Холодная безжизненность, или Скорбное бесчувствие 30 лет спустя

Холодная безжизненность, или Скорбное бесчувствие 30 лет спустя

Вчера досмотрел «Левиафана» (смотрел в два приёма поздно вечером два дня). Медицинский фильм про вскрытие трупа — трупа общества и страны. Вспомнил уже сегодня фильм А. Сокурова «Скорбное бесчувствие» середины 1980-х (Скорбное бесчувствие (лат. Anaesthesia psychica dolorosa) — литературное название психической анестезии, особого рода душевной болезни, наиболее характерным для которой является феномен отчуждения высших эмоций. У больных наблюдают полное бесчувствие к близким людям, утрата способности переживать удовольствие и неудовольствие, радость, любовь, ненависть и грусть; они образно называют себя «живыми трупами»).

Конкретное историческое общество может умирать долго. Российское общество (народ, население, государство) умирает уже 100 лет. А.Сокуров 30 лет назад снял фильм о некоторых симптомах умирания. А.Звягинцев снял сейчас фильм о том, что это общество уже умерло.

Выбор места действия однозначен: холодный безжизненный Север, сплошной могильный камень вокруг. Единственный тёплый огонёк какой-то исключительно биологической надежды — костёр подростков под куполом разрушенной церкви.

Полицейские ни на атом неотличимы от бандитов.

И борьба за место в том месте, где жить-то нельзя — какая-то борьба за участок на кладбище. И церковь на кладбище абсолютно логична, поэтому их и строят сейчас в таком несуразном количестве, чтобы хватило на все ожидающиеся погосты.

История со смертью жены героя фильма — история об окончательных похоронах истины и её поисков. Истина заменена проплаченными «выгодными» мифами, поэтому для уже загробного мира (и для зрителей из этого мира) не имеет никакого значения, как на самом деле погибла Лилия.

Золотой цвет попов в последней сцене — метафора про Мидаса, пожелавшего всё превратить в золото, буквальный образ полного и окончательного слияния церкви и бабла.

Отчёт о вскрытии умершего представлен. Конец фильма.