Научись онтокритике, чтобы перенаучиться жить

Неграмотными в 21-м веке будут не те, кто не могут читать и писать, а те, кто не смогут научаться, от(раз)учаться и перенаучаться. Элвин Тоффлер

Поиск по этому блогу

2012-06-16

Почему Путин не Александр. И почему нас ждут не реформы, а катастрофа

Почему Путин не Александр. И почему нас ждут не реформы, а катастрофа — Авторские колонки — Новая Газета

16-06-2012 16:10:00

Я не верю в трансформацию путинской системы изнутри, о которой так много и с таким убеждением в частном порядке говорят многие прогрессивно мыслящие чиновники. Для того чтобы система трансформировалась изнутри, нужно одно необходимое условие: желание начальника. К примеру, при Александре I(или Екатерине II) российская система трансформировалась изнутри, потому что так хотел Александр I.

Да, он был слаб, лукав, не хотел делиться властью, он боялся реакции дворянства на освобождение крестьян — но он хотел реформ. Он основал Лицей, он упорядочивал законы, и он собрал своих друзей в Комитет общественного спасения, который вел разговоры об освобождении крестьян и конституции. Разговоры ничем не закончились: но это были разговоры об освобождении крестьян, а не о том, как попилить бабло и почему проклятый Запад нас не любит.

Собственно, из этого следует, почему какие-либо ресурсы для реформирования системы изнутри отсутствуют начисто: потому что Путин — не Александр.

При Путине, все 12 лет, мы видели:

а) последовательное сокращение гражданских свобод: отмена выборов в Совет Федерации, отмена выборов губернаторов, лавинообразное нарастание фальсификаций на президентских и парламентских выборах, де-факто запрет митингов.

Совершенно непонятно, с какого это барана человек, последовательно менявший систему изнутри в направлении личной диктатуры, вдруг раз — и примется «менять ее изнутри» в пользу гражданских свобод. Это все равно что надеяться, что наркоман, который 12 лет наращивал дозу героина и дошел до 2 г в день, вдруг раз — и начнет реформировать себя изнутри. И дозу станет сокращать. Постепенно. Сам;

б) Последовательный рост коррупции и произвола. Это именно рост, причем очень резкий. Трудно представить себе, чтобы в начале правления Путина люди в погонах безнаказанно крали миллиарды НДС из бюджета, а федеральные чиновники постоянно давили людей на улицах.

Интересно, что Путин, который крайне резко реагирует, когда оппозиция пытается нарушить монополию власти на насилие, совершенно не реагирует, если эту монополию нарушают всякие цапки. Ежедневный беспредел, совершаемый над российскими гражданами, он не рассматривает как угрозу своим интересам. Наоборот, его власть опирается на этот беспредел.

В раннефеодальной Европе, где государи были озабочены исключительно войной, охотой, пирами и женщинами, система власти была устроена похожим образом: король делегировал право на насилие некоей привилегированной группе лиц, которые могли делать с населением все, что хотели, в обмен на обязательство этой группы лиц по требованию короля являться к нему на службу со своей дружиной. Примерно так же устроена власть в России, и совершенно непонятно, почему Путин, если он 12 лет стремился именно к такой структуре власти, вдруг начнет реформировать ее изнутри;

в) при Путине в России произошла систематическая деградация образования. Российская школа, когда-то лучшая в мире, уничтожена. Преподавание физики, математики, химии, биологии, литературы в ней больше необязательно. Зато обязательно преподавать любовь к родине и основы безопасности жизни.

Вы спросите: почему тогда вовсе не уничтожить обязательное образование? Ответ: если его уничтожить вовсе, то в большинстве семей появится твердое понимание того, что образование — это благо, к которому надо стремиться. Люди будут из последних сил стараться, чтобы оплатить ребенку образование в частной школе, а качество этого образования будет хорошим. Сохранение принципа всеобщего образования при полной деградации процесса обучения гарантирует, что школа будет выпускать люмпенов, то есть людей, которые в школе разучились работать и научились нюхать клей. Плюсом такой системы является также то, что разучившиеся работать и научившиеся нюхать клей школьники сами забьют копытами любого в их среде, кто посмеет интересоваться не клеем, а математикой: ты чё, самый умный, да?

То же происходит и в вузах. Наши вузы в большинстве своем выпускают люмпенов: людей с высокими запросами и низким умением. Странно надеяться, что, взяв курс на превращение России по уровню образования в Конго, Путин вдруг этот курс изменит;

г) еще один системный фактор в стране при Путине — это лавинообразное увеличение количества мигрантов. В стране трудится около 10 млн мигрантов. При этом в России живет около 10 млн людей, которые в принципе не хотят работать.

Это системная политика власти: превратить бедняка, живущего своим трудом, в люмпена, находящегося на иждивении у государства, а взамен завезти из Таджикистана раба. Опять же странно надеяться, что Путин вдруг изменит курс на люмпенизацию российского населения и замещения работающих русских коллективными рабами из таджиков и киргизов;

д) наконец, еще один системный фактор при Путине: обогащение ближнего окружения. За время правления Путина его друзья стали миллиардерами. Вот тут, действительно, тренд может поменяться. Люди, которые были первоначально озабочены лишь сколачиванием состояний, к концу режима будут скорее озабочены легализацией нажитого.

Очень возможно, что это приведет к колоссальным трениям, в первую очередь между теми, кто стал легальным миллиардером (как Тимченко или Ковальчуки), и Сечиным, который руководил процессом с чиновничьего места и вдруг обнаружил, что вышеназванные миллиардеры в силу своего легального состояния и статуса оказались куда могущественнее, чем бывший разводящий. Но, согласитесь, такого рода конфликты не тянут на «реформу системы изнутри».

Это не означает, что внутри системы нет людей, которые хотели бы реформировать ее изнутри. Глупо думать, что каждый чиновник, который сидит наверху, живет в позапрошлом веке, думает только о том, как украсть, и при этом всерьез уверен, что весь мир нас ненавидит. Это всего лишь означает, что система изнутри нереформируема и что ждут нас не реформы, а катастрофа.

Автор: Юлия Латынина

Постоянный адрес страницы: http://www.novayagazeta.ru/columns/53108.html

2012-06-14

О допустимости недопустимой революции

ПОЛИТ.РУ: О допустимости недопустимой революции

Автор → Сергей Митрофанов
О допустимости недопустимой революции
14 июня 2012, 09:09

События сменяют друг друга со скоростью калейдоскопа, и вряд ли стоит стараться успеть с интерпретацией того, что уже устареет завтра. Важно, что за довольно короткий путь мы проделали огромный путь от саркастической пробы на вкус слова «революция», до допустимости выражения «только бы не революция» и, наконец,  дошли до вопроса «революция началась?»

Во всяком случае революционная ситуация налицо: верхи, очевидно, не могут управлять по старому и, собственно, не очень-то управляют. Поскольку нельзя считать управлением единственно распределение нефтегазового дохода, когда национальная валюта падает ровно след в след за нефтяными котировками, день в день, минута в минуту. Где, спрашивается, все остальное?!

Да и есть ли она «власть»?

Одна из интуиций Глеба Олеговича Павловского в Фейсбуке: «Все в Москве говорят "власть, власть… сакральная, сакральная…"  А где власть? Сколько живу в Москве, не встречал никакой власти. Зато всюду различимы Неизвестные.  Неизвестные напали, Неназываемые прокомментировали, Неизвестные обстреляли… Это которая власть по счёту? И почём услуги Неизвестных обходятся первой, второй и третьей властям, чем рассчитываются — неужто сакральностью?  (*не забыть спросить в Открытом правительстве)»

А низы – не хотят.

То, что не хотят, опять с очевидностью продемонстрировал нам день народного единства. Народ оказался зримо един в своем недоверии к сформированной после 4 декабря власти. Не замечать этого просто нельзя. 12 июня был реальный вотум недоверия.

И пусть нам говорят, что сто тысяч, двести тысяч, полмиллиона недовольных москвичей, миллион, не показатель по отношению ко всей остальной лояльной России, якобы проголосовавшей за «Единую Россию» и ее лидеров.  На самом деле, маршем всегда выходит обычно лишь политический авангард. Но выходит как делегат, за которым подразумеваются массы. А за партией власти не выходит никто.

Без взятки, очевидно, не выйдет никто. Без того, чтобы их привезли на бюджетном автобусе, никто не придет и не потратит свой четвертной на метро. Без шантажа увольнения… на площадях останется пугающая пустота, поскольку «за власть жуликов и воров» не голосует потревоженная совесть.  Вообще нет никаких оснований предполагать, что за «партией власти» вообще кто-то есть и что это не один лишь миф о «путинском большинстве», опять же тиражируемый парочкой «спецпропагандонов» за бюджетные деньги.

Проблема в другом, что гораздо серьезней.

Этой «власти», даже висящей в воздухе, по-прежнему некуда падать. Если Россия довольно часто переживала политические сломы, к ним по большому счету привыкла, то такого, который грядет, она еще она не видела.

Царь в 17-ом году искренне верил в свою миссию, и, когда начал в ней сомневаться, его сместили, он не сопротивлялся. Царя выпирали Дума и петроградский Исполком.

КПСС в 85-91 гг. была самозагипнотизирована собственными правилами поведения, собственным административно-командным порядком. Вне последнего ее инициатива была подавлена, и ее выпирали новая Россия, новая российская администрация и Советы. К тому же нашелся лидер внутри системы — Борис Ельцин.

А вот власти путинской России некуда падать. Ее никто не подпирает и  она ни в чем не сомневается, поскольку у нее атрофирован орган сомнения. Путин –—заложник своего окружения, которое не контролирует (чтобы не быть контролируемым им) и которое само тихо сходит  с ума. Как Бастрыкин. Как тот же Сидякин.

(Есть, кстати, версия, что политический кризис 6 мая-12 июня есть тупо результат спецоперации Следственного комитета по отводу удара от своего главы. Задумка такая: пока идет как бы революция, принимающая немирный характер, и парламент как бы принимает закон «о чрезвычайном положении», все как бы забывают о нарастающей — за пятнадцать лет! — фашизации силовых структур.)

Режим не делает ставку на определенную мораль, определенную идеологию. Правила и закон для него пустой звук, и в этом залог его устойчивости. Что обуславливает недавний пессимизм коллеги Шушарина:

«А самое главное (о чем стоит поговорить отдельно и подробно), то, что позволяет заключить, что нынешний режим — это всерьез и надолго, это создание механизмов межгенерационной преемственности. "Молодая гвардия" и "Наши" — это лишь его незначительная часть. Новое поколение в массе своей приняло новую свободу — от демократических принципов и ценностей, от условностей морали и даже приличий…»

Но «всерьез и надолго» ли — об этом стоит подумать. К тому же делая поправку на то, что такое «всерьез и надолго» в условиях ускоряющейся истории?

Мы уже свыклись с мыслью о возможности революции, довольно быстро освоили жанр политических манифестов, мы уже собираем подписи за фантастический референдум или же в сюрреалистический Конституционный суд , принюхиваемся друг к другу на маршах миллионов. Уже из-под асфальта и из засохшей каменной почвы снова пробиваются красные знамена, «Вся власть Советам» и «Фабрики рабочим!» Уже подросло поколение молодых людей, которое, во-первых, убедилось, что в существующей системе у них нет шансов на продвижение по социальной лестнице, зато появилась  романтика борьбы за «правое дело», сулящееся по крайней мере удовлетворение потребности в самореализации. Нам еще предстоит пройти стадию политических клубов, комитетов, массовых организаций и, возможно, в очень скором времени в лаве элитного раскола кристаллизуется Ельцин-2.

Как скоро? Как только история истончит «всерьез и надолго».

Избранное сообщение

Онтокритика как социограмотность и социопрофесионализм

Онтокритика как социограмотность и социопрофесионализм

Популярные сообщения