, в менеджменте, в самоуправлении, в избирательной системе, в формах досуга и т.п.
Можно и приходится начинать такие НИОКР всего лишь в собственном гараже, но лучше заниматься тем, что имеет реальный смысл не в масштабе одного дня или даже десятилетия, а является единственным пропуском в будущее.
С этой точки зрения не имеют никакого значения ни землерасширяющие успехи ВВП (важно ясно осознавать, что это не успехи населения России, а временные успехи на отдельно крошечном кусочке фронта проблем лишь небольшой кучки людей), ни проблемы и нерешительность Западной Европы, ни осторожность и прагматичность США перед лицом наглости пацанов-рашистов. В надёжном и благополучном (насколько это реально достижимо) будущем окажутся те народы, которые первыми внедрят в основу своей жизнедеятельности критическое мышление и развитую научную социальную инженерию, а это предполагает свободу и науки, и творчества, и демократию, и свободу слова, и многообразие и свободу мелкого и среднего бизнеса, и миролюбивую, право- и договоролюбивую политику, независимый суд, беспощадную борьбу с коррупцией и т.д. в том же духе. Критическое мышление и неутопическая социальная инженерия могут развиваться только в строго определённых социально-политических условиях. Отсутствие перечисленных условий — гарантия регресса без конца до реального конца. Салюты в честь полуострова — бутылка водки в желудке водителя перед стартом в гонке F-1. Эйфория до первого крутого поворота...
В истории нет законов, но есть нащупанные реперы (опорные ориентиры) извлечённого опыта и опробованные реперы полезной продуктивной деятельности (наука и инженерия). И либо вы признаёте и учитываете эти реперы как важнейшие принципы своей деятельности — и тогда имеете неплохие шансы на устойчивые и продолжительные успехи, либо следуете ложным реперам — и получаете грабли за граблями в толоконный лоб.
И в дополнение и расширение вышесказанного две статьи других авторов (и третья здесь: Всё старое уже разрушено, но пыль ещё оседает: дополнение).
Первая:
Независимая Газета
25.03.2014 00:01:00

Постмодернизм в политике — просто беда

Мы оказались обитателями не только другой страны, но и другой планеты
Александр Рубцов http://www.ng.ru/stsenarii/2014-03-25/14_chaos.html
Об авторе: Александр Вадимович Рубцов – руководитель Центра исследований идеологических процессов Института философии РАН.
Тэги: общество, украина, пропаганда
Постмодернизм в политике - просто беда В Гуанчжоу был построен дом в виде нефритового диска, китайского символа высокого статуса. Но народ идею не принял и стал называть круглый небоскреб «пончиком». Фото Reuters
Мир изменился буквально за недели. Мы оказались обитателями не только другой страны, но и другой планеты. Ангела Меркель настаивает на том, что Владимир Путин теряет связь с реальностью. Наш ответ: изменилась сама реальность, Запад просто не успевает перестроиться.
Пока мир изменился не настолько, чтобы вовсе игнорировать старые принципы, однако и выход из кризиса вряд ли возможен без их осмысления. Конфликт уже за рамками взаимоотношений между лидерами, режимами, государствами и блоками: ломается нечто фундаментальное. Это уровень даже не геостратегии, но мегатрендов цивилизации. В таком утверждении нет ни романтического преувеличения, ни возвышения мелкого крысятничества. Но выход в другой горизонт иногда помогает объяснить идеологические эпидемии и политические эпизоотии, угрожающие популяции в целом, а значит, и найти средство избавления. Если оно вообще есть.
Так же не бывает, чтобы страна и мир вдруг в корне изменились за считанные дни, даже за месяцы или годы. Значит, что-то глубинное зрело давно и только сейчас выплеснулось на поверхность бурным конфликтом. У тектонических сдвигов другое темпоральное измерение – в особом времени.
Сейчас аналитика не скупится на масштаб: пересмотр Будапештского меморандума, итогов холодной войны или даже Второй мировой. Пишут о перерождении режима, вознамерившегося двинуться от авторитаризма к тоталитаризму, хотя и с сомнительными перспективами, о кризисе всей системы международных договоренностей, обязательств, гарантий безопасности. Но все может оказаться еще серьезнее, вплоть до эпохального столкновения даже не геополитических конкурентов, а цивилизационных моделей, и не только географических (Запад и Евразия), но и исторических (модерн и постмодерн). Тогда аналогичные процессы и знаки кризиса должны наблюдаться и вне политики – в культуре, искусстве, философии и науке, в архитектуре, в структурах и практиках повседневности... И там же скорее всего больше шансов найти выход из кризиса, чем изнутри сносящей головы политики. Первое, что в таких делах приходится преодолевать, это втянутость в процесс, тем более в конфликт в острой фазе.
На эту роль явно напрашивается постмодерн – если, конечно, понимать, что это нечто большее, чем не лишенный карикатурности стиль письма или проектирования. Аргументов хватает: постмодерн – самая масштабная на данный момент парадигма, к тому же буксующая, явно задержавшаяся на этом свете и упорно подвигающая требовательных интеллектуалов на поиски выхода. Нынешний кризис может показаться далеким от столь отвлеченных материй, поэтому нужны пояснения.
«Божья роса на голубом глазу»
Самое общее, что может объединять политику, культуру, повседневность и пр., – это язык. Основные характеристики: синтаксис (отношения между элементами), семантика (взаимоотношения между знаком и означаемым), прагматика (особенности употребления). Постмодернистский синтаксис отличается демонстративным, мало чем ограниченным нарушением «правильных» связей и приемов сборки, композиции. Особенности семантики характеризует цитирование «руинированных» текстов, когда исходный смысл не важен и берется как сырой материал в создании нового коллажа. Прагматику postmodern отличают ирония и снижение пафоса, критика «избыточной» серьезности и героики. Иллюстрации из литературы, архитектуры, музыки или театра лежат на поверхности, но с языком политики чуть сложнее.
Сейчас всех завораживает всплытие дикой идейной архаики, но в этом мраке мало кто видит новое качество – архаику... постмодерна. В этой сборке цементирующим может оказаться совсем другое, начиная, например, с нездоровой склонности Владислава Суркова к постмодернизму. Как-то в ходе разбора его сочинения о суверенной демократии он признался, что вообще любит «текучие» тексты. Там и в самом деле был формат, слишком фривольный для программного документа (а претензия на идеологию была, и какая!). Была и претензия на стиль, хотя такое сгущение импортных слов, оборотов и идей выглядело слегка комичным в тексте про суверенность. И он не одинок: просто в постмодерне могут работать в том числе и люди, этого слова вовсе не выговаривающие.
В языке нынешней пропаганды бросается в глаза разложение синтаксиса как системы норм в связях слов и высказываний. На публику обрушивают массив текстов, плохо совместимых логически и легко противоречащих друг другу. Логика подорвана или отменена, типовая форма – коллаж из разрозненных информационных «вспышек» и утверждений, многократное повторение которых в разных комбинациях должно гипнотизировать или зомбировать – в зависимости от степени внушаемости. То же во времени: через пару часов можно утверждать прямо противоположное без какого-либо смущения – здесь «полный сброс предыдущего» не эпизод, а принцип. Более нет правил приличия; ничто не сдерживает: ни внутренняя логическая совесть, ни внешняя критика, хотя бы и убийственная. Полотно называется «Божья роса на голубом глазу». (Зачем возвышать даже простую ложь и речевой блуд до изысков постмодернизма, будет понятно потом, хотя такие сомнения предсказуемы и понятны.) Когда нужна максимальная скорость, разрывы в логике возникают против желания (например, в присоединении Крыма, когда на ходу меняли вопросы референдума, вносили и отзывали законопроекты, декларировали независимость, хотя вопрос был о вхождении...). Хаоса в заявлениях на межгосударственном уровне меньше, но и здесь сброс утверждений уже не проблема. Нужен законопроект «Об упрощенном отказе от того, что говорили вчера».
То же с семантикой. В литературе это обычно раскавыченная и вырванная из контекста цитата, которую в свой текст вставляют как чужой обломок. «Искусство принадлежит народу. Взять его у него – наша задача!» Иногда хватает узнаваемой пары слов и мелодии: «Ресторан не выбирают. В нем сидят и выпивают» (примеры автора). Здесь, как и в синтаксисе, – подрыв правил, в данном случае означения и интерпретации. Сказанное может значить вообще все что угодно. Нет нужды показывать, как это работает в текстах власти, в использовании закона против оппонентов или в толковании международных норм. И так ясно.
Так же понятно с иронией как знаком постмодерна в архитектуре или литературе, даже в моде. Джинсы с галстуком можно, но не всерьез. Коллаж из выдранных цитат ироничен сам по себе. То же в архитектуре, когда врезают нарочито чужеродную деталь или просто сбивают масштаб фрагмента без привязки к общей тектонике (гигантская, несоразмерная капитель, ничего не несущая, подвешенная колонна и т.п.). Но беда, когда цитаты из ампира врезают в подобие советского модерна не для троллинга, а всерьез, для «красоты», тем более с претензией на новый стиль – синтез совка, украшенного позолотой, с остротами от постмодерна. Это беда не только архитектурная: у нас любят выдавать анекдоты за притчи и заповеди, а на казарменных шутках строить мировоззрение.
В том, что сейчас делает власть в политике, ирония часто есть, но злобная, мрачная, иногда садистская. Здесь судят и изолируют будто с усмешкой (как у судьи в «деле Болотной»). Считается, что показательная клоунада, возвышая суд, еще более унижает судимых. Идея пересечь маршруты марша «За мир» и шествия деревянных солдат Урфина Джюса в алых шапочках и курточках была не только провокацией, но и издевкой. Возможно, 15 марта сарказм был и в минимуме милиции и отсутствии «космонавтов» с автозаками: теперь ходите хоть сотнями тысяч – ни на что не влияет. Разрывы логики и смысла наших внешнеполитических демаршей не смущают население, поскольку воспринимаются как веселый вызов «пиндосам»: а мы вас еще и так... вертели.
Системная проблема: когда в политику проникает то, что в литературе или архитектуре воспринимается как модное «развлекалово», улыбка превращается в оскал, со всеми вытекающими. Эстетика нарушения порядка и правил в разного рода художествах оборачивается в жизни беззаконием и беспределом. Эффектные разрывы означения и толкования украшают литературу, но в серьезных отношениях приводят к разрушению коммуникации, утрате договороспособности. Это уже видно во многих перипетиях нашей внутренней политики, но особенно ярко издержки неосмысленного политического постмодернизма видны в коллизии вокруг Украины, причем с обеих сторон конфликта, хотя и в разной степени.
Архитектура без архитектора
Важно определиться с «историческим размером» события. Постмодерн это что – временный каприз или эпохальный ответ на эпохальный вызов? Это важно и для культуры, но и для оперативной политики. Отсюда ответы: как с этим бороться, можно ли вообще, а если можно, то где и как.
Чтобы понять, откуда все это взялось и куда движется, полезно обратиться к материалу архитектуры. Во-первых, постмодерн здесь родился и здесь же, если суждено, и умрет, а значит, выход из него где-то рядом. Во-вторых, в этой истории с архитектурой все очень наглядно.
У всякого «пост-» есть то, от чего он отталкивается. У постмодерна это, естественно, модерн – но какой? Есть модерн, начавшийся от Современного движения (Modern Movement) первой половины XX века (обычно его опознают через «функционализм» в духе Корбюзье, Гропиуса и пр.). Есть более ранний модерн рубежа веков, в России наиболее узнаваемый, например, через Шехтеля. В философии и теории цивилизации модерн отсчитывают и вовсе от Нового времени. Но если признать, что в общем виде постмодерн – это реакция на тотальный проект и избыточный порядок, то эта история куда длиннее.
Полноценной городскую среду делает сочетание планируемой архитектором-художником «архитектуры проекта» (регулярные ансамбли, градостроительные «оси», «лучи», «диаметры») и «второй архитектуры» – исторически сложившейся, спонтанно формирующейся среды, которую никто специально не проектирует и которая формируется в целом самопроизвольно. Но идея тотального порядка с этим не смиряется. Перелом наступает в Новое время с его представлением о счастье как о разумно устроенном тотальном порядке. В этой идеологии полагается, что идеальное состояние наступит тогда, когда архитектура проекта вытеснит спонтанную, неупорядоченную среду как мешающую всеобщей гармонии.
Современное движение в начале XX века по-своему дорабатывает этот идеал (проектировать «от дверной ручки до системы расселения»), а главное, воплощает его в реальном градостроительстве. Но тут же выясняется, что идеал ложный: жить в макете, реализованном в натуральную величину, тоскливо независимо от его качества. Происходит резкая переоценка ценностей: главным предметом внимания оказывается не шедеврально запроектированное, а, наоборот, исторически сложившееся – «архитектура без архитектора». И профессионалы и обыватели начинают ценить то, чего раньше не замечали за «памятниками», – Замоскворечье, города Средиземноморья. Но поскольку исторически сложившееся тотальным проектом отменено и больше не возникает, архитекторы сами начинают имитировать случайное, несовершенное, неупорядоченное. В итоге выясняется, что от искусственного беспорядка может мутить не меньше, чем от тотального порядка. На утомительно кудрявом фоне опять хочется одновременно и чистой архитектуры произведения, и утраченной спонтанности. Круг замыкается.
Все бы хорошо. Но почему исполнено в белом шоколаде? Фото Reuters
Все бы хорошо. Но почему
исполнено в белом шоколаде?
Фото Reuters
Эта длинная и извилистая траектория прослеживается практически во всем. Экологическое сознание возникает, когда вмешательство в среду становится критичным. Ученые обещают осчастливить мир, всех согреть, вылечить и накормить, но в момент, когда экспансия знания становится опасной, набирает силу самокритика науки (биомедицинская этика и пр.). Большой модерн начинается с проектов «идеальных городов» и потом несет этот образ до конца прошлого века во всем, где есть установка на всеобщее счастье и радости правильного порядка. Но не случайно планировки идеальных городов мало чем отличаются от проектов идеальной тюрьмы, подобной знаменитому «Паноптикуму» Иеремии Бентама. На пике высокого модерна два тоталитарных колосса (СССР и Германия) сталкиваются в крупнейшей в истории войне – каждый со своим тотальным проектом. После их поражения, одного во Второй мировой, другого в холодной войне, мир пытается построить новый порядок, с новой «архитектурой». И что?
Здесь приходится вновь вернуться к условиям задачи.
Эпоха «вооруженного постмодернизма»
Есть и другое представление о модерне – как об эпохе эмансипации Человека и движения к торжеству Права (Юрген Хабермас). Тоталитаризм как продукт модерна сюда не вписывается. Но точки соприкосновения есть. Русский авангард был искусством свободы, но уже в поэзии и маршах воспевал организованную массу как биомашину.
Модерн – это просвещение, перевоспитание, обновление, революция... Это миссия, пафос, напор, героика, подвиг, бросок. Это всегда битва за что-то против чего-то, даже если это что-что – темнота сознания или болезни тела. Борьба за лучшее против хорошего. Мегапроект и борьба за его воплощение. Модерн – это завоевание, например, открытием земель или установлением тотального счастья и всеобщего блага. Проще говоря – война (в широком, теоретическом смысле).
Но модерн – это и порядок, ограничивающий всякую войну, вводящий ее в рамки, подчиняющий правилам – даже если это правила «спящей войны» как тотальной взаимной угрозы.
Постмодерн снизил угрозу, поступившись профетизмом и героикой, избыточным пафосом, культом проекта. Вы хотите правды, справедливости и всеобщего счастья? Возьмите себя в руки! До вас пробовали. Из самых популярных цитат: «Всех смертных грехов опаснее восьмой — ложно ориентированная самоотдача» (Артур Кёстлер). Ну, и про преступления и глупости, совершаемые «с серьезным выражением лица».
Набирая силу, постмодерн подпиливает «большой порядок», но и на место самоорганизации и живой спонтанности ставит их имитацию. Полная аналогия тому, что происходит в городе: умирает градостроительство, искусство планировки, но и на место «второй архитектуры» приходит не исторически формирующееся, а искусственное среднее арифметическое между порядком и беспорядком, равномерно уделанное постмодернистскими бантиками и фанфиками.
Постмодерн в политике делает абсолютно то же. Он размывает конституционный порядок, делает кудрявым законодательство, а вместо свободы на микроуровнях в промышленных масштабах производит ее имитации.
Упорядоченная архитектура произведения оформляла прежде всего пространства власти, но она же загоняла власть в рамки. Это проявлялось и в жизни: даже неограниченная монархия держалась в рамках достоинства и ритуала. Ее вседозволенность была весьма условной. И наоборот, спонтанная архитектура была местом приватного – частной незарегулированной жизни.
Постмодерн вывернул эту схему наизнанку. Пространства приватной жизни (современные жилые районы) остались жестко расчерченными, подобно относительно комфортной казарме, тогда как территории власти и социализации проектируются с оживляжем и капризными вывертами. Это полный аналог новых политических отношений: власть наращивает свободу для себя, одновременно загоняя общество во все новые ограничения. Типичный авторитаризм в стиле postmodern.
Но самое захватывающее начинается, когда вся эта постмодернистская политическая конструкция бросается на реализацию нового модернистского мегапроекта, а то и вовсе очередной утопии, например имперской. Вновь реабилитируются миссионерство и мессианство, истовый пафос, отчаянная героика, культ экспансии и борьбы против всего плохого за все хорошее. Но уже без сдерживающих рамок, без обязательств перед логикой, смыслом и с тяжелой отчаянной иронией вплоть до эсхатологии в духе «все, как один, в борьбе за».
Особенно острые ощущения бывают, когда такой постмодернизм, прорывающийся назад в модерн, хорошо вооружен. Очень зрелищно.
Реконструкция целого
Выход из положения намечается опять же в концептуальной архитектуре, пытающейся уйти от среднего арифметического между порядком и беспорядком. Это попытка воссоздать упорядоченный градостроительный каркас города, одновременно реабилитируя спонтанную среду с ее свободой и способностью формироваться естественно-исторически.
Эта модель как опорная схема распространяется и на прочие контексты регулирования – в политике, в экономике, в финансовом и техническом регулировании, в функционировании законодательства и обеспечении права, в устройстве государства в его политических и повседневных взаимоотношениях с гражданами и т.д., вплоть до обустройства глобальных отношений на более комфортной и менее опасной, а сейчас, возможно, уже и на просто спасительной основе.
В общем виде это выглядит как сочетание разнонаправленных и распределенных, но связанных усилий: достижения более жесткой, но и существенно ограниченной в объеме регуляции на макроуровне при минимуме регулирования в зоне приватного, в «теле самоорганизации» – на микроуровне. Здесь одно обусловливает другое. Когда внизу не хватает свободы и возможностей адаптации, мы оказываемся в положении, в котором «исторически сложившееся» остановилось, и более уже никогда не возникнет в ходе заранее не запроектированных изменений. И тогда неразрешаемые внизу конфликты начинают подрывать несущую макроконструкцию, вплоть до мирового порядка.
Когда исчезает «архитектура без архитектора», это подрывает и отношение к архитектуре порядка, в том числе к «архитектуре» конституционных норм или глобальных отношений, что мы и наблюдаем. И наоборот, если наверху не хватает определенности и жесткости там, где они необходимы, внизу начинаются проблемы с манипулированием правом, безудержным нормотворчеством, небрежением законом со стороны самой власти. Или, например, с адаптацией мигрантов, недоосмысленным мультикультурализмом и пр.
Там же, где модель хорошо организованной органики работает, там относительно спокойно возникает новое «исторически сложившееся» – примерно с тем уровнем разумности и конфликтности, с каким в историческом городе формируются улица или двор. Люди какое-то время совместно проживают кусок жизни и приходят к решению, которое (например, через тот же референдум) застывает на карте местности в режиме «как получилось». Но именно эта органика и ценится в естественной среде.
В архитектуре имитация не прошла, и это уже заставляет искать выход. В политике все еще хуже: здесь постмодернизм еще только осваивает возможности стратегии «плевать на все» и «все дозволено», но уже нет времени убеждаться, насколько это опасно, и искать другие стратегии.
Все это очень непростая история. Для начала надо как минимум осознать суть и масштаб задачи. Речь идет о новой логике, этике и эстетике сборок буквально во всем: в средообразовании и языке, в экономике и политике, в микрофизике власти и в архитектуре глобальных отношений. Придется войти в тот же размер шага: модерн, постмодерн, теперь выход из него... Косметическим ремонтом и мелкой перестройкой здесь уже не отделаешься. История с Украиной – первый звонок. Но какой!
 И вторая:
25 марта 2014, 09:05

Сценарии: «грёбаная цепь» – сиквел или римейк?

Известна тема "гребаной цепи" – когда по одной или разным причинам  последовательно (откуда и цепь) происходили изменения в прогрессивных СМИ РФ (кадровые, инвесторские). Затем тема заглохла. То ли по исчерпанию импульса, то ли таких СМИ уже не стало - ранее последним в этой цепочке оказался РИАН, который (при всем желании продлить тему гр.цепи) к этим СМИ отнести сложно. 
Проблема
Теперь произошло оживление темы: увольнение главреда "Ленты.ру". По умолчанию считается, что это тоже СМИ со своей повесткой и т.п. – так что тема и возобновилась. Плюс проблемы "Дождя" (отказ кабельных каналов после одного некого опроса, расторжение аренды). То есть, как-то сам по себе "Дождь" на продолжение "гр.цепи" не наработал, но в комплекте с "Лентой" тема возобновиться смогла. Вопрос: это продолжение предыдущего процесса – цепь удлиняется – или это уже новая цепь, еще раз заново? Не зная мотиваций активных участников процесса, рассуждения по этому поводу будут конспирологией, а тогда оценивать ситуацию следует как можно более поверхностно  и примитивно.
Стороны
В самом деле, сколько здесь сторон? Если выдерживать установку на примитив, то их, конечно, две: свободная пресса и некая сторона (типа власть, этак расширительно), которая действует против свободы слова. Но даже для примитивного варианта это слишком тупо. Сторон, как минимум, три.
- Сами СМИ. Для еще большего упрощения считаем, что целеполагания их главредов совпадают с целеполаганием всех сотрудников редакции и с характером медийного продукта, который они производят.
- Власть – коль скоро конфликт состоит в "за" и "против" свободы. Мотивации власти всякий раз неведомы, но в целом интуитивно понятны: обеспечить доминирование ее точек зрения и не допускать критику (другие точки зрения – тоже критика).
- Инвесторы, то есть хозяева. Это самый невнятный актор. С одной стороны, должны иметься хотя бы рудименты коммерческого интереса. Иначе речь о пропагандистском обслуживании власти, а тогда – с какой именно целью? Чтобы чего не вышло? Но тогда проще издание закрыть или продать – существуют ли ситуации, когда сделать этого нельзя? Искреннее желая пропагандировать власть (такого тоже много) или, хотя бы, не делать ей неприятно?  Или просто понты - иметь свое СМИ, а также понты по части отношений с властью, чьи интересы продвигаются даже с искренним энтузиазмом, ощущая себя соратником? 
Уже произведенные действия
Разумеется, тут о действиях пассивной стороны. После увольнения главреда "Ленты" за ней потянулись и остальные сотрудники, произошло негодование в соцсетях, а также – интервью главреда, в том числе - "Слону".  Еще раз, считать "Ленту" СМИ со своей, самостоятельно разрабатываемое повесткой - затруднительно. Речь тут не о СМИ как таковом, но о сервисе по информационному обслуживанию населения – при ориентации на ленту новостей авторские материалы точку зрения не производят, разве что - точку чувств, иногда – последовательную линию чувств. В этом нет ничего такого, это нормальный, просто другой вариант работы. Причем, имея на уме злокозненность власти, даже еще любопытнее: получается, что ей неприятны уже и сами новости, куда уж говорить об их подборе и, тем более, ранжировании не на ее вкус. Вообще, в данном случае узнать мотивы инвестора было бы любопытнее всего.
- "Дождь", не считая мелочи типа подписки – которая ничего не решит (и не считая возможных кулуарных переговоров),  в основном действовал медийно (логично: окончательно там произошло еще не все). При этом интервью главреда "Снобу" не демонстрирует особой склонности к фронде – чтобы уж так, принципиально. Притом, собственно, что возникновение проблем у "Дождя" явно связано с закатом темы инноваций, от которой теперь кроме "Сколково" ничего и не осталось (ну, не считая еще и премьера).
Вероятные сценарии
Согласно исходному вопросу, их два:
- Все это – продолжение той самой гр.цепи (изменений в подходе нет, просто теперь дошла очередь и до следующих СМИ).
- Это уже новая гр.цепь, которая имеет в виду срезать с нормальной информационной среды уже следующий слой (то есть – внимание обращено уже на следующий тип изданий).
Но и тут есть третий вариант: каждый случай сам по себе. При этом не следует считать этот вариант нейтральным. Уже и потому, что всякий раз имеется склонность трактовать его либо в первом, либо во втором варианте. А это сообщает о том, что рамка,  в которой все теперь происходит – вот именно такая, в которой сама тема свободы слова и тп. оказывается условной. Откуда она возьмется в ситуации, когда нейтральный, частный вариант никому не придет в голову? И, собственно, какая вообще разница, старая это цепь или новая, по второму разу?
Новая цепь. То, что особой разницы между сценарияими "новой" и "старой" цепей нет, - не в пользу "новой". Результат уже достигнут, власть присутствует чуть ли не в каждом медийном действии, как если бы на каждой картинке, которую рисуют в данном государстве, непременно присутствовал бы, например, зайчик. Вокруг таких зайчиков можно выстраивать композицию, делать их разнообразными, даже красить в разные цвета, но - никуда не денешься – свобода самовыражения ограничена обязательностью зайчега.
Что тут зачищать по второму разу? Дочистить то, что еще осталось каким-то неаккуратненьким после первого прохода. Да, но это уже для каких-то очень тонких ценителей отсутствия реальности, способных различать малейшие моменты ее присутствия - с целью их искоренения. Это как-то слишком уже тонко – не по предполагаемому инициатору. А и то, если тут какой-то новый вариант, то у него должна быть новая логика. Но какая новая логика может быть в деле обрамливания СМИ? Безусловно, имеется тема сделать зайчега нормативным, с каноническим выражением лица – но тогда надо не столько зачищать, сколько насаждать. Что, конечно, тоже происходит, но ведь тут речь о другом процессе.
Продление все той же цепи выглядит естественнее. На самом-то деле, продолжение тоже допускает стрижку поляны и по второму, и по третьему разу. Все по инерции, без новых идей, разброс допустимых медийных интерпретаций прижимается еще на одну дырку в застежке, вот и все дела. Конечно, тут не может быть строгой логики, точная адресность действия невозможна: итогом всегда будет крайне случайное попадание в то или иное издание - по непредсказуемому поводу, потому что – по настроению. Тем более, что все равно это будет воспринято как сигнал, отчего интерпретации еще более прижмутся к официальной точке зрения (считаем, что ее транслируют телеканалы и некоторые особо конкретные издания). Обязательный зайчег на любой картинке занимает уже столько места, что полностью в ней не поместится, а тогда все равно какое у него выражение лица, его не видно, так надежней.
Но этот вариант был бы однозначно верным, если бы он начался именно теперь, после Крыма. Крым же отличался таким разнообразием версий, мнений и тп, что нормативную интерпретацию не могли придумать и совершенно уже провластные СМИ. Вот тут-то и могло бы захотеться прижать все к единой линии освещения (как это сообщили в заголовке "Вести недели": "Юрий Ковальчук: "фактор Путина" помог людям выбрать правильную сторону"). Но только все произошло раньше. Да, конспирологически можно предположить, что ради этого все заранее и делалось, но, право же, Крым все-таки был импровизацией – в любом случае, история затеялась позже, чем продление цепи. Или, все же нет, но как это понять в отсутствии реальности? А вот какая, собственно, уже разница?
Последствия
Разницы, в принципе нет: оба варианта сходятся в том, что без зайчегов СМИ уже не могут, а реальность трансмутируется в нормативные интерпретации: без оценок ситуаций, рассмотрения вариантов развития событий и т.п. Получается китайская опера или театр "Кабуки". СМИ разводят церемонии, а правда жизни типа теперь живет где-то в другом месте. Да, на фоне реальности ритуальные интерпретации выглядят нелепо, но только где эта реальность собрана? Проблема соцсетей даже не в их малоответственном шуме, но в том, что там нет точек, которые создавали и держали бы свой вариант реальности. Потому что, если ею заниматься, так ведь для чего-то? А кому, собственно, требуется наличие этих вариантов, версий и адекватных реальности медийных точек зрения? То есть, как бы всем, но для того, чтобы просто переживать, реальность совершенно не нужна, эмоции испытывают и по поводу фейков.
Так кому может быть нужна реальность и т.п.? Это не риторический вопрос, риторический вопрос будет следующим, Это не риторический вопрос, риторический вопрос будет следующим, тут есть ответ: объективное описание реальности требуется игрокам. Тем, кто играет на данной поляне (отрасли, то да се). Оценим разнообразие полян, прикинем, какие на каких игроки и, вернувшись на общественно-политическую территорию, зададим уже риторический вопрос: а там кто играет реально?
Соответственно, кому там сейчас нужна реальность? Заодно можно осознать, что это процесс туда-сюда: если там вдруг возникнет реальность, то тут же появятся и игроки. Это, конечно, к теме не относится, чисто теоретическое наблюдение.

2014-03-24

Слова свои и для других

Я нередко сталкивался с тем, что лидеры сект цинично и точно описывают в публично доступных текстах, что и как они делают со своими адептами и какие у них на самом деле цели. Но на это редко когда обращают внимание, адепты же просто это игнорируют. Другой любопытный факт, что у них же можно найти немало верных наблюдений за жизнью и людьми, хотя и банально-обще-ходячих при ближайшем рассмотрении, а также обнаружить россыпи моральных сентенций и «мудростей», скопированных с аранжировкой из разных источников. К чему это я? Следует различать фразы, исходящие от личности, и фразы, произносимые индивидом в силу исполняемой функции и служебной специализации. Это различение можно также обозначить как собственно личностные искренние верования и как актёрские сценарные реплики.

Наблюдение сие я вспомнил при встрече с ссылкой на речь Д. Киселёва в видеозаписи от 1999 г.

2014-03-15

Восстание клерухов - Слова с Гасаном Гусейновым - RFI


СЛОВА С ГАСАНОМ ГУСЕЙНОВЫМ -  Опубликовано : Четверг 06 Март 2014 - Последнее обновление : Четверг 06 Март 2014

Гасан Гусейнов
Фукидид сохранил для нас удивительный политический диалог, который состоялся почти две с половиной тысячи лет назад.

Вежливая зелень, или Восстание клерухов


06/03/2014 Автор: Гасан Гусейнов

В 416 году до нашей эры Афины – тогдашняя сверхдержава Восточного Средиземноморья – решили присоединить к своему морскому союзу остров Мелос, который в Пелопоннесской войне между афинянами и спартанцами сохранял нейтралитет. Осадив город, афиняне спросили мелосцев, готовы ли те провести с ними переговоры о сдаче острова. Мелосцы, по словам Фукидида, ответили так:

- Мы не против предложения обсудить дело. Но ваши военные приготовления, а не только намерения, явно противоречат вашим словам. Ведь вы явились как судьи с заготовленным приговором. И если это так, нас ждет война. Если же мы сразу сдадимся, рабство.

Афиняне: Ну что ж вы начинаете строить догадки, давайте лучше вместе обсудим, как спасти ваше государство!

Мелосцы: В нашем положении вполне разумно обмениваться разными мнениями, особенно если речь идет о нашем спасении. Что ж, давайте говорить на ваших условиях.

Афиняне: Отлично. Мы готовы не вспоминать обиды, которые вы нам наносили. Политика – искусство возможного и полезного. Право имеет смысл только тогда, когда равные по силе признают общую необходимость. А если один силен, а другой слаб, какое право? Сильный требует возможного, а слабый – подчиняется.

Мелосцы: О праве вы говорить не хотите. Но хотя бы идею общего блага и справедливости не отвергайте! Ведь может прийти конец и вашему владычеству, и тогда другие оправдают свое возмездие вашим же примером.

Афиняне: Нас не печалит, что может прийти конец и нашему владычеству. Страшнее всего, когда подданные восстают против своих повелителей и побеждают тех. Но мы-то хотим господствовать над вами не во вред вам, мы хотим вашего спасения к обоюдной выгоде.

Мелосцы: Неужели рабство может быть нам столь же полезно, сколь вам – владычество над нами?

Афиняне: Тут вот какое дело: вам выгоднее покориться нам, чем заставлять нас убивать вас.

Мелосцы: А может быть, вам все-таки оставить нас в покое при условии соблюдения нейтралитета и невступления во враждебные вам союзы?

Афиняне: Ваша вражда даже полезнее для нас, чем признание вашего нейтралитета. Сломив вас, мы докажем всем остальным свою мощь, оставив вас в друзьях, мы покажемся слабаками. Подчинив вас, мы не только расширим свое господство, но будем чуствовать себя в большей безопасности.

Мелосцы: Но зачем вам делать врагами все государства, которые до сих пор соблюдали нейтралитет? Ведь вашими недругами станут и те, кто никогда не помышлял об этом.

Афиняне: Большие державы слишком неповоротливы для принятия серьезного решения. Нам сейчас опаснее мелкие непокоренные государства: их безрассудная любовь к свободе может повредить и им, и нам.

Мелосцы: Если вы идете на такой риск, чтобы завоевать нас, то для нас, пока еще свободных, было бы великой низостью и трусостью не испробовать все средства спасения, лишь бы не стать рабами!

Афиняне: Но вы же не в силах противостоять нам!

Мелосцы: Военное счастье иногда бывает на стороне заведомо слабого. Ясно одно: если мы уступим вам без боя, то лишаемся всякой надежды, а если будем сопротивляться, то хоть какая-то надежда остается. Да и спартанцы нам, наверное, помогут.

Афиняне: Неужели вы не понимаете, что выгода зависит от безопасности, а справедливая и честная политика приносит одни неприятности? Да и маловероятно, чтобы при нашем господстве на море спартанцы решились защищать ваш остров.

Мелосцы: Если они не смогут помочь нам на море, они могут напасть на ваши земли или на земли ваших союзников на материке, и тогда вам придется воевать уже не за чужую страну, а за свой дом!

Афиняне: Не поддавайтесь тому ложному чувству чести, которое чаще всего толкает людей на гибель. Мы предлагаем вам на выбор войну или безопасность, не настаивайте на худшем. Рискнете всем – всё и потеряете!

Сопротивление мелосцев афинянам удалось сломить, только склонив к измене кого-то из островитян. Они захватили остров, убили всех взрослых мужчин, женщин и детей обратили в рабство, а на остров прислали 500 клерухов – афинских-колонистов, которые постепенно закрепляли за афинами права на новоприсоединенные территории и предотвращали поползновения местных жителей восстановить суверенитет.

В этой точке дело становится для нас актуальным. Основная часть нынешнего населения Крыма – это наследники и последователи советских клерухов – переселенцев из других регионов европейской России, которых разместили на полуострове после депортации оттуда крымских татар.

В отличие от стран Балтии, где советские клерухи и их наследники были ограничены в правах по языковому принципу, Украина подобной политики не проводила. Многоязычие Крыма если кого-то и раздражало, то все-таки не выливалось в заметные конфликты. Но Украине не помогло и это. Примордиальные колониальные инстинкты Кремля нашли бы другой удобный повод для захвата Крыма.

А вот мелосское торжество афинян продлилось недолго. Через несколько лет военная мощь афинян рухнет. От безопасности не останется и следа. Эллада будет захвачена македонцами, а потом две тысячи лет переходить из рук в руки – от империи к империи, ни одна из которых не доживет до наших дней. Чудесной маленькой страной в составе Европейского Союза Греция станет уже на нашей памяти.

Фукидид сохранил для нас этот диалог, дословно переданный здесь с минимальными сокращениями, чтобы было понятно, из каких яиц вылупились те безымянные и вежливые зеленые люди, которых выпустили на берег Северного Причерноморья. 

TAGS: ГРЕЦИЯ - ИСТОРИЯ - КРЫМ - РОССИЯ

2014-03-13

Бесплодность российской педагогики и крах российского образования

Педагогика бессильна

Александр Адамский

[Выделено жирным шрифтом мною. — Е.В.]

Есть такое выражение: «Медицина бессильна».

Обычно его используют, когда никакие лекарства или процедуры уже не помогают, у человека закончились силы бороться с болезнью, жизнь уходит, больной угасает.

К несчастью, мне пришлось услышать эти страшные слова совсем недавно, и я знаю, что ощущение бессилия, безнадежности парализует тебя, делает твою жизнь пустой и бессмысленной — видишь, как близкий тебе человек уходит, и ничего не можешь сделать. И все вокруг готовы помочь, все понимают, как это тяжело, буквально все близкие и настоящие друзья пытаются взять на себя частицу твоей боли и страдания, но никто и ничто не может изменить главного — потеря неизбежна. 

Врачи, лекарства, технологии, оборудование, уход — делается все возможное, и ничего нельзя изменить. Медицина бессильна. 

Мой папа был фронтовиком, учителем, директором школы на Украине, и в конце жизни стал лидером ветеранов и инвалидов Второй мировой войны на юге Израиля. Его хоронили уже очень пожилые ветераны, участники войны, эти люди стали частью нашей семьи, а мы стали их родными и близкими. 

По безумному совпадению, все это происходило на фоне событий на Украине, в Крыму, когда по телевизору непрерывно шли кадры почти войны. 

И каково это было видеть тем, кто своей кровью поливал землю Украины? 

Страшная мысль сидела в моей голове все эти печальные дни: «Хорошо, что он этого не видит…». 
… 
Вот вам и цена образования: все действующие политики и почти все граждане назубок знают даты и факты военной истории, когда началась та или другая бойня, кто командовал каким соединением, сколько пушек и самолетов участвовало, сколько людей погибло. И массово поддерживают саму возможность начала новой войны.

Все, кто сегодня принимает решения в России, учились в школе и проходили историю, и слепо, и бездумно могут втянуть мир в новую войну.

Вот вам и цена образования. 

Ни следа рефлексии, анализа, обобщения, внутреннего плана действий, способности понимания ситуации, постановки задачи, поиска средств решения задачи, формирования системы оценки результата действия — вместо этого тупое втягивание двух народов в слепую вражду и кровопролитие. 

И с другой стороны — уровень образования нации: позволить себя оболванить, подчиниться истерии и слепо верить пропаганде. 

Это, помимо всего прочего, приговор системе образования: чему же люди учились и чему научились? 

Судьба сама дает знаки, подсказывает: в 1914-м все начиналось примерно так же — вступились за братьев-славян, в результате потеряли страну и миллионы людей. И в 39-м присоединили Западную Украину и Белоруссию. И в 56-м, и в 68-м «несли свободу братским народам». И в 79-м вошли в Афганистан, по официальной версии, «за несколько часов до того, как туда вошли войска НАТО». 

И в 90-х посылали солдат на смерть в Чечню, бездумно и жестоко. 

Война уже началась в наших головах и в наших душах. Мы уже не знаем, что отвечать нашим друзьям и братьям из Украины, для которых мы уже часть враждующей стороны. Мы все, а не только власть. И нам всем придется отвечать за безумие авантюристов, подталкивающих сегодня Россию к вооруженному конфликту. 

Я не думаю, что найдется хоть один учитель в здравом уме и трезвой памяти, который будет ратовать за войну. Это своего рода трагическая аттестация на профпригодность: стандарт учителя – противостоять насилию. 

Известно, что кроме жертв среди солдат и мирного населения, война формирует потерянное поколение. 

Поколение, прошедшее войну, становится настолько травмированным, что нормальные отношения между людьми долго-долго восстанавливаются после окончания бойни. 

А учитывая традиционное для российской армии пренебрежение отдельно взятой солдатской жизнью, когда ради победы над противником не щадят живой силы, поколение участников возможной войны будет психологически покалечено сильнее, чем «афганцы» и участники войн 90-х годов. Потому что убивать придется родственников

…Я не люблю революции и много раз писал о том, что революционеры больше не нужны. Революции пожирают детей, и мне очень жаль, что в Украине дошло дело до революции. 

Мне противны радикал-националисты любой масти. Ненавижу, когда начинают высчитывать, «сколько в нашем оркестре русских, сколько украинцев, сколько евреев»… 

Для меня институциональный порядок, когда работают нормы и правила, а не воля и политическая целесообразность, — такая же ценность, как свобода и права человека.

Но видим ли мы сегодня в Украине политический террор со стороны действующего правительства, реальную угрозу национальным меньшинствам? Геноцид, погромы, этнические чистки?

Но все это может произойти, если начнется стрельба и начнут гибнуть люди. 

Кому пришла в голову безумная идея демонстрировать саму готовность применения силы и оружия в суверенном государстве? 

Здесь даже коррекционная педагогика бессильна. 

И если в стране будет нагнетаться истерия военного вмешательства, игра мускулами, оправдание войны — школы можно закрывать. Педагогика бессильна против запаха крови и героики убийства. 

…Мой отец был солдатом и учителем. 

Он родился в 1922 году, из его сверстников только трое из сотни вернулись с войны. 

Из этих троих уже почти никого не осталось. 

Дайте им дожить в мире.

12 марта 2014 г.

2014-03-05

Похоронить Сталина

Похоронить Сталина — проект «Московских новостей».

«Те данные, которыми мы сегодня располагаем, показывают, что индустриализация 1930-х годов была проведена не только с серьезными человеческими жертвами, но и неэффективным (в сравнении со странами с сопоставимым уровнем развития) использованием ресурсов. Экономическая политика часто была нерациональной, нескоординированной.

За счет страха и насилия можно заставить человека работать. Но творческой, инновационной компоненты в этом труде не будет.

Уровень безумного, абсурдного насилия был настолько высок, что многим теперь трудно свыкнуться с мыслью, что эти жертвы были напрасными. И чтобы как-то рационализировать наше прошлое, сограждане теперь пытаются придумать гипотезу, что Сталин совершил экономическое чудо, что если бы жертв не было, СССР не выиграл бы войну и т.д.» Сергей Гуриев, ректор Российской экономической школы, доктор экономических наук

2014-03-04

«Туннельное» мышление и поведение: два кейсика

«Туннельное» («изолированное») мышление и вытекающее из него поведение — это мышление и поведение, организованные по принципу «в чужом глазу соринку вижу, в своём не вижу и бревна» (у А.С.Пушкина есть более грубый вариант, запрещённый ныне к воспроизведению Госдурой РФ). Сетевые баталии вокруг Украины вынесли на просторы интернета два текста, которые я тут воспроизвожу в качестве интересных примеров вышеназванных когнитивно-поведенческих искажений:
Борух Горин
Ну что поделать, если это актуальнее всех новостей?
Бунин, "Окаянные дни".
"Революция - стихия..."
Землетрясение, чума, холера тоже стихии. Однако никто не прославляет их, никто не канонизирует, с ними борются. А революцию всегда "углубляют".
"Народ, давший Пушкина, Толстого".
А белые не народ.
"Салтычиха, крепостники, зубры..." Какая вековая низость —шулерничать этой Салтычихой, самой обыкновенной сумасшедшей. А декабристы, а знаменитый московский университет тридцатых и сороковых годов, завоеватели и колонизаторы Кавказа, все эти западники и славянофилы, деятели "эпохи великих реформ", "кающийся дворянин", первые народовольцы. Государственная Дума? А редакторы знаменитых журналов? А весь цвет русской литературы? А ее герои? Ни одна страна в мире не дала такого дворянства.
"Разложение белых..."
Какая чудовищная дерзость говорить это после того небывалого в мире "разложения", которое явил "красный" народ.
Впрочем, многое и от глупости. Толстой говорил, что девять десятых дурных человеческих поступков объясняются исключительно глупостью.
— В моей молодости,- рассказывал он, — был у нас приятель, бедный человек, вдруг купивший однажды на последние гроши заводную металлическую канарейку. Мы голову сломали, ища объяснение этому нелепому поступку, пока не вспомнили, что приятель наш просто ужасно глуп.
И:
"Нельзя внушать идею опасности революции, имея систему знаков, революцию воспевающую"
Д. Губин
04.03.2014, 09:13
В Красноярске в начале недели неизвестные облили краской памятник Ленину и написали на цоколе "Слава Украине!" Обозреватель "Огонька" Дмитрий Губин считает, что памятник лучше не очищать, а из центра города с улицы Карла Маркса убрать – от политического греха подальше.
Массовое – даже не знаю, как это назвать – в общем, массовое низвержение памятников Ленину на Украине, по касательной затронувшее в России красноярский памятник Ленину, проще всего представить действиями ликующих вандалов.
На самом деле за каждым памятником Ленину стоит проблема символа, которая на Украине таким лесоповальным образом, но решена, а в России всего лишь задвинута в тень. Для России проблема заключается в том, что невозможно внушать идею опасности революции, имея систему знаков, революцию воспевающую.
Ленин был одним из беспринципнейших политиков в мировой истории, готовых прибегать к любым методам и отказываться от любых принципов, если это приводило либо к захвату власти, либо ее удержанию. Все средства, от убийств госчиновников и госпереворота до концлагерей и расстрелов заложников, были для него хороши. Однако нет в России такого города, где бы не было улицы Ленина, площади Ленина и памятника Ленину.
Российские города до сих пор покрыты улицами, носящих имена террористов, убивавших чиновников, а также тех, кто одобрял эти убийства во имя торжества справедливости. И это не закрепление памяти, а поощрение принципа: почувствуйте, что называется, разницу.
Фотографиям Гитлера вполне место в книге о нацизме – но что бы мы сказали, увидев портрет фюрера на стене? Между тем, в России жители 22 российских городов до сих пор ходят по улице имени террориста Степана Халтурина, а 26 городов – по улице имени террористки и цареубийцы Софьи Перовской. И даже в Петербурге, где имена Желябова, Перовской, Каляева, Нечаева из топонимики убраны, поезд из Москвы прибывает непосредственно на площадь Восстания.
Рано или поздно с символикой придется определяться. Либо приоритет идеи незыблемости государства – либо приоритет идеи допущения революции и насилия. Украинские события – хороший момент, чтобы исторический текст поместить в другой контекст, превратив воспевание в память. Скажем, образовать из памятников Ленину мемориал, подобный мемориалам жертв Холокоста.
Иначе рано или поздно в одном из шести российских городов, например, где сегодня есть улицы имени террориста и цареубийцы Желябова, неподалеку от памятника революционеру Ленину, подрастет обиженный на жизнь мальчик, считающий, что дело справедливости стоит того, чтобы закладывать динамит. Кстати, в Красноярске, где сейчас очищают от краски и надписей памятник Ленину, улица Желябова находится в самом центре.
И ещё: 
  Татьяна Токарь
Если русский любит Россию — он патриот.
Если украинец любит Украину — он махровый бандеровский националист.
Если русский говорит «хохол» — он по-доброму иронизирует над представителем братского народа.

Если украинец говорит «москаль» — он выявляет этим свою националистическую, антироссийскую сущность.
Если русский митингует — он отстаивает свои интересы.…
Если украинец митингует — он отрабатывает американские деньги, выплаченные ему на антироссийские цели.
Если русский политик общается с американским политиком — он налаживает отношения между двумя странами.
Если украинский политик общается с американским политиком — они оба плетут антироссийский заговор.
Если русский говорит на русском языке — он просто русский.
Если украинец говорит на украинском языке — он Мазепа, Петлюра, Бандера, Черновил недобитый.
Если руководство России декларирует пророссийские лозунги — это нормальное руководство
Если руководство Украины декларирует проукраинские лозунги — это проамериканское и антироссийское руководство.
Если русское правительство не соглашается с украинским правительством — оно отстаивает национальные интересы.
Если украинское правительство не соглашается с русским правительством — абарзели ваще.
И от Виктора Шендеровича — «Харакири под духовые»:
 Путин, как трудный ребенок, делает гадость, чтобы на него обратили внимание. Ему, конечно, страшно в кайф, когда все эти обамы-меркели суетятся вокруг, нервничают, о чем-то просят…
Удивительный, право, случай, когда судьбы двух стран зависят от одного диагноза. Небольшой саддамчик с ядерным оружием образовался — прелесть что такое!
«Зачем Володька сбрил усы?»
А впрочем, дурак-дурак, а мыла не ест; технологией владеет вполне. Наехал — напугал — поторговался — отъехал. Всегда есть о чем поговорить с мировым сообществом. Эдак можно полвека собирать отступное, как Северная Корея. Саддаму вышеупомянутому, правда, повезло меньше, но там нефть была хорошая, а ядерной бомбы, наоборот, не было… Не повезло чуваку.
Нашему — повезло. Красота! Снаружи Realpolitik, внутри народная поддержка, произрастающая из стокгольмского синдрома пополам с общей туповатостью, которая была когда-то дефектом, а при Путине стала государственной политикой в отношении подведомственной популяции.
Ну и вытесненные комплексы тут как тут, разумеется: коллективное в обнимку с бессознательным.
«В прихожей куча на полу», и куча эта со времен написания того стишка выросла неимоверно. Убирать ее — занятие муторное, досадное, унизительное, наконец; куда приятнее нацепить георгиевскую ленточку, врубить, ни к селу ни к городу, «Священную войну» и пойти по улицам горланить про освобождение Крыма.
Конечно, если этому энтузиасту-освободителю сообщить, что пока он горланил, рынок обвалился на 60 миллиардов баксов, и значит, лично у него вынули из кармана примерно пятнадцать тысяч рублей, и у жены из сумочки пятнадцать тысяч, и у ребенка… — причем это только первый взнос за новый праздник! — то он, может, и перестал бы на некоторое время ходить под оркестр. Тем более что у оркестранта, пока он дудел, тоже вынули из кармана те же пятнадцать тысяч и дыхание перехватило…
Только кто ж им расскажет!
Не для того закатывали под асфальт свободную прессу, чтобы мешать празднику патриотизма.
«Как бы Ярославскую область включить в число земель, представляющих интерес для России?» — поинтересовался по случаю один беспокойный в интернете.
И впрямь: как?
У русских там большие проблемы. Они депрессивно живут и рано мрут... Каким бы способом нам их защитить, помимо ареста мэра-демократа? Что делать? — как спрашивал один из Саратова.
Вариантов, по большому счету, два. Первый, как сказано выше, не короткий и досадный для самоощущения: принять холодный душ, прийти в сознание, понять, в какой жопе мы сидим и почему так давно в ней; поняв же это хорошенько, попробовать (не с первого раза, но все-таки) выучить демократическую таблицу умножения: завести для ежедневного пользования свободу слова, честные выборы, независимый суд…
Не хотим? Уже не можем?
Тогда, конечно, надо побыстрее да поглубже ввести войска на какую-нибудь чужую территорию — и по этому поводу дать ярославцам, да и саратовцам до кучи, походить под оркестр с триколорами и георгиевскими ленточками.
Это их, конечно, сильно развлечет в период обвальной инфляции. Вопрос, надолго ли.
Ну, да ничего, с повестками дня у нас все в порядке, одна заря сменить другую спешит, дав ночи полчаса! Вон давеча Южную Осетию освобождали, тоже праздник был, — кто теперь вспомнит про нее, кто поинтересуется, как там живут люди, куда девались те миллиарды?
Сойдет пеной Крым, надыбаем для трудящихся еще какой-нибудь праздник, с ленточками под оркестр. Так победим.

Избранное сообщение

Онтокритика как социограмотность и социопрофесионализм

Онтокритика как социограмотность и социопрофесионализм

Популярные сообщения