Новый культурный код: получите, распишитесь
В возрождаемой традиции нет запрета лгать, притеснять слабых, соблазнять простодушных и красть
14.04.2014
Если у наших противников Европы отобрать все, по праву принадлежащее идеям европейского просвещения, то на долю славянской самобытности с ее «лучшими началами» останутся только хотя и чрезвычайно великие, но совершенно пустые и ничем не оправданные претензии», — писал Владимир Соловьев.
Разработка «Основ государственной культурной политики» обрастает интригой. По информации, запущенной через «Интерфакс», документ готовят «не один-два чиновника, а рабочие группы при Минкульте». Однако благая весть не очень вяжется с тем, что это проект администрации(руководитель — Сергей Иванов, заместитель — Владимир Толстой). Чуть позже РБК сообщил, что проект обсуждался в Думе и там все выглядело спокойнее, с менее разухабистыми идеологическими претензиями.
Похоже, этот заказ органы власти восприняли как одеяло, которое надо рвать на себя. Депутаты тут же пообещали украсить проект собственными идеями, переделать законодательство и заложить огромные деньги на мегапроект якунинского масштаба. Это разумно: духовное производство — идеальная отрасль для освоения бюджета в особо крупных размерах, лучше РЖД. Минкульт и вовсе сам себя публично поставил во главу процесса, так что впредь остальные будут выглядеть самозванцами, присваивающими чужие полномочия, идеи, лавры и ресурсы. Информация РБК уже выглядит поспешной попыткой хоть как-то снять шок от фантазий Минкульта про «идентичность» российского и русского с отказом от мультикультурализма и толерантности. Когда государство так раздваивается, удивленные народы не знают, что им предпринять — ложиться спать, вставать или набирать 03.
Стиль власти воспроизводится по вертикали от президента до ГИБДД. Если мы так изящно присоединяем Крым, то почему бы ведомству второго эшелона не аннексировать эпохальный проект, обозначив свое лидерство созданием информационного повода с сенсационными откровениями. Скандал — двигатель саморекламы. Отнестись к этому как к партизанщине мешает подпись номенклатурного лица на официальном документе, направленном федеральным органом исполнительной власти в вышестоящую инстанцию. Межведомственная интрига в открытой, публичной форме всегда информативна: формулировки министерского сочинения могут предательски раскрыть замысел, который потом окажется завуалированным. Плюс аппаратная мечта: идеологический отдел возрождается, но переносится в правительство, как если бы Суслов оказался в подчинении у Тихонова или Рыжкова.
Получите культурный код
Тривиальную идею о несводимости России к Западу или Востоку министерство довело до пропагандистского выкрика: «Россия не Европа». Воинствующие традиционалисты без какой-либо анестезии ампутировали традицию, идущую от Петра и Екатерины («Россия — европейская держава») и представленную в российской мысли самыми громкими именами. Ведомственные гении разом поставили на место того же Бердяева, почитаемого, но не читаемого («Западная Европа и западная культура станет для России имманентной; Россия станет окончательно Европой, и именно тогда она будет духовно самобытной и духовно независимой»), Бориса Чичерина, выдающегося философа и московского городского голову, писавшего: «Все стремление моих родителей состояло в том, чтобы дать нам европейскоеобразование, которое они считали лучшим украшением всякого русского человека и самым надежным орудием для служения России». Да и русофилы блистали образованием явно не доморощенным; евразийские кружки тоже не зря базировались в Праге и Париже.
Конфуз неизбежен, когда в аппарате берутся решать вопросы, в принципе не имеющие простых ответов. С таким же успехом можно призывать к отказу от крайностей волновой и корпускулярной моделей в пользу самобытно российской формы материи. Суждения о том, что Россия не Запад и не Восток, как и все самоочевидное, сами по себе производят… пустоту. Тогда она что? Если симбиоз, то это «и Запад, и Восток». Если же «среднее арифметическое», тогда аннигиляция противоположностей и в итоге ноль. Если же это «нечто третье», «свое» в собственном и строгом смысле слова, то где это небывалое чудо физически наблюдается, причем так, чтобы ничего подобного не знали бы ни на Западе, ни на Востоке? Мало провозгласить себя «государством-цивилизацией»; надо еще так изложить содержание этой уникальности, чтобы не повторять соседей по планете и не смешить соотечественников.
С большими основаниями можно видеть в России и Запад, и Восток одновременно, причем в утрированных, экстремальных формах, когда одно возгоняет другое. Марксизм, как и весь модерн, был сугубо западной идеологией, но воспринятой в России с восточным фанатизмом. Запад на пути социального прогресса напоролся на череду кровавых революций — и взял себя в руки. Россия же на траектории «высокого модерна» умудрилась оказаться «западнее Запада», при этом впадая в такую дикую «азиатчину», какая уже давно не наблюдается и на хоть как-то продвинутой части самого Востока.
Это не к тому, чтобы исправить ответ на правильно поставленный вопрос, а чтобы показать несостоятельность самой этой постановки в заявленном формате. Здесь все очень сложно. Русские мыслители в самом славянофильстве видели европейский по духу проект сродни, например, тому, что делала со своей идентичностью Германия в XIX в. Такие сюжеты в принципе не упаковываются в лапидарные формулировки официальных документов и политических программ без фатальных потерь. Все это тут же становится идеологией и без каких-либо оговорок подпадает под статью 13 Конституции: «1. В Российской Федерации признается идеологическое многообразие. 2. Никакая идеология не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной». Нам же пытаются навязать одну из многих когда-то популярных идейных линий (к тому же во многом маргинальную, богатую экзотической самодеятельностью), причем именно в качестве государственной и обязательной. Не случайно проект Минкульта настаивает на том, что государство не запрещает мыслить и творить как угодно, но не будет поддерживать ничего, что не соответствует генеральной линии. Поскольку государственная поддержка не ограничивается исследовательскими и издательскими грантами, бюджетами фильмов и телепередач, но распространяется на все без исключения бюджетные организации, в том числе на исследовательские институты, университеты, средние школы и армейские части, получается, что после принятия таких «основ» никто в РФ не сможет в рамках какой-либо государственной структуры заниматься, например, западничеством и транслировать идеи Чаадаева, Тургенева, Герцена, Владимира и Сергея Соловьевых, Кавелина, Вернадского… Это кажется доведением до абсурда, на грани бреда, но читать официальные документы надо: а) буквально и б) рассчитывая исключительно на худший из вариантов исполнения. Таковы наша идентичность и наша традиция. Когда говорят, что в России строгость законов компенсируется их неисполнением, это не относится к одиозным затеям.
Здесь же мы сталкиваемся и вовсе с редкостным явлением. Бывает идеология научная, научно-популярная, просто популярная и клиповая, вроде комиксов. Иногда на сложные вопросы надо давать простые ответы. Это блестяще делают китайцы: «Как относиться к ошибкам Мао Цзэдуна?» — «Мао Цзэдун тоже человек». «Что делать с предприятиями, не готовыми к приватизации?» — «Подождать, когда будут готовы». Идеология газетных заголовков. Но такая форма выдерживает только определенный контент. Даже когда в нее вкладывают близкое по духу содержание, эффект бывает комичным: формулу «Материя первична, сознание вторично» в СССР распевали на мотив «По улице ходила…». Здесь же и вовсе беда: сложнейшую философскую и историческую тему утрамбовывают до рекламного слогана, который просится на баннер и билборд, но никак не в текст государственного акта. Трудно придумать лучший повод для массовой обструкции и насмешек, чем ляпнуть такое про Россию и Европу в документе президентского уровня.
Зато «культурный код» у нас теперь определяется «согласно паспорту государственной программы РФ “Развитие культуры и туризма”», а особо крупный акварелист Андрияка, рекламируя «Основы», поясняет, что Малевич это не наше и вообще не искусство.
Практическая идеология
Но, судя по всему, здесь речь не о философии, а о «практической идеологии», обслуживающей оперативную политику. И тогда все собрано в простом вопросе: что значит отказ быть Европой для нашей жизни — для системы власти, закона и правоприменения, гарантий или, наоборот, подавления свобод, для эволюции институтов, контроля и собственности, для экономики и социальной сферы, для имущественной дифференциации, для научно-технологического развития? Понятно, что здесь языком интеллектуальной метафоры нам рассказывают не о судьбе России в истории и мире, а о том, что с ней собираются делать здесь и сейчас.
Судя и по словам и самой фигуре умолчания, тезис «Россия не Европа» означает буквально следующее: Россия более не является страной, намеренной проводить форсированную модернизацию, преодолевать технологическое отставание, зависимость от сырьевого экспорта и импорта товаров и технологий, снижать уровень коррупции, административного прессинга и государственного рэкета, поднимать престиж знания и творчества… Россия более не оглядывается на мировое мнение (и не только западное), не признает приоритета международного закона и права, системы запретов, обеспечивающих миропорядок. Теперь это страна, готовая жертвовать открытостью, дружбой, деловыми и культурными связями ради возбуждения внушаемой части населения на борьбу с внешними и внутренними врагами мобилизацией всего арсенала антикультуры — злобы, нетерпимости, агрессии, аффектов и темных страстей при отсутствии рефлексии и самокритики и культе голой силы, тупой воли. Плюс гордыня и хроническое самолюбование, личный, коммунальный и общенациональный нарциссизм.
Но при всех усилиях спичрайтеров это будет страна без идеологии. Что такое эта наша самобытность? Что есть «государство-цивилизация» в предметном воплощении (по пунктам)? Что такое наши традиционные ценности, кроме воровства, гомофобии, этнического апломба, а теперь, похоже, уже и антисемитизма? Чем мы намерены одарить человечество, пусть даже не на уровне литературной классики, русского авангарда или полного научного комплекса СССР? Почему в этой «системе ценностей», в возрождаемой традиции и в новой культурной программе нет, например, запрета лгать и затыкать рот несогласным, притеснять слабых, соблазнять простодушных и легковерных, красть, отбирать чужое и использовать власть в личных целях? Нет ответа, народ безмолвствует. Зато мы начинаем понимать, что это«государство-цивилизация» представляет собой неизвестно что, а потому с ним можно делать все, что угодно, и завтра оно может в одночасье стать невесть чем.
Величайшее унижение для нации, если все, что она может о себе сказать, сводится к пустому«я не…» (не Европа, не Запад, не Восток). Важнее сказать, что ты есть, а потом уже измерять свою исключительность по факту и результату.
Великая мысль: «Не говори о Боге, если тебя не хотят слушать. Сделай так, чтобы тебя спросили».
Автор — руководитель Центра исследований идеологических процессов Института философии РАН
Опубликовано по адресу: www.vedomosti.ru/newsline/news/25282221/poteryannaya-civilizaciya
Комментариев нет:
Отправить комментарий