Научись онтокритике, чтобы перенаучиться жить

Неграмотными в 21-м веке будут не те, кто не могут читать и писать, а те, кто не смогут научаться, от(раз)учаться и перенаучаться. Элвин Тоффлер

Поиск по этому блогу

2009-02-28

Как живые организмы заранее увёртываются от падающего кирпича, о котором они не знают? Кварки и реперы мировоззрения — 4

Весьма правдоподобный ответ на вопрос «Как живые организмы заранее увертываются от падающего кирпича?», как мне представляется, дал Карл Поппер в своей концепции эволюционной эпистемологии.

Её основные тезисы следующие:
  • Все организмы — решатели проблем: проблемы рождаются вместе с возникновением жизни.
  • Единственное оптимальное средство, позволяющее живым организмам активно и, главное, проактивно решать проблемы индетерминированного мира — способность производить теории (предположения, гипотезы).
  • Первичными формами теорий являются сами организмы как таковые — их биолого-физиологическое строение.
  • Процесс эволюции — это процесс ОТБОРА ТЕОРИЙ, т.е. предположительных биологических, а затем и социальных, фантазий о формах жизни в условиях Земли, а не видов самих по себе.
  • Формы существования теорий в процессе эволюции тоже изменяются и развиваются, самый радикальный скачок происходит при возникновении человека и человеческого языка. «В то время как теории, вырабатываемые амебой, составляют часть ее организма, Эйнштейн мог формулировать свои теории на языке; в случае надобности — на письменном языке. Таким путем он смог вывести свои теории из своего организма».

Эффективная рациональность: азбука разумности - тренинг в Москве 28-29 марта

Тренинг "Эффективная рациональность: азбука разумности. Основы действенной работы с жизненными проблемами и зависимостями (Рационально-критический подход к решению проблем: рационально-эмоционально-поведенческие техники консультирования и развития личности)" точно состоится в Москве 28-29 марта 2009 г. Запись в группу: sem1nar@mail.ru, тел.: +7-926-206-13-43 (Марина).

2009-02-27

Что делают живые организмы в этом мире? Кварки и реперы мировоззрения — 3

Итак, что мы уже имеем в качестве первых кварков и реперов мировоззрения? Индетерминированный мир (отсутствие тотальной жесткой причинно-следственной связи всего со всем), в котором, соответственно, перемешаны процессы развития (прогресса), разложения (регресса) и застоя (цикличности), — короче, полный бардак (кое-кто называет это хаосом).

И в таком мире появляются живые организмы. А что принципиально отличает живой организм от неживых предметов? Своевольное (в определённом смысле хаотичное) поведение, свобода выбора своих реакций (действий). Столь экспериентальные и рисковые существа могли появиться только в хаотичном индетерминированном мире, так что картина получается вполне логичная.

[Кстати, в контексте такого представления возникновение живых организмов становится гораздо менее маловероятным и одновременно гораздо более естественным.]

Появиться-то они появились, но тут же получили себе на голову проблему. Условно я её называю «проблемой падающего кирпича».



Основной вопрос этой проблемы звучит так: «Когда лучше всего реагировать на падающий на голову кирпич — после его падения на голову или до того?» Любой здравомыслящий человек скажет, что лучше «до того». Полностью согласен. Обозначим этот выбор как выбор проактивности, а противоположный — как постактивность (вспоминается почти уже старинный лозунг пацифистов прошлого века: «Лучше быть сейчас проактивным, чем потом — радиоактивным»).

А как это сделать, если вы (живой организм) ещё ничего не знаете ни о кирпичах, ни об их способности падать с возвышенностей, ни о последствиях встречи кирпича с вашей головой (или что там у вас?)? Часто отвечают с индивидуалистически-робинзонадной точки зрения: понаблюдать за опытом других организмов. Такой вариант полностью исключён, поскольку речь идёт о самом первом выборе, позволяющем или не позволяющем организму прожить хоть сколько-нибудь долго в неопределённом хаотичном мире, в силу чего возможность каких-то наблюдений «со стороны» ещё просто не реализована. Такая возможность появится лишь на следующих этапах после решения «проблемы падающего кирпича».

А эта проблема была разрешена, и разрешена весьма эффективно, о чем свидетельствует наличествующее (пока ещё) многообразие и количество живых организмов на Земле.

Как именно — об этом следующий пост на тему «Кварки и реперы мировоззрения».

2009-02-15

Уроки кризиса — кризис верований

Напомню одну из центральных мыслей в процитированном тексте Ч. Пирса:

«Мы верим в высказывание, если мы готовы действовать на его основании. Полная вера есть готовность действовать на основании данного высказывания в случае серьезного жизненного кризиса, мнение (opinion) есть готовность действовать на его основании в делах относительно несущественных».

Здесь заложено интересное основание одной из возможных классификаций верований — в каких делах и насколько последовательно мы готовы следовать им на практике.

Согласно и главному фундаментальному принципу социальной психологии, и когнитивной теории, люди не реагируют на события и прочие стимулы непосредственно, а прежде очень быстро подбирают (в основном неосознанно, но в пределах сознания) кажущиеся подходящими к случаю верования (когниции) и реализуют на практике связанные с этими верованиями наборы поведенческих актов.

Возможна, соответственно, обратная операция, когда по поведению людей в столкновении с определенными стимулами считываются запустившие это поведение верования, — методика, прекрасно разработанная в когнитивном консультировании, хотя и применительно к ограниченному спектру человеческого поведения.

Поскольку экономическое поведение, а тем более, поведение руководителей и агентов экономики, — это всё то же человеческое поведение, направляемое системой верований, то самым полезным и весомым результатом извлечения уроков из текущего кризиса могло бы быть составление перечня выявившихся ошибочных верований с одновременным предложением системы более реалистичных и конструктивных верований взамен негодных.

Я имею в виду не поверхностные официальные верования агентов мировой политики и экономики и опять же официальные поверхностные верования, положенные в основание тех или иных финансово-экономических институтов и финансово-экономической политики отдельных государств и их сообществ, а именно всю толщу наших человеческих верований, включая в первую очередь самые корневые, базовые верования как на уровне индивидов, так и на уровне социальных групп.

Только такой подход имеет шансы как на выявление всех слабых мест наших верований, которыми мы загоняем себя в тупики с такой маниакальной настойчивостью, так и на формулирование по-настоящему действенных шагов по уменьшению деструктивного заряда нашего мировоззрения.

Уроки кризиса — кризис и верования, наука и рассудок (3)

Пирсовский текст — столетней давности, посему терминологически не совсем совпадает с современным словарем науки и философии, но основные идеи понятны и не утратили своей актуальности. Мне они близки тем, что совпадают с моими рассуждениями в предыдущих постах и в целом с моими «мнениями» в ряде главных моментов — про недооценку человеческой способности к ошибкам, про связь кризиса и верований, про глубокую пропасть между «рассудком» («здравым смыслом») и научным мышлением. Рассуждения Ч. Пирса я прочитал уже после написания предыдущих постов, и мне показалось небесполезным сослаться на мнение, становящееся все актуальнее и актуальнее с каждым десятилетием и даже целым веком.

То, что в цитированных отрывках Ч. Пирс называет «чувством», «инстинктом» и «рассудком», в современном изложении обозначается как «стереотипы» и разного рода «когниции», а также «социальные автоматизмы». «Верования» и «мнения» уже вроде давно никто не различает по Пирсу. Есть универсальный вариант К. Поппера, предлагавшего все варианты предположений живых организмов о мире обозначать понятием «теории», а в консультативном когнитивном подходе используется универсальный термин «верования». К этим терминологическим «разборкам» я вернусь в дальнейшем, но понятно, что речь идет об одном и том же круге явлений, потенциал которого в предотвращении и разрешении нынешних и грядущих социальных кризисов задействован пока чрезвычайно неудовлетворительно.

Уроки кризиса — кризис и верования, наука и рассудок (2)

О верованиях, науке и кризисе у Ч. Пирса следующие рассуждения:

«Я не признаю за чувством или инстинктом никакого, даже минимального, веса в вопросах теории. Здравое (right) чувство и не претендует на такой вес, а здравый (right) рассудок самым решительным образом отверг бы подобную претензию, будь она высказана. Верно, что иногда в науке мы приходим к тому, чтобы испытать предположения, на которые нас наводит инстинкт; но мы только испытываем их, мы сравниваем их с данными опыта и готовы в любой момент отбросить их под воздействием опыта. Если в человеческих делах я признаю верховенство чувства, я делаю это по велению самого рассудка, и точно так же по велению чувства я отказываюсь признавать за ним какой-либо вес в вопросах теории. И, я полагаю, тому, что обычно — и уместно — называют верованием (belief), т.е. принятию некоторого высказывания (proposition) как κτημα έσ άεί {приобретение на все времена — греч.}, по энергичному выражению д-ра Каруса, вообще нет места в науке. Мы верим в высказывание, если мы готовы действовать на его основании. Полная вера есть готовность действовать на основании данного высказывания в случае серьезного жизненного кризиса, мнение (opinion) есть готовность действовать на его основании в делах относительно несущественных. Но чистая наука не имеет никакого отношения к {практическому} действию. Принимаемые ею высказывания она просто заносит в список посылок, которыми намерена пользоваться. Ничто не является — и не может быть — жизненно важным для науки. Следовательно, принятые ею высказывания представляют собой не более чем мнения, и весь их список — временный. Человек науки ни в какой мере не связан своими заключениями. Он ничем не рискует на их основании. Он всегда готов отказаться от одного из них или от всех них вместе, если опыт будет им противоречить. Я признаю, что у него есть привычка называть некоторые из них установленными истинами, но это означает всего лишь высказывания, против которых на сегодняшний день не возражает ни один компетентный человек. Кажется вероятным, что любое высказывание такого рода еще долго будет оставаться в списке принятых высказываний. И всё же завтра оно может быть опровергнуто, и тогда любой человек науки будет рад избавиться от ошибки. Таким образом, во всей науке нет ни одного высказывания, которое соответствовало бы понятию верования.

Но в жизненно важных вопросах всё наоборот. В таких вопросах мы должны действовать, и принципом, на основе которого мы готовы действовать, является верование.

Таким образом, теоретическому знанию, или науке, нечего сказать непосредственно по практическим вопросам; они вообще неприменимы к серьезным жизненным кризисам. Теория применима к мелким практическим делам, но решение вопросов жизненной важности следует предоставлять чувству, т. е. инстинкту.

Далее, существуют два мыслимых подхода к тому, как здравое чувство может трактовать подобные грозные кризисы. С одной стороны, возможно, что человеческие инстинкты, хоть и не столь детальны и наглядны, как инстинкты бессловесных животных, всё же способны руководить нами в величайших наших заботах без всякой помощи рассудка, тогда как, с другой стороны, чувство может приводить жизненные кризисы под власть рассудка, поднимаясь в подобных обстоятельствах до такой высоты самоотречения, что вся ситуация становится незначительной. Фактически мы можем видеть, что здоровая человеческая натура действует обоими этими способами». (Пирс Ч. С. Рассуждение и логика вещей: Лекции для Кембриджских конференций 1898 года. — М.: РГГУ, 2005. — С. 135-136)

2009-02-14

Уроки кризиса — кризис и верования, наука и рассудок

Просматривал лекции Ч. С. Пирса «Рассуждение и логика вещей» и нашёл у него несколько интересных высказываний на тему верований и кризиса, а также науки и рассудка.

Сначала пирсовские рассуждения о рассудке:

«...в практических делах, в вопросах жизненной важности, очень легко преувеличить значение логического рассуждения (ratiocination). Человек полон тщеславия из-за своей способности рассуждать! Ему кажется невозможным смотреть на себя так, как он смотрел бы на себя, если бы мог раздвоиться и наблюдать себя критическим взглядом. Те, кого мы так любим называть «низшими животными», рассуждают очень мало. Но я прошу вас обратить внимание на то, что эти существа очень редко совершают ошибки, тогда как мы!.. Чтобы разрешить спор, мы выбираем двенадцать «добрых и верных людей», представляем им факты с величайшим тщанием, руководствуясь «совершенством человеческого рассудка», они их выслушивают, обсуждают, приходят к единодушному решению — и большинство людей согласится с тем, что спорящие стороны почти с тем же успехом могли бы решить дело, просто бросив монетку! Такова слава человека!

Душевные (mental) качества, которыми мы больше всего восхищаемся во всех людях — кроме нас самих, — это девичья нежность, материнская преданность, мужская смелость и другие дары, перешедшие к нам по наследству от двуногого, ещё не умевшего говорить, в то время как происхождение отличительных черт, наиболее заслуживающих презрения, коренится в нашем рассудке. Уже одного факта, что всякий человек так смехотворно переоценивает собственную способность к рассуждению, достаточно, чтобы показать, насколько поверхностна эта способность. Ведь нам не приходилось слышать, как храбрец превозносит собственную храбрость, скромная женщина хвалится своей скромностью или подлинно надежные люди гордятся собственной честностью. То, чем они гордятся, — это всегда какой-нибудь несущественный дар красоты или умения.

Именно инстинкты, чувства (sentiments) образуют субстанцию души. Познание есть лишь её поверхность, место её соприкосновения с внешним по отношению к ней {миром}. [...]

Есть три типа рассуждений. Первый — очень нужный, но он поставляет нам информацию только по поводу наших собственных гипотез и четко заявляет, что, если мы хотим узнать о чем-нибудь ещё, нам следует обратиться по другому адресу. Второй тип зависит от вероятностей. Он претендует на ценность только в тех случаях, когда мы имеем дело — как страховая компания — с бесконечным множеством незначительных рисков. Там, где речь идет о жизненном интересе, он ясно говорит: «Меня не спрашивайте». Третий тип рассуждений пробует испытать, что может дать il lume naturale, освещавший шаги Галилея* («Естественный светильник (рассудка)», здравый смысл (ит.)). На самом деле это обращение к инстинкту. Так рассудок при всех кружевах, в которые он себя обычно наряжает, в случае жизненного кризиса возвращается к мозгу своих костей, чтобы просить помощи у инстинкта.

Рассудок по самой своей сущности эгоцентричен. Во многих делах он ведет себя как муха на плуге. Пчела, несомненно, думает, что у нее есть хороший резон (a good reason) заделывать свои соты так, как она это делает. Но я был бы очень удивлён, узнав, что её рассудок решил проблему изопериметричности, которую решил её инстинкт. Люди часто воображают, будто действуют, руководствуясь рассудком, тогда как на самом деле резоны (reasons), на которые они ссылаются, суть не что иное, как оправдания, изобретаемые неосознанным инстинктом в ответ на ехидные «почему» нашего Я. [Выделено мною. Е.В.] Масштаб этого самообмана таков, что философский рационализм становится фарсом.

Итак, рассудок в конечном счете апеллирует к чувству. Чувство же, со своей стороны, ощущает себя человеком». [Выделено мною. Е.В.] (Пирс Ч. С. Рассуждение и логика вещей: Лекции для Кембриджских конференций 1898 года. — М.: РГГУ, 2005. — С. 132-134).

2009-02-08

Уроки кризиса: решение проблем — человеческое, слишком человеческое...

Во время кризиса более отчетливо, чем обычно, выступают важнейшие особенности отношения людей к проблемам. Самая главная: проблемы — отдельно, люди — отдельно. Не вдаваясь пока в подробности (они возможны в будущих постах), отмечу, что животные в значительной мере НЕ МОГУТ НЕ РЕШАТЬ встающие на их пути проблемы, и они отступают лишь перед проблемами, превосходящими их силы и способности.

А вот люди МОГУТ И РЕШАТЬ, И НЕ РЕШАТЬ ЛЮБЫЕ ПРОБЛЕМЫ, даже вполне посильные и имеющие давно известные решения, поскольку сами выбирают, что им считать проблемой, а что нет, невзирая на вопиющие очевидные и объективные факты.

Люди также способны долго (очень долго) и настойчиво (очень настойчиво) применять в решении признанных проблем неэффективные методы, игнорируя известные эффективные.

Я называю это «человеческой проблемой в решении проблем» (в науке это явление получило название «непослушных проблем» — wicked problems. См. «Непослушные проблемы — кто виноват?»). Если она не будет решена каким-нибудь удовлетворительным образом, то осуществление одного из предвидений С. Лема окажется неотвратимым:
Может быть, мир действительно не имеет края, но мы сами пропасть, а поэтому край создадим.
Станислав Лем. Мегабитовая бомба // Компьютерра, 2002, № 7. — С. 59.

2009-02-04

Уроки кризиса — конкретные проекты для образования

Еще в 1993 г., в январе, как помню, приезжал в Нижний Говард Кассинов (Kassinove Howard), психолог, профессор, тогда декан факультета психологии Университета Хофстра в Нью-Йорке. И выступал он перед нижегородскими школьными психологами с одной-единственной идеей — ввести преподавание психологии как обязательного предмета с первого по двенадцатый класс (он на американскую школу примеривал). Обосновывал эту идею Говард просто — на опыте 20 лет работы со взрослыми клиентами, обращающимися за психологической помощью. Приходили они, видимо, со столь однообразными типичными симптомами, и так сильно ему надоели, что он решил загрузить по полной программе школу, чтобы избавить себя от такой нудятины. Но в США его идеи не подхватили, вот он и колесил по новой России в надежде, что тут к нему прислушаются.

Мысль-то простая и разумная (и даже во многом реализуемая) — заранее и профессионально дать детям жизненно необходимые знания о человеческом сознании, поведении, эмоциях, а также о социуме, социальных процессах, институтах, структурах и социальном взаимодействии, т.е. дать самые насущные знания, ежесекундно требующиеся каждому индивиду в течение всей жизни, но не в виде ублюдочно-куцых курсов, вроде ОБЖ, полового просвещения и «психологии семейной жизни» или обществоведения, а в виде капитального многолетнего курса адаптированной научной и практической психологии, прежде всего социальной и когнитивной, социологии и логики и в существенной мере в форме тренингов.

Мне до двадцатилетнего опыта работы в практической психологии осталось совсем немного, а тут и кризис подоспел. Но еще в 2004 г. я впервые сформулировал свой вариант радикального изменения школьных (и вузовских) образовательных стандартов (см. Волков Е. Н. Здоровое мышление как средство профилактики и терапии патологического мышления в деструктивных культах). Мне видятся следующие жестко обязательные блоки:
  • социологический (базовые научные знания об обществе в объеме определенных разделов социологии);
  • статистика и теория вероятности (необходимые для повседневной жизни основы в популяризированном изложении);
  • социально-психологический (базовые научные знания о социальном взаимодействии на уровне индивидов и групп, тоже только определенные разделы, «разжеванные» в хорошем популяризаторском стиле);
  • в очень умеренном объеме психология индивида (поскольку вокруг этой темы накопилось слишком много спекуляций и шарлатанства, особенно в виде поп-«психологии», то нужен жесточайший отбор только научных знаний и концепций);
  • формальная логика с добавлением некоторых тем других отраслей логики (необходимые для повседневной жизни основы в популяризированном изложении);
  • критическое мышление и основы когнитивной науки (научные знания о мышлении, когнитивных процессах, основы научной методологии и методики с соответствующими базовыми навыками. Я позже напишу (написал здесь) о разнице между, как я для себя условно называю, «университетским» вариантом технологии критического мышления и ужасно кастрированным «школьным» вариантом в виде РКМЧП);
  • основы физиологии с основами научной практической медицины (нормальные медицинские знания для повседневной жизни, НИКАКОЙ ВАЛЕОЛОГИИ!!!).
Что убрать или потеснить в существующих школьных и вузовских программах — вопрос следующий, хотя я частично на него попробовал ответить.

Уроки кризиса — совершенствование форм и методов работы над ошибками и технологий извлечения уроков

Ряд форм и технологий работы над ошибками напрашивается с очевидностью. Например:
  • регистрация ошибок как ценного ресурса;
  • обмен опытом ошибок;
  • составление каталогов и энциклопедий ошибок (последнее частично существует, но как очень периферийное явление);
  • индивидуальные (не групповые, которые неэффективны) «мозговые штурмы», нацеленные на формулирование возможных ошибок;
  • тренинги, семинары и конференции по ошибкам и заблуждениям;
  • и т.д.

Уроки кризиса — исправление (изменение) основных концепций, используемых для оценки ситуации и выработки решений

Говоря об исправлении концепций (верований), я не обязательно имею в виду отказ от чего-то или фундаментальную переделку.

Кризис, как мне кажется, является весьма подходящим поводом, чтобы вспомнить о разных уровнях тех концепций (теорий, верований), на основе которых мы оцениваем ситуации и проблемы и принимаем решения, а также о том, что одну и ту же теорию можно сформулировать несколькими разными способами, акцентируя и усиливая разные аспекты.

Например, при составлении каких-нибудь проектов пишется обычно ОБОСНОВАНИЕ, ДОКАЗАТЕЛЬСТВО того, почему нужен именно такой проект и почему его нужно именно так воплощать на практике. Может, изменить требования и заставить авторов описывать еще и все возможные ОПРОВЕРЖЕНИЯ и вероятные ОШИБКИ?

Что касается разных уровней концепций, то стоит поплотнее заняться разницей между поверхностными декларируемыми (писанными) теориями решения проблем и теми подспудными верованиями, которыми индивиды руководствуются в непосредственной деятельности по реализации «писанных» решений.


Уроки кризиса — поиск новых или недооцениваемых по значению проблем

Я не буду, да и просто не могу, говорить обо всех возможных уроках кризиса во всех областях человеческой деятельности, и не буду предлагать панацею — её в сложном индетерминированном мире быть не может.

Я придерживаюсь концепции пошаговой социальной инженерии К. Поппера (см. Карл Поппер о социальной инженерии) или градуализма, т.е. ориентируюсь на постепенные «точечные» решения наиболее болезненных и актуальных проблем в различных областях. Решения эти должны разрабатываться специалистами в открытом критическом диалоге и с осторожными экспериментальными пробами.

Далее я изложу только основные выводы, касающиеся моей сферы профессиональных интересов и опыта, поскольку частично обоснование предлагаемых тезисов уже было мною опубликовано (см. Волков Е. Н. Здоровое мышление как средство профилактики и терапии патологического мышления в деструктивных культах).

Итак, новые или недооцениваемые по значению проблемы, которые следует признать и переоценить, на мой взгляд, включают:
  • Катастрофический разрыв между инерцией культуры и образования и резко меняющимся характером и содержанием тех проблем, что люди вынуждены решать в повседневной жизни и профессиональной деятельности. Ни один проект образовательной системы пока даже не приблизился к уровню и сложности накопившихся социальных проблем. Я не про постоянные сетования на отставание образования от жизни, а про факт — как серьезно и как много раз ошиблись массы специалистов и управленцев в самых передовых по образованию странах. Эту тему почему-то никто особо не затрагивает, в прайм-тайм не обсуждают. Об ошибках своих вообще мало кто говорит — и выслушивать критику от других никто не напрашивается. Нужна новая культура — культура признания и обсуждения ошибок.
  • Другая сторона этой же проблемы — необходимость повысить уровень грамотности (социальной, когнитивной и логической) рядовых граждан, без чего они остаются слишком легко манипулируемыми при мало повышающейся способности к самоуправлению и саморегуляции. Это проблема новой безграмотности - социолого-когнитивно-логической.
  • Незнание — это неопределенность, а неопределенность — это напряжение и стресс. Самый эффективный здоровый способ уменьшения этой субъективной неопределенности и соответствующего напряжения и стресса — это знания. Но знания должны относиться к самым распространенным и острым сферам неопределенности, т.е. это не вообще знания, а очень точно определенные.

Уроки кризиса — формула решения проблем

Есть такая формула:

P1 -> ТТ -> ЕЕ -> Р2

Придумал ее Карл Поппер, и расшифровывал так: "Проблема (P1) порождает попытки решить ее с помощью пробных теорий (tentative theories) (ТТ). Эти теории подвергаются критическому процессу устранения ошибок (error elimination) ЕЕ. Выявленные нами ошибки порождают новые проблемы Р2. Расстояние между старой и новой проблемой часто очень велико: оно указывает на достигнутый прогресс" (см. Карл Р. Поппер. Эволюционная эпистемология).

Добавлю здесь от себя, что расстояние между новой и старой проблемой может указывать и на регресс, и на застой, К. Поппер упоминает лишь оптимистический вариант.

Более полный вариант формулы начинается не с проблемы, а с пробной теории:

ТТ -> P1 -> ТТ1 -> ЕЕ -> Р2

Этот вариант интересен тем, что он предполагает возникновение проблем по причине плохого качества или ошибочного содержания исходных пробных теорий. Этот же вариант наглядно указывает на то, что мы видим лишь те проблемы, которые есть в наших пробных теориях.

Теперь собственно об уроках кризиса. Он свидетельствует, что многие важнейшие проблемы мы либо не замечаем, либо прикладываем к ним неверные теории (и неэффективные решения, вытекающие из них), либо плохо проводим работу над ошибками (если вообще ее реально проводим), либо совершаем все три рода ошибок одновременно. Последнее предположение кажется наиболее близким к действительности.

Всеобъемлющая работа над ошибками, приведшими к такому тяжелому кризису, должна включать, соответственно, все три направления:
  1. поиск новых или недооцениваемых по значению проблем;
  2. исправление (изменение) основных концепций, используемых для оценки ситуации и выработки решений;
  3. совершенствование форм и методов работы над ошибками и технологий извлечения уроков.

Куда этот мир катится? Кварки и реперы мировоззрения — 2

Выбор космологической картины мира — вопрос выбора веры. Основания такого выбора — тоже вопрос веры, но это не означает равнозначность и равноценность вер, особенно в свете социальных и прочих последствий того или иного выбора. Я предпочитаю верить в предпочтительность рациональных и логических рассуждений при выборе космологической веры, поэтому привожу некоторые из них в подкрепление своего выбора индетерминированной Вселенной.

Первый из них состоит в рассмотрении следствий из выбора детерминированного мира, прежде всего ограничений на характер изменений в подобном мире. Основные альтернативы - на рисунке ниже.



Не знаю, куда катится Вселенная в целом, но подчинение всего в ней одному из трех типов изменений весьма сомнительно. Разумнее, как мне кажется, предполагать, что все три типа изменений сосуществуют и могут сменять друг друга в любом порядке. Получается так:


И мне этот вариант кажется более реалистичным, на него и ориентируюсь.

Где это я? Кварки и реперы мировоззрения — 1

Самая банальная из банальностей состоит в том, что абсолютному большинству людей кажется, будто они точно знают, где и в каких обстоятельствах находятся. Вопрос на прояснение: мы находимся в детерминированном или индетерминированном мире?

Детерминированный мир предполагает, что все уже раз и навсегда заминировано, т.е. все явления, события и процессы связаны однозначными и раз и навсегда заданными причинно-следственными связями.

Индетерминированный мир предполагает, что причинно-следственные связи могут меняться в одних областях, а в других они не носят однозначно-однонаправленного характера, т.е. детерминация — лишь одно из явлений в целом индетерминированного мира. При этом есть области, где детерминация играет весьма заметную и определяющую объективную роль (физический мир), а есть такие, где в основе своей индетерминированные процессы могут принимать формы, в восприятии человеческого сознания схожие с жесткой "физической" детерминацией (мир живых организмов, социум, человеческое сознание).

Так появляется первая альтернатива, выбор в которой носит взаимоисключающий характер. И что выбираете вы? Мой выбор — на рисунке.


2009-02-02

Всё уже открыто, лишь залежи банальности ещё не все освоены

Всё уже открыто, лишь залежи банальности ещё не все освоены

В заголовке — фраза С. Ежи Леца. Она для меня характеризует крайнюю степень неэффективности абсолютного большинства людей в использовании уже добытых человечеством знаний и фактов, а также, прежде всего, изобретённых и показавших свою эффективность техник и технологий мышления и деятельности. Это не их вина, а в основном их беда, поскольку наша культура и образование пока не настроены на радикальное увеличение КПД использования наваленных на открытых складах ресурсов. Поэтому одну из своих задач в данном блоге я вижу не в ознакомлении читателей с новыми  «открытиями», а в освещении под разными углами зрения залежей «банальностей» — концептуальных и практических — из сферы моей компетенции, т.е. из философии, социологии, социальной психологии, истории, социальной и когнитивной инженерии. Главной же задачей я ставлю социоинженерную разработку образовательной программы, нацеленной на ликвидацию базовой социальной неграмотности, включая фундаментальную онтологическую и когнитивную неграмотности (проект КОРНИ).

Записи в блоге я рассматриваю как рабочий текст, поэтому любая из них может подвергнуться правке в любой момент.

Избранное сообщение

Онтокритика как социограмотность и социопрофесионализм

Онтокритика как социограмотность и социопрофесионализм

Популярные сообщения