bowin: На смерть будущего
На смерть будущего
Я работаю в сфере стратегирования и форсайтов. Или по-другому можно сказать так: будущее — моя профессия. И поэтому я очень серьезно отношусь к некоторым знакам.
Недели три назад я гулял после только что закончившегося семинара по Красной площади. Был прекрасный субботний вечер, теплынь, ночь музеев, гуляющие пары — казалось бы, что могло быть более приятным и спокойным зрелищем. Но в воздухе было разлито какое-то ощущение — словно раздастся сигнал, и все эти гуляющие бросятся врассыпную, а кто-то потянет из-за пояса пистолет. Всего за два дня до того разогнали «абай», по переулкам гулял напряженный ОМОН, и напряжение было не случайным. Но это было не следствие прошлого насилия — это было предчувствие чего-то грядущего. Сначала большая тень — потом падает большой предмет.
Вчерашнее решение Госдумы по закону о митингах — это, конечно, симптом. Но симптом, свидетельствующий, что точка невозврата по возможности построить новый контракт между обществом и государственной властью, пройдена. Возможность сосредоточиться и построить инновационную экономику, экономику знаний в ближайшее десятилетие — пройдена. И пройдена, к сожалению, в пользу той ветки, которая влечет за собой радикализацию протеста и, в конечном итоге, хаос и распад.
К сожалению, нынешнее поколение «правителей» не училось даже в Высшей партийной школе и не умеет системно думать о будущем. Максимум — в формате коротких сделок «купи-продай» или гебешных «спецопераций». Поэтому они оказались неспособны опознать признаки угрозы, с которой столкнулись. В их представлении, социальный протест людей на Болотной и на Сахарова — это усилия системной оппозиции, работающей на европейские и американские гранты. Но все эти Ильи Яшины и даже Алексеи Навальные — это лишь группа людей, оказавшихся в определенном месте в удобное время, примерно как «случайный Мессия» из монтипайтоновской «Жизни Брайена». У оппозиции, которая выходит на улицы или пишет в блогах, нет лидеров и нет лица. Но она — та самая «канарейка в шахте», чувствующая настроения общества.
А настроения очень простые: путинский режим не выполнил свои обязательства по обеспечению безопасности. Коррупция разъела власть, и человек с правильными связями почти наверняка останется безнаказанным. А человек без связей, пусть даже с деньгами, будет бесправным и беззащитным. Люди знали это, но до какого-то момента вытесняли — кажется, что можно создать локальные островки безопасности и убеждать друг друга, что «у нас-то все в порядке». Но каждый знает: могут убить или покалечить, и никто не поможет, могут зарезать на операционном столе, и никто не осудит, могут сбить твоего ребенка на перекрестке, и не будет никакого наказания. Разрушена система праворегулирования, судебная система обслуживает несправедливость. Разрушено — давно, а теперь окончательно — пространство доверия и даже сама возможность выстроить такое пространство. А за недоверием — озлобление. За озлоблением — война. А воевать будут совсем другие пацаны, и совсем уже по другим рабоче-крестьянским причинам.
Мне очень печально, что моя собственная работа по «конструированию будущего» в России поставлена под большой вопрос. Ближайшие десять лет будут годами социальной деградации, потерянным десятилетием. Обсуждать стратегии развития можно, но уже на «послевоенный период», на что-то, что придет за тем, что придет за смутой. Потому что когда-нибудь гражданская война заканчивается, и надо восстанавливать все, что уничтожено. Жаль только, что времени и людей уже не вернуть.
Отсюда — моя личная стратегия отныне — только собирание живых. Людей, понимающих про себя и свои намерения, желающих что-то сделать. Потому что люди — это главное, будущее собирается из людей, а не из технологий или государственных постановлений. Собирание под идеи и цели, которые превосходят по сроку жизни тех, кто графит нам настоящее. Я и раньше делал это, но теперь нет смысла заниматься ничем иным.
На смерть будущего
Я работаю в сфере стратегирования и форсайтов. Или по-другому можно сказать так: будущее — моя профессия. И поэтому я очень серьезно отношусь к некоторым знакам.
Недели три назад я гулял после только что закончившегося семинара по Красной площади. Был прекрасный субботний вечер, теплынь, ночь музеев, гуляющие пары — казалось бы, что могло быть более приятным и спокойным зрелищем. Но в воздухе было разлито какое-то ощущение — словно раздастся сигнал, и все эти гуляющие бросятся врассыпную, а кто-то потянет из-за пояса пистолет. Всего за два дня до того разогнали «абай», по переулкам гулял напряженный ОМОН, и напряжение было не случайным. Но это было не следствие прошлого насилия — это было предчувствие чего-то грядущего. Сначала большая тень — потом падает большой предмет.
Вчерашнее решение Госдумы по закону о митингах — это, конечно, симптом. Но симптом, свидетельствующий, что точка невозврата по возможности построить новый контракт между обществом и государственной властью, пройдена. Возможность сосредоточиться и построить инновационную экономику, экономику знаний в ближайшее десятилетие — пройдена. И пройдена, к сожалению, в пользу той ветки, которая влечет за собой радикализацию протеста и, в конечном итоге, хаос и распад.
К сожалению, нынешнее поколение «правителей» не училось даже в Высшей партийной школе и не умеет системно думать о будущем. Максимум — в формате коротких сделок «купи-продай» или гебешных «спецопераций». Поэтому они оказались неспособны опознать признаки угрозы, с которой столкнулись. В их представлении, социальный протест людей на Болотной и на Сахарова — это усилия системной оппозиции, работающей на европейские и американские гранты. Но все эти Ильи Яшины и даже Алексеи Навальные — это лишь группа людей, оказавшихся в определенном месте в удобное время, примерно как «случайный Мессия» из монтипайтоновской «Жизни Брайена». У оппозиции, которая выходит на улицы или пишет в блогах, нет лидеров и нет лица. Но она — та самая «канарейка в шахте», чувствующая настроения общества.
А настроения очень простые: путинский режим не выполнил свои обязательства по обеспечению безопасности. Коррупция разъела власть, и человек с правильными связями почти наверняка останется безнаказанным. А человек без связей, пусть даже с деньгами, будет бесправным и беззащитным. Люди знали это, но до какого-то момента вытесняли — кажется, что можно создать локальные островки безопасности и убеждать друг друга, что «у нас-то все в порядке». Но каждый знает: могут убить или покалечить, и никто не поможет, могут зарезать на операционном столе, и никто не осудит, могут сбить твоего ребенка на перекрестке, и не будет никакого наказания. Разрушена система праворегулирования, судебная система обслуживает несправедливость. Разрушено — давно, а теперь окончательно — пространство доверия и даже сама возможность выстроить такое пространство. А за недоверием — озлобление. За озлоблением — война. А воевать будут совсем другие пацаны, и совсем уже по другим рабоче-крестьянским причинам.
Мне очень печально, что моя собственная работа по «конструированию будущего» в России поставлена под большой вопрос. Ближайшие десять лет будут годами социальной деградации, потерянным десятилетием. Обсуждать стратегии развития можно, но уже на «послевоенный период», на что-то, что придет за тем, что придет за смутой. Потому что когда-нибудь гражданская война заканчивается, и надо восстанавливать все, что уничтожено. Жаль только, что времени и людей уже не вернуть.
Отсюда — моя личная стратегия отныне — только собирание живых. Людей, понимающих про себя и свои намерения, желающих что-то сделать. Потому что люди — это главное, будущее собирается из людей, а не из технологий или государственных постановлений. Собирание под идеи и цели, которые превосходят по сроку жизни тех, кто графит нам настоящее. Я и раньше делал это, но теперь нет смысла заниматься ничем иным.
Комментариев нет:
Отправить комментарий