Научись онтокритике, чтобы перенаучиться жить

Неграмотными в 21-м веке будут не те, кто не могут читать и писать, а те, кто не смогут научаться, от(раз)учаться и перенаучаться. Элвин Тоффлер

Поиск по этому блогу

2016-09-22

Если уж школа, то как-то так

Ирина Плыткевич
Вчера в 13:25 ·

#швейцарскиезаписки
#швейцарскаяшкола

https://www.facebook.com/permalink.php?story_fbid=1244867432244416&id=100001635120583

Почти месяц в швейцарской школе, и я не успеваю записывать то, что меня поражает. Поделюсь, потому что пусть самые самые продвинутые мамы, папы и учителя заберут лучшее в свои дома, школы и курсы.

1. Уроки идут блоками по полтора часа. Между ними двадцать минут отдых, во время которого дети ВСЕГДА на улице. Да, мне все понятно про разницу в погоде, но здесь так построена школа, что дети выходят из класса на воздух под такой навес. Такая терраса у каждого класса. (Ну а вдруг вы будете строить свою школу). Им даже не надо переобуваться. В любой дождь и ветер они там. В хорошую погоду все (и учителя, клянусь!!) играют в футбол, баскетбол, пинг-понг и всякие вышибалы. Ребенка, который НЕ бегает, скорее всего отведут к врачу)) Моих водили каждый день первые две недели) А они просто не в курсе, что в школе можно бегать.

2. С 11.30 до 13.30 обеденный перерыв. Можно остаться в школе, можно вернуться домой. Меня этот перерыв немного бесит)), но из-за него дети вообще не устают. Вообще. Алена вчера спросила - а долго мы еще так отдыхать будем? С утра учатся с 8.15, вечером до 16.00. В среду короткий день до 11.30.

3. Чтобы дети не боялись формулировать свои мысли в письменном виде (сказали на собрании, что это катастрофически исчезающий навык сегодня), в школе есть почта "учитель-ученик". У каждого ребенка свой почтовый ящичек, туда кладешь записочку, учитель обязательно отвечает лично тебе. Пользуется невероятным успехом - с утра все бегут забирать свои "письма".

4. Словарные диктанты пишут под картинкой. То есть под картинкой, обозначающей какое-то слово, нужно написать правильно само это слово. А не под диктовку, елки. Считаю, что вот это из серии "все гениальное просто". Ребенок запоминает, как пишется слово, визуально сопоставляя его с картинкой. Это работает нереально.

5. Когда делают какой-то доклад, всегда включают музыку. Я не очень понимаю пока, как это работает, но на "сделать доклад" всегда очередь из-за того, что дети сами выбирают для него музыку. В докладе, кстати, приветствуется костюм и реквизиты. Такой мини-спектакль. Никаких презентаций в Power Point нет. Считается, что ребенок в начальной школе не может сделать презентацию самостоятельно.

6. На математике КАК решать примеры - не объясняют. То есть ребенок, на основе имеющихся у него уже знаний, должен придумать, как легче решить, допустим, 48 плюс 53, и выйти и объяснить. Правильного способа нет, все решают так, как им удобно. Своим способом. Из-за этого, допустим, когда выяснилось, что класс уже знает дроби, а Олеся еще не в курсе, все дети бросились объяснять ей по-разному, используя яблоки, кубики и пластилин. Учительница самоустранилась, а через два дня просто спросила ее - все ли понятно. Олеся говорит - мне еще никогда ни одна тема не была НАСТОЛЬКО понятна.

7. Многое трогают руками. Весь окружающий мир - это вообще про "потрогать и попробовать". Дегустировали тут пшеницу, рожь и овес. Потом ездили на мельницу это все молоть. Теперь им обещают, что пекарь испечет из "их" муки им булочки и притащит это все в школу. На географии изучают местный регион буквально так - вот здесь у нас такая то речка, пойдемте смотреть. Видите, тут почва такая-то, а тут такая-то. Здесь на горе, смотрите, такая растительность, а вот на той горе - поедем завтра - другая растительность. На предмет, который про "сделать руками" - attivita creativa - часов столько же, сколько и на физкультуру. И это два лидера по количеству часов в неделю.

8. Считают, что ошибки - путь к успеху. У Алены в классе (3 класс) сделали даже такую фею ошибок (очень красивая симпатичная куколка). Сами, руками. Фея эта голосом, понятно, учительницы объясняет им, что ошибаться хорошо и можно, переживать тут вообще нечего, потому что ты - а) мыслишь креативно и б) не боишься пробовать. У Олеси (5 класс) учительница рассказывает каждый день новый пример из науки, когда ошибка привела к открытию.

ААААА. Еще, еще. Справка от врача нужна, если только пропускаешь больше 2 недель!! Правда, это единственный случай, когда надо все задания делать дома) Ну ладно уж. Так уж и быть)

П.С. Школа начальная. Муниципальная, абсолютно бесплатная. На мой московский взгляд темп довольно медленный, но тем не менее программы в целом совпадают, а у Олеси класс даже чуть ушел вперед в сравнении с российским. Не понимаю, как это у них получается с таким "отдыхательным" подходом) Но поглядим.

О процентах и дробях в конструировании катастрофы, или Инженерия российских выборов

11:52 , 22 сентября 2016

О победоносных петухах

Все-таки, если кто и спасет наш мир, то это будет женщина. Вот Воробьева, честно ссылаясь еще на одну даму, ставит вопрос со всей прямотой: «Все очень просто и понятно, объяснила моя коллега Инесса Землер. Чистая математика. ЕдРо в этот раз получило меньше голосов, но больше процентов. Догадайтесь, почему?» 
А по соседству ученый муж Максим Миронов созидает нечто гораздо более величественное и загадочное. «Единая Россия увеличила свой результат с 49.3% до 54.2%, то есть реальный рост количества голосов, отданных за партию власти, составил порядка 5%». И далее, снисходительно оттоптавшись на либеральной общественности, вопрошает: «Так почему же при неблагоприятной внешней конъюнктуре, при существенном росте возможностей для агитации оппозиции, при реальном падении доходов и экономическом кризисе, тем не менее, «Единая Россия» набрала больше голосов, чем в  2011?» С последующим развитием темы про демократичность и прогрессивность этой замечательной партии.



Ответить на суровый вопрос г-на Миронова дьявольски трудно. Прежде всего, потому что в действительности «Единая Россия» набрала на 4 млн. голосов меньше, чем в 2011. Было 32.4 млн., стало 28.4 млн. То есть проблема переходит в другую плоскость – от анализа партийных достижений к анализу когнитивного аппарата ученого из Мадрида. 
Случай довольно запущенный, хотя типичный — особенно для сторонников Путина. У профессора явные трудности с пониманием такой замысловатой штуки, как процент. От души сочувствую и призываю не падать духом. Не оставляйте стараний, маэстро: терпенье и труд все перетрут. 
Попробую объяснить. Видите ли, процент — это такая хреновина, которую также можно назвать дробью. Не той, что из ружья стреляют — в утку, допустим, либо в какую иную дичь, но той, какая получается при делении (не умножении, заметьте!) одного числа на другое. Циферки, которые стоят над палочкой, называются числителем. А те, что, наоборот, ниже палочки – знаменателем. Это понятно? 
Дальше будет немного сложнее, но Вы держитесь там, в Мадриде. Доброго Вам здоровья и хорошего настроения. Выше знамя отечественной науки! Ежели допустим, числитель стал меньше (упал с 32.4 до 28.4), то дробь вовсе не обязательно тоже уменьшится. Ведь остается, туды его в качель, еще и знаменатель!! Если он вдруг упал шибче числителя, дробь (то бишь процент) может даже вырасти. Вот какие удивительные и коварные явления порою случаются в нашей непростой действительности. 
Применительно к выборам знаменателем служит число голосовавших. (Не устали, профессор? Понимаю, что трудно, но кому сейчас легко!) А числитель, стало быть, число голосов, отданных за ЕдРо. В 2011 за партию голосовали 32.4 миллиона из 65.7. Делим одно на другое (черт, еще потом надо умножить на 100, боюсь, для Вас это будет трудновато!) и получаем чуть более 49%. В 2016 г. за  ЕдРо высказались 28.4 млн. из 52.6 голосовавших. Снова делим одно на другое и имеем целых 54%! Вроде, на 5% больше. А на самом деле меньше. Вот ведь как бывает… 
Не утомились? Ладно, сходите в скверик, поиграйте с мальчиками в политологию. Хватит с Вас на сегодня. Только чур, на улицу не выбегать! А мы тут немного со взрослыми поговорим.
Чтобы ответить на честный вопрос Воробьевой, округлим числа до целых. И считать будем с последней прямотой – на пальцах. Итак, в стране 110 млн. избирателей. Голосовали, по официальным данным, 53 млн. Из них, округленно, 10 млн. (много -12, этот вариант расчета ведем в скобках) из довольно устойчивого кластера «особого электорального режима», где явка всегда составляет 70+ , и такой же консолидированный результат за кого надо. Имеем в виду, что 10 (12) млн. – округленная оценка голосующего за ЕР электората, а не общее число избирателей в Тыве, Чечне, Кемеровской обл., Татарстане и пр. 
Тогда на долю сравнительно свободного «конкурентного кластера» остается 53-10 =43 (41) млн. из числа голосующих. Средняя поддержка «ЕдРа» в «конкурентном кластере», очищенная от грубого чуровского фальсификата, равна 40%. Кстати, довольно много. Значит, в копилку партии попадает 41*0.4 = 16 (18) млн. Итого в сумме с управляемым электоратом «особого режима» 10+16 = 26 (30) млн. 
В этот рассчитанный на пальцах интервал 26-30 млн. и попадает официальный результат ЕдРа — 28.4 млн. Позже посчитаем аккуратней, сейчас главное суть. Она проста: вклад «особого кластера» в копилку ЕдРа грубо говоря, составил 35-40% от общего объема. При том, что в общем числе избирателей его доля не  превышает 15% (не более 17 млн. из 110). Это следствие резкого падения явки в «конкурентном кластере». Если бы в нем вообще никто не пришел на выборы, результат партии власти сложился бы целиком из данных «особого режима» и превысил 70% (при общем снижении явки до 15%). Тот-то было бы радости профессору из Мадрида! Очевиднее доказательства демократичности и прогрессивности ЕдРа, чем такой рост реального числа голосов, пожалуй, не найти.

На то, как в «особом» кластере организованы явка и подсчет голосов, не отвлекаемся. Это и так понятно всем, кто интересуется выборами или помнит, как они проводились в СССР. Важнее другое: при небывало низкой явке в «конкурентном кластере» (Москва – 35%, Петербург 32%, далее по всем пунктам), относительная доля «особой зоны» в поддержке партии власти раздулась более чем вдвое. 

Теперь простые человеческие выводы. 
1. Число голосов за ЕдРо при реальном падении доходов и экономическом кризисе не выросло (как почему-то решил умный профессор Миронов), а упало на 4 млн. Но стандартный фальсификат в «особом кластере» дает нужные цифры вне какой-либо связи с доходами, кризисом и вообще с интересами живых людей. Это лишь цифры на бумаге, и связаны они не  с интересами граждан, а с интересами региональной номенклатуры. Так было всегда. Просто на этот раз разочарование и массовый уход настоящих, не нарисованных избирателей «конкурентного кластера» раздули долю этого номенклатурного пакета до неприличия. Обеспечив ЕдРу процентный рост даже вопреки натуральному снижению поддержки. 
На самом деле на этих выборах проиграли все, включая ЕдРо. Просто у нее есть надувной пузырь, который держит на поверхности  — хотя бы и с мокрыми штанами. Реально выиграла лишь  корпорация вождей «особой зоны», вес которой во внутренней политике России непропорционально вырос.

2. При небывалой пассивности «конкурентного кластера» на его территории даже не требовались баснословные чуровские приписки. Кластер сам, по доброй воле, сократил свою долю в общем итоге. Для достижения и даже превышения искомой процентной доли власти теперь вполне хватает рутинного фальсификата в  «расширенной Чечне», где не бывает ни наблюдателей, ни протестов, ни скандалов. Кстати, не стреляйте в пианиста — он играет как может. Э.А.Памфилова действительно сумела уменьшить число грубых нарушений там, куда руки достали — в «конкурентном кластере». Но граждане этим воспользоваться не пожелали.
3. Поддержка «ЕР» в «конкурентном кластере» при условии более честного подсчета и падения активности опустилась в среднем до 40 процентов. В то же время в «особом режиме» она осталась на уровне 70+. Опорная зона власти от выборов к выборам отъезжает все глубже на периферию, к электоральным цитаделям Р. Кадырова, А.Тулеева, С.Шойгу и пр. 18 сентября это проявилось как никогда ярко. Вопреки мудрым умозаключениям мадридского профессора, «ЕдРо» сегодня  — партия торжествующего провинциализма. Это имеет свои преимущества — но лишь  до определенного предела.
4. Такая стратегия, навязанная сверху как бы ради стабилизации (на самом деле ради консервации режима) ведет к сползанию российских политических стандартов до уровня Казахстана. (Следующая станция – Узбекистан). И, что еще хуже, к  подспудному развитию конфликта между погруженными в богатырский сон центральными русскими районами и взвинченной на фальсификационном допинге электоральной периферией, которая перетягивает на себя роль лидера. Чем избиратели Кузбасса так уж отличаются от избирателей Алтайского края, Новосибирской, Томской областей или Хакасии? Ничем, кроме наличия А.Тулеева и его команды с их специфическими ухватками. Меж тем показатели электорального восторга и мобилизации зашкаливают — практически вдвое выше, чем у соседей. 
Это важно. Судя по электоральным цифрам, Чечня, Ингушетия, Тыва, Кемерово и пр. — территория благодати и процветания, где труженики благоденствуют и неустанно благодарят руководство за отеческую заботу. А  регионы «конкурентного кластера» — условно от Новосибирска до  Калининграда, наоборот, зона социальной депрессии, где жить нельзя и  избиратель либо зол, либо разочарован. На самом деле все наоборот: в Ивановской, Костромской, Рязанской, Тверской, Ярославской областях, конечно, медом не намазано, но люди оттуда не бегут в процветающий Дагестан, Ингушетию или Чечню, где гостеприимный Р.А.Кадыров гарантирует им все права, предусмотренные шариатом. Люди едут в противоположном направлении — из лучезарной Чечни, Тывы и  Мордовии в  не слишком благополучные, но все-таки еще живые регионы «конкурентного кластера».

5. Имея перед глазами цифру «всенародной поддержки» в 54%, верхи получают снизу искаженный (фальсифицированный) сигнал: путь в Узбекистан народонаселению нравится. Эффективные менеджеры «особого режима» заслуживают особого поощрения и поддержки как опора российской демократии. Их права и доходы расширяются в ущерб правам и доходам «конкурентного кластера», где живет большинство. Под коркой из жеваной бумаги, на которой изображен подъем с колен и неуклонное единение счастливых народов вокруг ленинского ЦК КПСС, власть, того не желая, потихоньку готовит почву для очередного цикла распада: пока мертвое пилит, живое сохнет.
6. Пробуждение от величественной дремы будет опасным и болезненным как для низов, так и для верхов. Мало никому не покажется: проснувшейся от желания покушать Центральной России опять захочется поближе к европейским стандартам, а  условному академику Кадырову с его нукерами — к азиатским. Причем это его желание все очевиднее совпадает с желаниями Кремля. В Европе их никто не ждет, кроме маленького гостеприимного городка в Голландии. Зачем академику вместе, допустим, с депутатом Луговым в Европу? Разбираться с вектором движения они будут у нас на голове и на брюхе. 
И пожалуйста, не говорите, что вас не предупреждали. Выборы 18 сентября прошли точь-в-точь по тому сценарию, о  котором автор сих строк информировал почтенных нехотяев перед светлым днем всеобщего волеизъявления. Если вам неугодно пользоваться своими правами в силу их ограниченности, за вас это с удовольствием сделают другие. С тем, чтобы ограниченность по возможности еще усугубить.

Ей-богу, остается надеяться только на женщин. На умного профессора Миронова, изящного доктора Явлинского, наблюдательного политолога Маркова и человеколюбивых Кадырова, Лугового, Путина, рассчитывать как-то все трудней. А гендерная функция дам так замечательно устроена, что вынуждает их видеть мир таким, какой он есть. По возможности избегать мордобоя; думать о детях. В то время как мужики поглощены распусканием хвостов, пафосным токованием и понтами: а подайте-ка нам в кабинет еще шампанского! И бурю, пожалуйста. Мы поспорим и помужествуем с ней! 
Буря-то будет. Кровавыми соплями умоетесь. Донбасс, как действующая модель контактной зоны между Европой и  колхозом «Русский Мир» им. С.К.Шойгу вас не  беспокоит? Ну, ладно. Кто выживет, потом займется поиском виноватых — дело привычное. 
Женщин бы пожалели, герои. Им же потом кровь и дерьмо с обломков отскабливать. Вот вам и выборы.

Мышление — что это такое? (наброски описаний-концептуализаций)

Мышление — что это такое? (наброски описаний-концептуализаций)

«Математики мыслят объектами (точными и определёнными), философы — концепциями, юристы — конструкциями, логики — операциями, а глупцы — словами». Нассим Талеб (Отсюда: https://ru.insider.pro/opinion/2016-08-26/nassim-taleb-my-ne-znaem-o-chem-govorim-kogda-govorim-o-religii/)

Мышление — это виртуальные операции с виртуальными образами реальности (и её элементов) (моё предсонное). Запостил на FB https://www.facebook.com/envolk/posts/1389542684406494

Обратная связь на второе описание:

Роман Мищенко Мышление - реальные операции с моделями элементов реальности

Евгений Волков Виртуальный переводится как реально существующий ;) 

Виктор Тодорюк Мышление наверно не операции. А процесс. И скорее всего многослойный. Некое движение по схеме. если взять, что схема есть функция а не обьект. А помыслить можно и в действительности и в реальности. И необязательно по образам. Вспышка смысла-отчетливая картина в экстремальном действии..Такое бывает....(процесс есть изменение в самом общем смысле а операция есть воздействие других процессов(инструментов, сред, орудий) по получению искомого или нет изменения)

***

Анатолий Шперх поделился вашей публикацией.
12 ч · 

А вы всё про очки, про шлемы..

Михаил Кушнир Я бы сократил до «виртуальных образов» – остальное избыточно. IMHO
Евгений Волков Образы ассоциируются с нерасчленённостью, я хотел подчеркнуть сложную структурированность.
Михаил Кушнир лучшее– враг хорошего :)

Александр Казанцев Я мыслю - значит я в "матрице"?
Михаил Кушнир Осознание себя в матрице– уже личностная пессимистичная установка. Кроме восприятия себя её админом– тогда гипероптимизм, чреватый резкой ремиссией после следующего логического шага :)
Александр Казанцев если все виртуально, то как понять объективность происходящего?
Михаил Кушнир Это тот вопрос, который у меня возник после соответствующего рассказа Лема. Я не нашёл ответ и смирился :)
Михаил Кушнир Слабая надежда остаётся на время, задающее анизотропию существования, ибо любая виртуализация должна жить на какой-то физике, которая должна как-то влиять на виртуал.
Михаил Кушнир Строго говоря, мозг работает с черным ящиком, дергая за разные ниточки и получая разные сигналы. Корреляцию воспринимает первичной гипотезой о причинно-следственных связях, которую перепроверяет. Результат считает верным до первых сбоев... А тут верность подвергается сомнению без явного сбоя– тут уже сбой в мозгах: да, возможно, но есть альтернатива? Нет– пошли все нафиг :)

Дмитрий Калинин Ничего удивительного не вижу. Так оно и есть и не только меня не раздражает, но и помогает многое осознать.
Я тут распинался на несколько листов, нагородил целую статью (Реквием по Фон Нейману), а все это можно выразить всего в четырех словах!
Дмитрий Калинин Вот я и ору как индюк посередине двора, что задача педагогики сначала дать возможность ребенку сформировать в своей голове целостный и адекватный виртуальный образ окружающего мира и научиться им виртуально оперировать, а потом уже забивать голову методами его формализации для последнего хранения на внешних носителях и передачи другим.
Михаил Кушнир ответил · 1 ответ
Михаил Борода Я бы добавил "так называемой" реальности.
Евгений Волков Любое слово человеческого языка содержит этот имплицитный ярлык.

«Небритое мурло с плюшевой обезьянкой». Аркадий Бабченко о том, кто определяет лицо страны

«Небритое мурло с плюшевой обезьянкой»

Аркадий Бабченко о том, кто определяет лицо страны

Картина Николая Копейкина

Поскольку текст Людмилы Петрановской о «комплексе профессора Преображенского» начинается с «запевалы», то есть меня, то, в свою очередь, поблагодарив Людмилу Владимировну, — потому что поговорить и вправду есть о чем — с себя же и начну свой ответ.
Во-первых, причислять меня, человека, воспитанного прапорщиками, к какой-то особой касте интеллигенции, комплиментарно, конечно, но неверно. Я не страдаю комплексом хорошего меня, живущего в плохом, доставшемся мне по ошибке, народе. Я с этим народом два с половиной года в одной казарме, окопе, камере просидел, а от отношения к людям свысока в этих местах отучают очень быстро. 
Так что мечты просвещать народ у меня нет. Миссией сеять доброе, разумное, вечное не страдаю. О том, как народ воспрянет и освободит себя, и меня — не мечтаю. На власть, как на главного европейца, не уповаю. И поглавнее видали. Засыпать своими телами пропасть между собой и народом не желаю. По поводу отъезда решение еще не принято. И уж точно оправдываться по поводу этого решения не собираюсь. 
Лично я хочу вообще только одного: свободно говорить, свободно писать, свободно зарабатывать — и не получать при этом арматурой по голове или зеленкой в лицо. Собственно, это все мои хотелки. А судьбы народа интересуют меня куда в меньшей степени.
На этом размышления о роли интеллигенции в стране — как и персональные колкости — оставляю в стороне и перехожу к сути вопроса. 
Собственно говоря, многое из того, что Людмила Владимировна почему-то приписывает мне, не совсем так. Слово «народ» я вообще стараюсь не употреблять. Я вообще плохо понимаю, что это такое. Россия с Чечней, находящиеся (по крайней мере на данный момент) в составе страны «Российская Федерация» — это один народ? Я думаю, немногие после двух войн — по обе стороны — скажут, что чеченцы и русские — это один народ. 
Тогда что это? То, что ведет род из общего корня? У нас 85 субъектов федерации, построенной по национальному территориальному делению. 
Сообщество людей, объединенных некоей общностью? Которые могут сказать о себе «мы»? Но слово «мы» я могу употребить только к очень небольшому кругу близких людей. Вот моя семья — это «мы». Ну, наши бабушки. Это тоже мы. Еще небольшой круг родственников. А дальше? Я, Рамзан Кадыров, Игорь Стрелков, Берл Лазар и Алексей Мильчаков — это «мы»?   
Полиция Чечни на параде. Фото RIA Novosti/Scanpix
Полиция Чечни на параде. Фото RIA Novosti/Scanpix
Формулу «граждане Российской федерации» я еще могу принять — и то с огромными оговорками о «гражданах» и о «федерации». Или, скажем, people of Russia. Определение же «народ» максимально я могу понять в небольших национальных государствах, где большинство населения действительно так или иначе «народилось» от одного «рода», но в таких гигантских многонациональных образованиях, как РФ, слово народ мне кажется лишенной смысла конструкцией. Население России — это не народ. Это совокупность групп людей (очень атомизированных, надо заметить), живущих на одной территории, в границах одного государства.
Поэтому я стараюсь употреблять слово «страна».
Этот термин намного понятнее.
А вот что касается страны… 

Первое. 

Песня о том, что плохой царь угнетает хороший народ, также стара, как и песнь про интеллигенцию. Проблема в одном. До Путина, был Андропов. И Афган. До него — Брежнев. И Чехословакия. До него — Хрущев. И Новочеркасск. До него — Сталин. До него — Ленин. До него — Николай Палкин, до него — Павел, до него — Анна Иоанновна, до нее Петр, до него…
С 1776 года в США не было ни одного диктатора. В России мы уже насчитали с десяток. Нет, Российская Империя была не хуже и не лучше других империй, вполне себе государство тех времен, в чем-то даже и передовое, а в Америке и рабство отменили на четыре года позже, и сегрегация продержалась до середины прошлого века, но факт остается фактом — здесь так принято. За всю историю России я могу вспомнить только два года, когда эта страна была свободным европейским государством — с 1991-го по 1993-й. Ну, еще восемь месяцев с февраля по октябрь 1917-го. Все остальное время конструкция этой страны неизменна — диктатор на троне, ведущий имперские войны направо и налево, и «хороший» (но порабощенный и молчаливый) народ внизу. В этих войнах и участвующий. 
И ничего с этой историей не поделаешь.  

Второе.

То, что Людмила Владимировна не читала моих размышлений раньше, не означает, что на меня «вдруг» нашло озарение. О том, что Путин является выразителем чаяний большинства населения страны, я пишу довольно давно. Я не верю в восемьдесят шесть процентов его поддержки. Институт социологии в России сломан, как и все остальные государственные и общественные институты, но то, что никаких почти монолитных девяноста процентов у царя нет, это очевидно. Тем не менее, поддерживает его действительно значительная часть населения. А по моим личным оценкам — даже большинство. Пятьдесят, пятьдесят пять, может быть шестьдесят процентов. И если завтра состоится самое-пресамое честное голосование при прочих равных — люди пойдут и выберут Путина. Честно и без фальсификаций. А «Яблоко» так же стабильно наберет свои три — пять — семь процентов. 
Но проблема даже не в этом. 
Проблема в том, что «рейтинг Крымнаша» — уже реально восемьдесят шесть процентов. 
Подавляющее большинство населения страны поддерживает аннексию Крыма.
Даже если оно не поддерживает Путина. Даже если оно настроено проевропейски. Даже если оно частично хочет либерально-демократических перемен. 
Подавляющее большинство населения России — носители имперского сознания. Это факт. 
Я считал, и считаю, что в 2011-2012 годах произошла силовая узурпация власти — именно силовая, я настаиваю на этой формулировке, потому что москвичи помнят заполненный войсками и ОМОНом центр — и эта вещь мне кажется настолько очевидной, что проговаривать ее каждый раз нет никакого смысла. Поэтому упрекать меня в том, что я снимаю вину с узурпатора — мягко говоря, некорректно. Мы помним, насколько низок был тогда рейтинг власти и насколько массовыми были протесты.
Но захват Крыма примирил власть и большинство населения страны, которое власть в этом захвате поддержало.
Бороться с узурпатором — можно.
Бороться со страной — нельзя. 
После первой Чечни ты думаешь, что произошла какая-то ошибка. Надо написать, всем рассказать, чтобы поняли, чтобы такое больше не повторилось. Никогда! Ведь нельзя убивать людей!
После второй ты думаешь — ну, хорошо, это следствие предыдущих ошибок, но уж теперь-то точно такого больше не будет.
Потом разгоняют телеканал, на котором ты работаешь. Потом убивают твоего коллегу. Потом еще одного. Потом третьего. Потом по улицам начинают ходить фашистские марши. Мигрантам начинают резать головы.
Потом твоя страна вводит войска в Грузию. Потом строит фильтрационные лагеря для вьетнамцев. Потом аннексирует Крым. А затем начинает на Донбасе такую бойню, что, даже повидав кой-чего в жизни, стоишь с отвалившейся челюстью и не веришь.
Как говорил один мой знакомый, который на свои деньги издал книжку о чеченской войне и десять лет ходил с ней по школам, пытаясь старшеклассникам рассказать, как оно все было, а потом, в две тысячи восьмом, с началом новой войны, плюнув на все, подал документы на эмиграцию — «Что-то замумукался я вас переделывать, господа».
Если у кого-то есть желание потратить еще двадцать пять лет, пытаясь переделывать эту страну — пожалуйста. Но лично я теперь считаю, что если страна желает лететь в пропасть — ок. Скатертью дорога. Отойди с пути и не мешайся под колесами. Необучаемые. 

Третье.

На самом деле, мнение большинства в смутные периоды никогда никого и не интересовало. Что там желает большинство, не суть важно. Все всегда делается в столицах. Все всегда делается меньшинством. Наиболее активным. Большинство всегда настроено мещански. Его «политика» вообще мало интересует. Оно примет любую власть, достаточно только настроить нужную программу в телевизоре. И точно так же, как оно сегодня голосует за Путина, оно будет голосовать за Обаму. 
Интересна ли такая страна, которой можно управлять джойстиком от телевизора — это другой вопрос, но, как мы видим, на данный момент данной стране можно внушить любую конструкцию — про то, что мы всех победили в Сирии, и про то, что нас в Сирии нет. Про то, что бандеровцы распяли мальчика, и про то, что надо выполнять Минские договоренности. Про то, что был независимый референдум, и про то, что «мы никогда и не скрывали». О том, что мы сбили транспортный самолет. О том, что мы ничего не сбивали. О том, что это был украинский «Су». О том, что это была ракета. О том, что мы никогда и не отрицали, что это «Бук», но это — украинский «Бук». И так далее. 
Более того, большинство — оно вообще, в принципе, хорошее. Откровенных подонков, маргиналов, идиотов, убийц и садистов — их вообще мало. Воевать на Донбасс за русский мир адепты Новороссии в большинстве своем едут не потому, что они садисты и убийцы. А потому, что они не хотят, чтобы проклятые бандеровцы прибивали русских детей к рекламному щиту. Да, они инфантильны, не способны критически мыслить, сожрали свой мозг и поселили туда зомбоящик — но в сути-то своей они едут воевать за добро против зла! 
И большинство полицейских, с которыми мне приходилось сталкиваться в обезьянниках — тоже хорошие добрые люди. Даже в ОМОНовцах есть что-то человеческое. Кто-то дверь автозака приоткроет, если душно. Кто-то сигарету даст. Кто-то выведет покурить. Кто-то выведет в туалет. Семь из десяти скажут — да, ты прав. Да, мы все понимаем. Да, со страной надо что-то делать. Более того, многие разделят твои взгляды! Я из всех своих задержаний не могу вспомнить ни одного идейного путиниста и ни одного отъявленного прирожденного садиста. Все они, в общем-то, хорошие, добрые и понимающие люди. 
Задержание активистов оппозиции во время Марша миллионов в 2012 году. Фото RIA Novosti/Scanpix
Задержание активистов оппозиции во время Марша миллионов в 2012 году. Фото RIA Novosti/Scanpix
Потом, правда, эти же люди наденут на вас наручники, отведут в суд, где хороший и в общем-то добрый судья выпишет вам арест, если надо, отвезут в СК, где хороший и добрый следователь выпишет вам срок в пару лет, отвезут обратно в камеру, оприходуют дубинкой, а потом в камере снова угостят сигареткой — что же мы, звери что ли.  
Но в целом — это добрые и незлые люди, все понимающие про власть. Тут я совершенно с Людмилой Владимировной согласен. Это истинная правда. 
Но внушать, решать, действовать и управлять все равно будут не они. Решать и управлять всегда будет меньшинство. 

Четвертое.

Россия находится сейчас на такой развилке, что я допускаю любой вариант развития событий. От точки экстремума «власть плавно перейдет в руки Медведева, от него плавно в руки Навального и под его руководством Россия станет — ну если не демократическим государством с соблюдением прав человека, то хотя бы перестанет быть психушкой» — до точки экстремума «власть захватят совсем уже поехавшие головой фашисты и садисты и утопят в крови сначала страну, а затем и полмира». Между этими двумя вариантами я допускаю любое развитие событий включительно. 
И вот тут мы подходим к самому главному.  

Пятое.

Проблема в том, что в стране с имперским шовинистическим и нерешительным пассивным большинством (хоть в душе добрым и пушистым) власть будет принадлежать активному меньшинству.
Так на чем же основаны ожидания, что это будет непременно либерально-демократическое меньшинство? Почему грядущая смена строя произойдет непременно в буржуазно-демократическом направлении?
Социологические опросы говорят?
Я уверен, что если в Славянске года четыре назад провести социологический опрос — настоящий, всамделишний — подавляющее большинство населения оказалось бы проевропейски ориентированным, демократичным, поддерживающим права и свободы классом. 
А потом туда пришла тысяча вооруженных, организованных мужчин, и поставила стотысячный город раком. 
Тысяча человек. Стотысячный город. 
Один процент.
Для России это — полтора миллиона человек.
На самом деле, хватит меньше: пятнадцать банд по десять тысяч. А их здесь, стараниями телевизора, взращено куда больше.
Почему мы должны думать, что если власть после ухода Путина достанется условному Медведеву или условному Навльному-Мальцеву (а я считаю, что после Путина будет условно пролиберально ориентированный правитель) — то они смогут ее удержать? 
Почему мы должны думать, что пролиберально настроенное меньшинство будет активнее и сможет использовать те инструменты, которые сможет — а я уверен, и будет — использовать импреско-фашистко-агрессивное меньшинство? При, как мы выяснили, — да, хорошем, да демократически ориентированном, но — пассивном! — большинстве?
Почему мы должны думать, что люди, осознающие, что они являются военными преступниками, вдруг поднимут лапки и дадут отправить себя в Гаагу? Что делать с личной гвардией Рамзана Кадырова, например? С отрядами «православного бизнесмена» Малофеева? Который уже умудрился создать группировку, способную захватить стотысячный город? 
Вполне себе легитимная и демократическая власть в 1993-м расстреляла свой парламент из танков — почему вдруг этого не сможет произойти в дальнейшем?
Население страны, антивластные настроения которого были куда как выше, не вышло на улицы в 2011-м — почему вдруг это должно произойти в 2017-м?
Народ не вышел в 2014-м, когда власть начала творить такую фигню, какой в мире уже не было семьдесят лет — наоборот, он слился с ней в едином порыве «Крымнаша» — почему вдруг через несколько лет должно быть иначе?
Тридцать лет назад эта страна долбила Афганистан. Миллион трупов. Двадцать шесть лет назад — Прибалтику и Молодову. Двадцать — Чечню. Восемь — Грузию. Сейчас — Украину.  
Оставшиеся от советской армии танки на окраине Кабула. Фото AP/Scanpix
Оставшиеся от советской армии танки на окраине Кабула. Фото AP/Scanpix
Половину из них — без Путина.
Это только новейшая история. 
Почему через двадцать лет она не будет долбить еще кого-то? Также без Путина?
Один раз нам поверили. В девяносто первом. Когда, вроде, все — Сталина к черту, Дзержинского мордой об асфальт, КПСС запретить, ГКЧП не пройдет. Прошло всего двадцать пять лет. Всего двадцать пять. Танки этой страны оккупируют часть соседнего европейского государства. Перелома в массовом общественном сознании не произошло. Почему вдруг он произойдет через несколько лет?
Мои предположения о том, что этого не произойдет, строятся на опыте, практике и исторических примерах. На чем строятся предположения, что взять власть сможет именно буржуазно-демократическая часть населения? На социологических опросах?
Допускаю.
Но что вы будете делать, когда выйдете на Красную площадь — а там танки? Покажете им результаты ваших соцопросов?
Лично меня, например, это не убеждает.  
Я вообще считаю, что русский народ — в том смысле, в котором эту конструкциюупотребляет мой оппонент — один из наиболее свободолюбивых в Европе. По крайней мере, был. Столько восстаний, сколько было в России, не было, пожалуй, нигде. 
Проблема только одна. Здесь все время проигрывают. 
В семнадцатом году Россия была вполне проевропейски ориентированным государством — совершенно с этим тезисом согласен. И революция произошла именно буржуазно-демократическая. Только потом пришло несколько тысяч вооруженных, организованных человек и погрузило страну в десятилетия кровавого хаоса. 
Так что вопрос не в том, кто хороший, а кто плохой — интеллигенция или народ.
Вопрос в том, кто сумеет захватить и удержать власть. 
И это самый важный аспект, который все русскооптимисты совершенно не хотят принимать в расчет. Когда говорят о социологических опросах, настроениях в обществе и «почему триста сталинистов играют большее значение, чем сто тысяч вышедших за Немцова». И в процессе борьбы за власть та часть общественного спектра, где находятся «триста сталинистов» активнее — активнее и решительнее! — чем сто тысяч либералов. И она готова к действиям. И она готова к крайним действиям. По отношению к своим внутренним врагам. К вам. К которым совершенно не готовы вы, мои прекрасные русскооптимисты. 
Я никогда не говорил, что народ — необразованное пьяное быдло и гопник. Я говорил и говорю, что классом-гегемоном в этой стране на данный момент является — пьяный агрессивный гопник. При пассивном «народном» большинстве. И активном, но слабом «интеллигентном» меньшинстве.  

И, исходя из этого, Шестое. И самое главное.

Проблема в том, что этот дискурс о хорошем народе/плохом народе возможен теперь только внутри России. О том, что это плохой Путин захватил власть, а на самом-то деле мы хорошие, добрые, демократичные, либеральные, за права человека и стонем под гнетом диктатора — это мы можем рассказывать теперь только сами себе. А за пределами России это самокопание больше никого не интересует.
Особенно по периметру.
Теорию о том, что это все проклятый Путин, вы можете рассказывать в России, но не сможете больше рассказать никому ни в странах Балтии, ни в Чечне, ни в Грузии, ни в Молдове, ни теперь в Украине. Особенно — в Украине. Вот там ближайшие лет двадцать лучше даже и не заикаться про «хороший русский народ». 
Время рассуждать об этом — прошло. Страна такова, какова есть. 
А она такова, что ее лицом на данный момент УЖЕ является не профессор Преображенский. Каков бы он ни был. И не хороший народ. Каков бы ни был он тоже.
Ее лицом на данный момент является то небритое мурло с сигаретой и автоматом, которое поднимает в руке детскую плюшевую обезьянку на фоне сбитого пассажирского «Боинга». Облетевшее весь мир фото
Детская игрушка среди обломков "боинга" Malaysian Airlines, сбитого в июле 2014 года над Донбассом. Фото RIA Novosti/Scanpix
Детская игрушка среди обломков «боинга» Malaysian Airlines, сбитого в июле 2014 года над Донбассом. Фото RIA Novosti/Scanpix
Наша страна сегодня — страна международных террористов, головорезов, полоумных сталинофилов, мракобесов и дикого, необузданного ворья. Потому что внутреннюю, да уже и внешнюю повестку в стране определяют именно эти группы населения, а не хороший народ. И воспринимается она именно так, а не как страна хорошего народа. И ведет она себя как страна ворья, сталинофилов и мракобесов. А не как страна профессоров. И произошло это именно потому, что повестку диктуют агрессивные гопники.
Не мы делаем им лицо. Они делают лицо нам.  
В Германии в 1938-м воевать тоже никто особо не рвался. Позиговать и поорать «Судетынаш» или написать донос на соседа-еврея — это одно. А идти воевать за «Дойчланд убер аллес» — совсем другое. Да только когда пришло время, уже никто не спрашивал. В итоге Германия вошла в историю не как страна, где большинство по кухням не поддерживало войну и не собиралось погибать, а как нацистское государство, развязавшее самую страшную бойню в истории планеты.  
Всем плевать уже, хороший в России народ, или плохой. Поддерживает или не поддерживает. Достаточно того, что страна, в которой живет этот народ — такова, какова есть. А как этот хороший народ построил такое плохое государство — эти тонкости за его пределами волновать уже перестали. Два года назад. После десяти тысяч трупов в некогда бывшей нам братской стране. С тех пор всем глубоко плевать, как так вышло. 
Вышло. И этого достаточно.  
Вот, собственно, и всё. 
А так-то народ, конечно, хороший, да.
Кто же спорит. 

Избранное сообщение

Онтокритика как социограмотность и социопрофесионализм

Онтокритика как социограмотность и социопрофесионализм

Популярные сообщения