ВЕДОМОСТИ - Владимир Назаров: Зависть перестает быть тихой
Владимир Назаров
Vedomosti.ru
13.01.2012, 00:12
В России сложилась предреволюционная ситуация, когда власть не способна разрешить целый клубок противоречий в расколотом обществе. Можно выделить две основные линии разлома общества.
Первая линия разлома отражает уникальный исторический конфликт между феодальной политической системой, индустриальной экономикой и постиндустриальными ожиданиями наиболее активной части общества, которые были взращены годами экономического роста. Как показывает исторический опыт, именно экономический рост расшатывает кристаллическую решетку негибких социальных систем и подготавливает почву для революции. Очевидно, что три ипостаси современной России входят в непримиримое противоречие и проецируют эти противоречия на интересы и поведение различных социальных групп.
При феодальной власти и пренебрежительном отношении к частной собственности невозможна не только постиндустриальная экономика, но и так называемая новая индустриализация. Говоря по-русски, при феодальном строе мы и нормальные нефтеперерабатывающие заводы не можем построить, а русские Google или Microsoft вообще за гранью мыслимого.
Зависть перестает быть тихой
Сырьевая индустриальная экономика может обеспечить постиндустриальные стандарты потребления лишь для 10-15 млн человек, и то при высоких ценах на нефть. Остальное население обречено либо уезжать из страны, либо прозябать и тихо завидовать более удачливым соотечественникам. Если такая ситуация длится долго, зависть перестает быть тихой, а лозунг «грабь награбленное» становится популярным среди провинциальных пацанов в спортивных и военных штанах. Если же цены на нефть снизятся, о постиндустриальных стандартах потребления придется забыть всем, в том числе и городскому среднему классу. Перед остальной же Россией встанет невеселая альтернатива: возвращение к натуральному хозяйству или голод.
В стандарт постиндустриального потребления входит не только свобода частной и деловой жизни, но и политические свободы. Мы идем в магазин, платим за килограмм колбасы и получаем тот килограмм. Продавцу не удастся всучить нам 100 грамм колбасы и 900 грамм протухшей селедки. Поэтому нам трудно смириться с тем, что мы голосуем за любую партию, кроме ЕР, а нам рассказывают, что половина из нас выбрали-таки ЕР.
Вторая линия разлома — это национально-этническая напряженность. Российская Федерация не смогла стать ни государством-нацией, ни плавильным котлом, где люди разных национальностей и вероисповеданий живут по одним законам и имеют схожую систему ценностей. По сути, наша страна — это совокупность случайно собранных людей. В истории были примеры таких конгломератов. Например, лоскутная Австро-Венгерская империя или Священная Римская империя. Все они жили не очень счастливо и по историческим меркам не очень долго. При этом собственно законы Российской Федерации являются слабым институтом, не способным объединить эту разношерстную массу. Кто-то предпочитает лондонский суд, а кто-то — законы шариата, но в целом господствует закон джунглей. Большинству русских людей в такой институциональной среде крайне неуютно. Если национальные диаспоры в крупных городах объединяются в кланы и успешно покупают оптом услуги феодальной бюрократии, то русское население за исключением власть имущих кланов и организованных преступных группировок вынуждено «договариваться» с блуждающими бандитами российской государственности в розницу. А это гораздо дороже.
Отсюда и набирающий силу русский национализм. Игнорировать его требования власти все труднее. В этой связи не случайны последние заявления российского патриархата. Но и удовлетворить эти требования власть не хочет. Если устранить причину — обеспечить равенство всех перед законом, то придется изменить саму сущность современной российской власти. Если бороться со следствиями — поражать национальные меньшинства в правах, то можно вызвать их гнев. А это самые лояльные и удобные для нынешней власти слои населения: даешь деньги и гарантированно получаешь голоса на выборах. С точки зрения политика, крайне неразумно бороться против интересов тех, кто за тебя голосует, ради призрачной надежды получить одобрение тех, кто за тебя не голосует.
Три кита власти
Эти два объективных разлома в российском обществе приводят к тому, что складывается ситуация, когда верхи не хотят жить по-новому, а низы не хотят жить по-старому. Но это еще не революционная ситуация — это ситуация гражданского конфликта. Как отмечал Ленин, чтобы этот конфликт перерос в революцию, нужно, чтобы верхи не могли жить по-старому, т. е. «хозяйничать так, как они привыкли». И к этому тоже есть определенные предпосылки.
До недавнего времени нынешняя власть стояла на трех китах: заоблачный рейтинг Владимира Путина, высокие цены на нефть и прямое насилие.
Высокий уровень поддержки национального лидера обеспечивал легитимность всей властной вертикали. Любые сомнения относительно этого рейтинга и вопиющую неэффективность вертикали управления можно было щедро заливать нефтедолларами. Там, где это не помогало (в достаточно ограниченном числе случаев), применялось прямое насилие. После перемены мест слагаемых во властном тандеме и выборов в Государственную думу первый кит начал стремительное погружение. Налицо делегитимация российской власти и ее лидера.
Второй кит (нефтяное благополучие) крайне ненадежен. Его судьба решается в основном за океаном. Если Федеральная резервная система США не примет решение об очередном количественном смягчении, цены на нефть будут снижаться. Если американские ястребы развяжут еще пару «победоносных» войн на Ближнем Востоке (Сирия и Иран), то цены на нефть, напротив, взмоют в небеса и мы поживем с нашими внутренними противоречиями еще пару лет без революции. Если же ястребам обрежут крылья (т. е. бюджет), а Ближний Восток без помощи США возьмет и поутихнет или придет к демократии без больших жертв и разрушений, то перспективы для цены на нефть будут нерадужные. Даже спекулянты на Нью-Йоркской товарной бирже или аналитики рейтинговых агентств в большей степени определяют устойчивость российской государственности, чем Кремль и отечественный Белый дом. А самое печальное то, что элита западного мира будет принимать эти решения, практически полностью нас игнорируя. То есть они не будут специально поднимать цены на нефть, чтобы законсервировать нашу отсталость, или специально устраивать обрушение цен для ликвидации недемократического режима. У них есть гораздо более важные вопросы: останется ли доллар главной резервной валютой, какое соотношение инфляции и безработицы (не) позволит переизбраться Бараку Обаме, что делать с бюджетным дефицитом и т. д.
В этой связи устаревшими выглядят призывы российской власти и представителей РПЦ сплотиться, чтобы не «кормить чужую армию и чужой бизнес». Ирония состоит в том, что в постиндустриальном обществе территория, природные ресурсы, да и значительная часть нашего населения, вообще никому не нужны. Постиндустриальный мир — это не строительство пирамид: много сырья и низкоквалифицированных рабов там не нужно. США уже обогнали Россию по добыче газа за счет новых технологий добычи сланцевого газа. Технологический уровень становится настолько высоким, что возможно заменять одни ресурсы другими. В постиндустриальном обществе интерес представляют лишь финансовый капитал и «креативный класс» (люди, создающие идеи), а деньги и мозги и так утекают из нашей страны. Можно даже предположить, что нынешняя агрессивная внешняя политика американской администрации — это попытка институтов, утративших свою актуальность после падения СССР, доказать свою незаменимость и продолжить получать часть американского и мирового ВВП. Когда и если американские налогоплательщики поймут, что мировое господство, а главное, свободу и процветание обеспечивает им доллар и Microsoft, а не базы на Ближнем Востоке, политика США радикально изменится. Судя по состоянию бюджета США, это может произойти очень скоро. Тогда мир станет еще более постиндустриальным. И в этом мире будет еще меньше пространства для высоких цен на нефть и недемократических режимов.
Если первые два кита нынешней вертикали пойдут ко дну, останется только насилие. Но история учит нас, что в момент массового недовольства правительством ни одного полка, верного старому режиму, не остается. Увеличение денежного довольствия полицейских и оборонного бюджета здесь не помогут. В итоге это лишь дело времени, когда дальнейшая делегитимация российского руководства наложится на очередную волну мирового экономического кризиса и мы получим классическую ленинскую формулу революции: верхи не могут, а низы не хотят.
В понедельник, 16.01.2012, выйдет вторая часть статьи «Предреволюционная ситуация»
Автор — заведующий лабораторией бюджетного федерализма Института экономической политики им. Гайдара
Эта публикация основана на статье «Предреволюционная ситуация: Российские разломы» из газеты «Ведомости» от 13.01.2012, №4 (3018)
Опубликовано по адресу: www.vedomosti.ru/newsline/news/1473951/rossijskie_razlomy
Владимир Назаров
Vedomosti.ru
13.01.2012, 00:12
В России сложилась предреволюционная ситуация, когда власть не способна разрешить целый клубок противоречий в расколотом обществе. Можно выделить две основные линии разлома общества.
Первая линия разлома отражает уникальный исторический конфликт между феодальной политической системой, индустриальной экономикой и постиндустриальными ожиданиями наиболее активной части общества, которые были взращены годами экономического роста. Как показывает исторический опыт, именно экономический рост расшатывает кристаллическую решетку негибких социальных систем и подготавливает почву для революции. Очевидно, что три ипостаси современной России входят в непримиримое противоречие и проецируют эти противоречия на интересы и поведение различных социальных групп.
При феодальной власти и пренебрежительном отношении к частной собственности невозможна не только постиндустриальная экономика, но и так называемая новая индустриализация. Говоря по-русски, при феодальном строе мы и нормальные нефтеперерабатывающие заводы не можем построить, а русские Google или Microsoft вообще за гранью мыслимого.
Зависть перестает быть тихой
Сырьевая индустриальная экономика может обеспечить постиндустриальные стандарты потребления лишь для 10-15 млн человек, и то при высоких ценах на нефть. Остальное население обречено либо уезжать из страны, либо прозябать и тихо завидовать более удачливым соотечественникам. Если такая ситуация длится долго, зависть перестает быть тихой, а лозунг «грабь награбленное» становится популярным среди провинциальных пацанов в спортивных и военных штанах. Если же цены на нефть снизятся, о постиндустриальных стандартах потребления придется забыть всем, в том числе и городскому среднему классу. Перед остальной же Россией встанет невеселая альтернатива: возвращение к натуральному хозяйству или голод.
В стандарт постиндустриального потребления входит не только свобода частной и деловой жизни, но и политические свободы. Мы идем в магазин, платим за килограмм колбасы и получаем тот килограмм. Продавцу не удастся всучить нам 100 грамм колбасы и 900 грамм протухшей селедки. Поэтому нам трудно смириться с тем, что мы голосуем за любую партию, кроме ЕР, а нам рассказывают, что половина из нас выбрали-таки ЕР.
Вторая линия разлома — это национально-этническая напряженность. Российская Федерация не смогла стать ни государством-нацией, ни плавильным котлом, где люди разных национальностей и вероисповеданий живут по одним законам и имеют схожую систему ценностей. По сути, наша страна — это совокупность случайно собранных людей. В истории были примеры таких конгломератов. Например, лоскутная Австро-Венгерская империя или Священная Римская империя. Все они жили не очень счастливо и по историческим меркам не очень долго. При этом собственно законы Российской Федерации являются слабым институтом, не способным объединить эту разношерстную массу. Кто-то предпочитает лондонский суд, а кто-то — законы шариата, но в целом господствует закон джунглей. Большинству русских людей в такой институциональной среде крайне неуютно. Если национальные диаспоры в крупных городах объединяются в кланы и успешно покупают оптом услуги феодальной бюрократии, то русское население за исключением власть имущих кланов и организованных преступных группировок вынуждено «договариваться» с блуждающими бандитами российской государственности в розницу. А это гораздо дороже.
Отсюда и набирающий силу русский национализм. Игнорировать его требования власти все труднее. В этой связи не случайны последние заявления российского патриархата. Но и удовлетворить эти требования власть не хочет. Если устранить причину — обеспечить равенство всех перед законом, то придется изменить саму сущность современной российской власти. Если бороться со следствиями — поражать национальные меньшинства в правах, то можно вызвать их гнев. А это самые лояльные и удобные для нынешней власти слои населения: даешь деньги и гарантированно получаешь голоса на выборах. С точки зрения политика, крайне неразумно бороться против интересов тех, кто за тебя голосует, ради призрачной надежды получить одобрение тех, кто за тебя не голосует.
Три кита власти
Эти два объективных разлома в российском обществе приводят к тому, что складывается ситуация, когда верхи не хотят жить по-новому, а низы не хотят жить по-старому. Но это еще не революционная ситуация — это ситуация гражданского конфликта. Как отмечал Ленин, чтобы этот конфликт перерос в революцию, нужно, чтобы верхи не могли жить по-старому, т. е. «хозяйничать так, как они привыкли». И к этому тоже есть определенные предпосылки.
До недавнего времени нынешняя власть стояла на трех китах: заоблачный рейтинг Владимира Путина, высокие цены на нефть и прямое насилие.
Высокий уровень поддержки национального лидера обеспечивал легитимность всей властной вертикали. Любые сомнения относительно этого рейтинга и вопиющую неэффективность вертикали управления можно было щедро заливать нефтедолларами. Там, где это не помогало (в достаточно ограниченном числе случаев), применялось прямое насилие. После перемены мест слагаемых во властном тандеме и выборов в Государственную думу первый кит начал стремительное погружение. Налицо делегитимация российской власти и ее лидера.
Второй кит (нефтяное благополучие) крайне ненадежен. Его судьба решается в основном за океаном. Если Федеральная резервная система США не примет решение об очередном количественном смягчении, цены на нефть будут снижаться. Если американские ястребы развяжут еще пару «победоносных» войн на Ближнем Востоке (Сирия и Иран), то цены на нефть, напротив, взмоют в небеса и мы поживем с нашими внутренними противоречиями еще пару лет без революции. Если же ястребам обрежут крылья (т. е. бюджет), а Ближний Восток без помощи США возьмет и поутихнет или придет к демократии без больших жертв и разрушений, то перспективы для цены на нефть будут нерадужные. Даже спекулянты на Нью-Йоркской товарной бирже или аналитики рейтинговых агентств в большей степени определяют устойчивость российской государственности, чем Кремль и отечественный Белый дом. А самое печальное то, что элита западного мира будет принимать эти решения, практически полностью нас игнорируя. То есть они не будут специально поднимать цены на нефть, чтобы законсервировать нашу отсталость, или специально устраивать обрушение цен для ликвидации недемократического режима. У них есть гораздо более важные вопросы: останется ли доллар главной резервной валютой, какое соотношение инфляции и безработицы (не) позволит переизбраться Бараку Обаме, что делать с бюджетным дефицитом и т. д.
В этой связи устаревшими выглядят призывы российской власти и представителей РПЦ сплотиться, чтобы не «кормить чужую армию и чужой бизнес». Ирония состоит в том, что в постиндустриальном обществе территория, природные ресурсы, да и значительная часть нашего населения, вообще никому не нужны. Постиндустриальный мир — это не строительство пирамид: много сырья и низкоквалифицированных рабов там не нужно. США уже обогнали Россию по добыче газа за счет новых технологий добычи сланцевого газа. Технологический уровень становится настолько высоким, что возможно заменять одни ресурсы другими. В постиндустриальном обществе интерес представляют лишь финансовый капитал и «креативный класс» (люди, создающие идеи), а деньги и мозги и так утекают из нашей страны. Можно даже предположить, что нынешняя агрессивная внешняя политика американской администрации — это попытка институтов, утративших свою актуальность после падения СССР, доказать свою незаменимость и продолжить получать часть американского и мирового ВВП. Когда и если американские налогоплательщики поймут, что мировое господство, а главное, свободу и процветание обеспечивает им доллар и Microsoft, а не базы на Ближнем Востоке, политика США радикально изменится. Судя по состоянию бюджета США, это может произойти очень скоро. Тогда мир станет еще более постиндустриальным. И в этом мире будет еще меньше пространства для высоких цен на нефть и недемократических режимов.
Если первые два кита нынешней вертикали пойдут ко дну, останется только насилие. Но история учит нас, что в момент массового недовольства правительством ни одного полка, верного старому режиму, не остается. Увеличение денежного довольствия полицейских и оборонного бюджета здесь не помогут. В итоге это лишь дело времени, когда дальнейшая делегитимация российского руководства наложится на очередную волну мирового экономического кризиса и мы получим классическую ленинскую формулу революции: верхи не могут, а низы не хотят.
В понедельник, 16.01.2012, выйдет вторая часть статьи «Предреволюционная ситуация»
Автор — заведующий лабораторией бюджетного федерализма Института экономической политики им. Гайдара
Эта публикация основана на статье «Предреволюционная ситуация: Российские разломы» из газеты «Ведомости» от 13.01.2012, №4 (3018)
Опубликовано по адресу: www.vedomosti.ru/newsline/news/1473951/rossijskie_razlomy
Комментариев нет:
Отправить комментарий