Чем закончится бунт «школоты»?
14.04.2017, 17:07
— Лев Дмитриевич, недавний опрос «Левада-Центра» показал существенное падение рейтинга премьер-министра Дмитрия Медведева. Насколько неожиданными для социологов оказались массовые акции протеста, связанные с обвинениями главы правительства России в коррупции и приведшие к падению доверия к нему избирателей?
— Тут ничего неожиданного нет. Популярность Дмитрия Медведева падала со второй половины 2014 года. Его рейтинг вообще очень неустойчивый: в какой-то момент он оказывался в зоне отрицательных оценок, в последние два месяца был неустойчивый баланс позитивных и негативных оценок, а после обнародования Алексеем Навальным известного ролика рейтинг премьера обвалился. Но я хочу сказать, что ролик фонда борьбы с коррупцией не был здесь первопричиной, он скорее стал катализатором давно существующих в обществе настроений раздражения, недовольства и возмущения коррупцией наверху. Представление о широком распространении коррупции в высшем эшелоне власти сложилось не сегодня и не вчера. Это длительный процесс. Напомню, что почти нет такого федерального ведомства, в котором не происходили бы аресты высокопоставленных чиновников или возбуждение уголовных дел. Министерства культуры, образования, Роскосмос, минобороны, минздрав… Короче, всех можно перечислить. Ежедневно поступает около трех сообщений о возбуждении новых коррупционных дел. В целом за год где-то получается по меньшей мере 750 – 800 таких сообщений. Это создает общий негативный фон. Население глубоко убеждено в тотальной коррумпированности государственной машины.
Однако на Владимира Путина это негативное отношение не переносится или переносится в очень ограниченной степени. Все раздражение и недовольство, особенно вызванное падением жизненного уровня, кризисом, который очень болезненно ощущается населением, причем всеми группами, переносится на правительство России и персонально на Дмитрия Медведева, а также на губернаторов, Думу, депутатский корпус в целом, региональную и местную администрацию. Короче, на все уровни и ветви власти, за исключением президента. Поэтому мы и зафиксировали падение популярности и доверия, а также рост неодобрения по отношению к Медведеву. Он оказался просто удобной фигурой для выплеска недовольства.
— Если говорить о самой волне протестов, которая прошла в конце марта в Москве, Санкт-Петербурге и множестве других российских городов, то и власть, и оппозиция во многом восприняли ее как направленную лично против Владимира Путина и как старт предвыборной кампании Алексея Навального. Между тем политологи и социологи уверенно заявляли о том, что запрос на протест после событий 2011 – 2012 годов сошел на нет. Откуда этот новый всплеск?
— Запрос на протесты не пропадал. Просто в обществе возникло понимание их нерезультативности. Люди осознали, что протестное движение 2011 – 2012 годов не дало никаких политических результатов. Все дело в том, что участники того движения фактически не были готовы к постоянной политической работе. Это был скорее моральный и эстетический протест против фальсификации на выборах и общей лжи государственных лиц. Реальных же результатов в виде давления на власть и требований пересмотра результатов выбора, изменения практик манипуляции с регистрацией кандидатов, подсчетом голосов, реформы суда и т. п. протестное движение не добилось. Выступления носили диффузный, аморфный характер, и власти было легко не только подавить их, но и дискредитировать активистов этого движения. Разочарование оппозиционной части общества в результате этой неудачи было достаточно сильным, но сами по себе причины недовольства и представления о тотальной коррумпированности власти никуда не исчезли. Готовность людей выходить на улицы с протестом сегодня достаточно невысока. Несмотря на масштабность акций 26 марта, все-таки общее число их участников было небольшим — это где-то 60 – 70 тысяч более чем в 90 городах по всей стране, что является очень низким уровнем. Сравните акции в Чили, которые проходили почти одновременно с нашими. Там на 18 миллионов населения в акциях протеста участвовали 2 миллиона человек, то есть каждый 9-й чилиец. Это совершенно другая степень активности, ответственности и раздраженности общества. Антикоррупционные акции в России тем не менее стали достаточно заметным явлением. При этом, по данным соцопросов, поддержка лозунгов Навального очень высока. Фактически 38 процентов россиян одобряют его лозунги и представленный его фондом фильм, но сама по себе готовность лично принять участие в акциях протеста остается на достаточно низком уровне.
Однако такие масштабные акции и порождающие их настроения не проходят бесследно. Раздражение накапливается, и то, что мы фиксируем в последних исследованиях, а именно: нарастание негативных оценок деятельности практически всех органов власти, будет только усиливаться.
— Как с этим негативом по отношению к власти сочетаются данные соцопросов, согласно которым более 80 процентов россиян одобряют деятельность Владимира Путина на посту президента?
— Здесь работает механизм переноса ответственности с Путина, как я уже говорил, на другие органы и ветви власти. Путин в массовом сознании представляет коллективные ценности и символы российского общества как целого, что ярче всего выражено в его внешней политике. Внешнеполитический курс Владимира Путина — восстановление статуса России как великой державы — оценивается как главное его достижение, потому что во внутренней политике люди оценивают успехи Путина очень скромно или даже отрицательно. В общественном сознании за повседневные проблемы, за экономику, за социальные неурядицы отвечает не Путин, а правительство, Медведев, губернаторы и так далее. Именно на них и направлено все раздражение. Это, конечно, неустойчивая конструкция, но она пока сохраняется.
— Мы видим многочисленные уголовные дела по обвинению в коррупции против губернаторов. Последнее по времени — арест бывшего главы Удмуртии Александра Соловьева. Однако в последнее время было только одно дело в отношении действовавшего на тот момент федерального министра — Алексея Улюкаева. Ожидаете ли вы, что антикоррупционные расследования официальных органов затронут так называемый ближний круг Владимира Путина, в том числе и Дмитрия Медведева?
— Это вопрос не ко мне.
— Запрос в обществе на посадки столь высокопоставленных лиц есть?
— Конечно, запрос на посадки есть. Хотя, согласно последним опросам, большинство россиян все же не хотели бы отправить правительство Медведева в отставку, но это дело времени. Очень большая часть населения требует и надеется на то, что будут возбуждены уголовные дела по коррупции в отношении премьера. Я больше скажу: растут и пока еще очень аморфные представления о том, что и сам Путин включен в коррупционную систему и что он либо пользуется преимуществами коррупции, либо контролирует коррупционные отношения. Так что это просто дело времени, когда общество потребует расследования коррупции в самых высших эшелонах власти.
— Вы проводили опросы о том, считают ли россияне лично Владимира Путина вовлеченным в коррупционные схемы?
— Эти данные у нас есть. Начиная примерно с 2012 года мы проводили такие опросы. В них расклад мнений, если грубо, распределился примерно так: от 11 до 16 процентов убеждены в том, что Путин включен в коррупционные отношения, поскольку об этом много говорят в интернете, были доклады Бориса Немцова «Путин. Коррупция» и т. д. Примерно треть или чуть побольше — примерно 34 – 35 процентов — считают, что да, скорее всего, Путин виновен в тех злоупотреблениях властью, в которых его обвиняет оппозиция, поскольку все высокопоставленные чиновники, по общему убеждению, так или иначе замешаны в коррупции. Еще процентов 20 (22 процента в среднем за эти годы) говорят: какая разница, виновен он в этом или нет, самое важное, что при нем жить стало лучше. И наконец, от 10 до 20 процентов категорически отрицают какие-либо обвинения такого рода в адрес Путина.
— После акций протеста 26 марта очень много говорили о феномене так называемой школоты — якобы именно школьники и студенты младших курсов составили большинство протестующих против коррупции в верхах. Как вы считаете, есть ли феномен всплеска протестных настроений среди молодежи или это специально вброшенная тема в стремлении дискредитировать организаторов акций протеста, которые вовлекают в несанкционированные шествия и митинги несовершеннолетних?
— Я думаю, что на последних акциях протеста действительно было несколько больше молодежи, потому что информация об этих акциях шла исключительно по социальным сетям, где активна как раз молодежь. Кроме того, сами акции были не разрешены. Между тем обычные участники протеста — это люди, средний возраст которых 45 – 60 лет, иными словами, это люди зрелого возраста. Они в этот раз вышли на улицы в гораздо меньшем количестве, потому молодежь была более заметна. Но это лишь одно из объяснений. Другое состоит в том, что среди молодежи действительно усиливаются недовольство и возмущение, но это пока не приобретает политического характера. Опять-таки это моральный протест и недовольство. Я бы связывал увеличение числа молодых людей в акциях протеста прежде всего с резким усилением идеологической, «патриотической» дрессуры, которая идет последние два года в школах и университетах. Именно реакцией на такое насильственное, казенное патриотическое воспитание и обработку и стала большая активность молодежи в протестном движении. О существенном изменении политических настроений среди молодежи пока говорить не приходится. А вот о том, что давление на молодых людей будет вызывать обратную реакцию и чем дальше, тем сильнее, можно говорить уже более-менее уверенно.
— В чем причина гораздо более широкого географического охвата нынешних акций протеста по сравнению с 2011 – 2012 годами, когда выступления оппозиции имели место почти исключительно в Москве и Санкт-Петербурге? На этот раз во многих крупных городах страны на улицы вышли по несколько тысяч протестующих.
— Вот это вещь неожиданная. И вторая неожиданность, по данным наших опросов, то, что наибольшее недовольство и резкость антикоррупционного протеста все-таки наблюдается в провинциальных крупных и средних городах, а не в Москве. Это значит, что ситуация там гораздо более напряженная, что провинция настроена гораздо более серьезно, чем более обеспеченная в потребительском плане Москва, которая ранее была эпицентром протестов.
— Можно ли говорить о том, что политические выступления оппозиции в столице начинают смыкаться с протестными настроениями в провинции, вызванными прежде всего экономическими причинами?
— Дело не только в экономических проблемах. На самом деле экономические неурядицы сами по себе никогда не становятся поводом к массовым выступлениям. Важно то, что экономические причины преломляются через социальные и моральные проблемы. Люди считают, что в обществе нарастают проблемы с социальной справедливостью, что общество неправильно организовано, что слишком силен произвол власти и существует несправедливое перераспределение материальных благ. Причина протестов не просто в спаде доходов населения, причина — в росте ощущения несправедливости, задевающей человеческое достоинство. Именно на фоне коррупции и наглой роскоши верхов люди считают себя оскорбленными и униженными подобным поведением властей, о фактах которого стало широко известно, таким отношением к себе, когда идет сокращение социальных расходов, когда урезаются пенсии и одновременно демонстрируется столь неприличный или вызывающий образ жизни, как это характерно для высшего руководства страны, губернаторов и прочих уровней власти. В условиях экономического кризиса особенно раздражают наглые формы казнокрадства и демонстративной роскоши.
— Это чем-то, возможно, напоминает событие, происходившие ровно сто лет назад и приведшие к краху Российской империи? Похожая ситуация, если искать исторические аналогии?
— Тогда была все-таки другая ситуация. Было три года войны.
— И сейчас Россия воюет. В Сирии…
— Та мировая война была очень тяжелой, массовой по масштабам мобилизации и имевшей очень тяжелые и даже катастрофические последствия, она разрушила саму структуру российского общества. Сейчас, несмотря на то, что страна втянута в войны, положение, конечно, не настолько серьезное.
— Алексей Навальный отбыл административный арест, и можно предположить, что он и его соратники выступят с инициативами новых антиправительственных акций. Будут ли они становиться все более массовыми и затронут ли еще сильнее российскую провинцию?
— Общественная поддержка Навального будет расти. Медленно, но расти. О массовости участия его сторонников в протестных акциях говорить сложно, поскольку это будет зависеть прежде всего от ответных действий власти, от того, насколько ее ответ будет репрессивным и жестким.
— То есть если, как и в прошлый раз, власть закрутит гайки, то протесты постепенно сойдут на нет?
— Скорее да. Например, власть, скорее всего, не допустит участия Навального в президентских выборах.
Оригинал [1]
Комментариев нет:
Отправить комментарий