Шоу отмытия дураков у власти

ВЕДОМОСТИ - Александр Рубцов: Победителей не судят в прямом смысле слова

Александр Рубцов написал прекрасный текст о тех методах, которые используются для замазывания, забалтывания и отвода глаз от допускаемых ошибок, глупостей, некомпетентности, бескультурья, жадности, воровства, а также для дискредитации обоснованной и справедливой критики. То явление, что он описывает и объясняет, — явление универсальное и многоликое, и его важно отслеживать в обучении критическому мышлению и эрратологии.

Победителей не судят в прямом смысле слова

Мы — нация таких подвигов и свершений, цена которых вообще не обсуждается

Александр Рубцов Vedomosti.ru 07.02.2014

Здесь победителей не судят в прямом смысле слова: никто не даст Олимпиаде зафиксировать мировой рекорд еще в кражах

Эта публикация основана на статье «Рубеж “Олимпиада”» из газеты «Ведомости» от 07.02.2014, №20 (3524).

Накануне мероприятия обозначился разлом в мнениях. Одни ждут спорта и зрелищ, другие смотреть не собираются из принципа и злорадно мусолят картинки с недоделками и ляпами. У среднего обывателя все это перемешано: злость на небывалый в истории распил и готовность болеть за своих, пролив слезу на открытии и закрытии — «как тогда». Есть и компромисс: все эти политические игрища и миллиарды, спущенные известно куда, к спорту отношения не имеют, а потому «всем удачи!». Вообще говоря, это моральная ловушка, своего рода принуждение к патриотизму. Недоброжелатель главного детища Путина автоматически становится врагом всего хорошего. Если, конечно, не случится ничего плохого — чего и в самом деле не может желать ни один нормальный человек.

Картинки от первых визитеров Сочи сильно насмешили, но быстро стерлись в повторах. Вся эта наша культура кормления — мармелад с винегретом, language in the test (язык в тесте), cake in ass. (в ассортименте) и проч. — была ожидаема, но здесь пугает: если не наскребли на одного живого переводчика меню, то как же тогда там все построено? Если явные дефекты есть, а скрытых как бы нет, это чудо строительства и менеджмента войдет в историю, но сколько оно в этой истории простоит? Есть мнение, что дело закрытием Олимпиады не закроется.

Вопрос политический, если не исторический. Инцидент в таком проекте способен похоронить любого деятеля. Здесь же столько всего накручено поверх, от личных амбиций до треснувшей сметы и просверленного бюджета, что любой катаклизм отзовется с утроенной силой. Когда проект затевали, все было проще и с деньгами, и с видами на реализацию. Теперь же риски кратно возросли, и надежда лишь на то, что исполнители под страхом высочайшей кары все же не начудили на беду, последствия которой лучше не обсуждать.

Эти риски пролонгированы: долгое послевкусие останется при любом успехе. Речь даже не о возможных в будущем инцидентах на объектах (хотя и это остается). Постановочная роскошь «крупнейшей стройки» иначе воспримется в другой, менее оптимистичной социально-экономической ситуации. Если комплекс окажется миной замедленного действия, придется идти на сверхрасходы для поддержания лояльности масс. Риск социального дефолта может быть пока и не так велик, но это всегда риск с неприемлемым ущербом для власти. В этом смысле праздник может оказаться не по карману именно в будущем.

Здесь стратегический смысл приобретает путинская фраза, брошенная однажды Кудрину: придется «заливать деньгами». Эта модель ответа на проблемы проявилась и в подготовке Олимпиады. Когда один из умнейших олигархов ушел с поста начальника олимпийского проекта, все решили: за оставшееся время построить намеченное нельзя ни за какие деньги. Дальше стройку буквально «заливали» ресурсами, и сейчас впечатление, что таки «залили».

Во всем этом виден универсальный архетип — тот самый культурный код, из которого надо делать не «скрепу», а проблему. Это можно назвать кодом искупления в формате «за ценой не постоим». Привычное дело: не искоренять плохое, а «заливать» его хорошим. Здесь победителей не судят в прямом смысле слова: полномасштабного разбирательства не будет, причем не только в силу личных связей, но и потому, что никто не даст Олимпиаде зафиксировать мировой рекорд еще в кражах. Наоборот, нужен такой праздник, после которого вопрос о цене станет неактуальным, непатриотичным, бестактным, аморальным и провокационным — как вопрос о сдаче Ленинграда. Мы — нация таких подвигов и свершений, цена которых вообще не обсуждается. Вечное алиби для власти, «заливающей» героикой свои же злоупотребления и ошибки. Идеологический героин, которым уже попахивает от единого учебника истории.

Это архетип всей здешней «цивилизации». Здесь окна в Европу рубили и рубят во все той же курной избе. Страна блестящих столиц и медвежьих углов, взлетов духа и падений в массовую подлость, откровений и мракобесия, высочайшей культуры и редкостной дикости. Здесь даже самое чудовищное «изживают» без раскаяния, распинают в искусстве, поражая себя и мир глубинами самоанализа и блеском самоуничижения. Даже признавая ошибки и преступления, в них видят не столько ошибки и преступления, сколько собственные достижения в исторической смелости и честности. Поэтому все дозировано. Это шизоаналитическое, но сейчас и бандиты строят церкви во искупление грехов — прошлых и, главное, будущих. В политике это выглядит покупкой индульгенций, когда очень ресурсоемким возвышенным пытаются прикрыть любую низость.

Все решает система отсчета, критериев, рацио. Уровень научного сборника определяется не лучшими статьями, а худшей. Королев говорил: «Сделаешь быстро и плохо, быстро — забудется, плохо — останется. Сделаешь медленно и хорошо, медленно — забудется, хорошо — останется». Такой подход легко переносится в мораль, в политические и исторические трактовки (отчасти поэтому сейчас так не любят науку). Вопрос лишь временного масштаба, темпоральной размерности оценок. Если бы в истории всегда побеждал масштаб «короткого зрения», мы бы и сейчас жили во временах не только подлейших, но и куда более страшных.

В этом смысле история Олимпиады, нынешняя и будущая, даст прообраз того, как потом будет оцениваться правление в целом.

А пока можно расслабиться и получить истинное удовольствие.

Автор — руководитель Центра исследований идеологических процессов Института философии РАН