Борис Цейтлин поделился публикацией Андрея Мовчана.
Политизация молодежи значит только одно — они понимают, что для путинской России НЕТ МЕСТА В БЛИЖАЙШЕМ БУДУЩЕМ. Что это значит для режима и для них — зависит много от чего.
Андрей Мовчан
В последние дни даже далекую солнечную Италию достала вербальная волна на русском языке в соцсетях. Волна эта, как издавна принято на Руси, состоит исключительно из авторитетных мнений – мы ж не американцы, чтобы правильные вопросы задавать, мы сразу ответы, не в бровь, а в глаз. Но, кажется мне, вне зависимости от того, звучит сегодняшний ответ как «Навальный всех разочаровал», как «Кучка детей на улице не делает погоды» или как «Российская молодежь спасет нас от кровавой хунты уже очень скоро», это – всего лишь ответ, данный к не заданному, да и, ИМХО, не существующему вопросу.
А правильные вопросы, на мой взгляд, следовало бы уже начать задавать, хотя бы потому что отвечать на них намного более полезно, чем впадать в схоластическую дискуссию о том, хорошо ли что сотни подростков вышли на Тверскую (особенно – с жаром, свойственным скорее футбольным болельщикам).
Не претендуя на полный список, я задам всего три ИМХО «правильных» вопроса:
(1) Какое отношение инициация уличной активности молодежи имеет к существенным изменениям в государстве? Вопрос не праздный; примеров молодежной активности в новейшей истории немало, взять хотя бы 1968 год. При этом лишь во Франции, в которой на протесты вышли сотни тысяч студентов (у нас – тысячи на вчетверо большее население), поддержанные профсоюзами (которых у нас нет) и оппозицией в парламенте (которая у нас поддерживает власть), во Франции, где к тому времени лидер оппозиции побывал во втором туре выборов Президента, а демократия имела более чем 100-летнюю историю, протесты привели всего лишь к смене президента на новых очередных выборах. В Мексике же, значительно более похожей на нас, протесты были расстреляны, а на следующих выборах к власти пришел человек, которого все обвиняли в расстрелах. Ситуация повторилась и в Китае в 1989 году – там протесты привели только к ужесточению режима. Может быть мы часто наблюдаем протесты «на сломе» формации не потому, что они являются причиной, а потому что они являются побочным следствием обстоятельств, ведущих к смене политического режима, и именно поэтому – также часто наблюдаем и «холостые» протесты, которые ни к чему не приводят? Если так, то инициация протестов — это «карго-культ» революции – бессмысленная надежда что одно следствие (протесты) породит другое следствие (смену власти) без наличия общей причины. Надо сказать, что причины смены власти неплохо изучены и включают в себя масштабный кризис элит (чаще всего), существенные экономические изменения, падение доли поддерживающих власть в обществе сильно ниже 50%, катастрофические изменения в связи с, например, масштабными неуспешными военными действиями и так далее; в России всего этого нет и не предвидится.
(2) Если мы предположим (на секунду) что молодежь (и присоединившиеся более старшие) смогут существенно изменить политическую ситуацию в России за счет уличных действий [ну, например, удастся Навальному вывести миллионы людей, ну, например, ОМОН откажется разгонять, ну, например, займут студенты мэрию и даже, вдруг, Кремль], то как именно изменится эта политическая ситуация? И этот вопрос не праздный – опыт революции 1917 года показывает, что готовят ее одни, реализуют другие, а власть получают третьи. Аналогичный опыт есть в большинстве стран, переживших «общественные» перевороты, включая современную Украину. Какова вероятность, что результатом будет
a. приход к власти военного режима, который жестоко подавит волнения? Для этого варианта есть все основания – в России отлично развиты и консолидированы элиты силовых ведомств, среди военных руководителей и близких к ним гражданских лидеров немало сторонников «жесткой руки», население в России совершенно не готово к вооруженному сопротивлению, в то время как региональная разобщенность и высокий уровень агрессии в обществе позволят «усмирять» очаги недовольства с помощью частей из других регионов и пр.
b. приход к власти ультра-левых, про-коммунистических и квази-националистических сил, которые сегодня де-факто пользуются наибольшей поддержкой населения, с последующим «чавистским» сценарием? И это очень вероятно – Уго Чавес приходил в 1998 году к власти в Венесуэле под тремя лозунгами: «Победа над коррупцией»; «Равный доступ всем политическим силам»; «Существенный рост уровня жизни бедных» (сравните с программой Алексея Навального). Коммунистов, ЛДПР, Навального и ультра-левых в России поддерживают более 50% населения в совокупности, так что непонятно, почему в момент смены власти ее не получат левые популисты, а на выборах они не будут доминировать в новой Думе.
(3) Как мы знаем по многочисленным примерам, 1825 год в Петербурге, 1989 в Пекине и 2012 в Москве – только три самых нам известных, если протесты не приводят к смене власти, то они приводят к ужесточению (и ожесточению) режима. Так что, предположим, волшебным образом уличные действия привели к смене власти. Предположим, что ни коммунисты, ни националисты, ни военные (или ФСБ), власть не получили, и не произошло дворцового переворота – а реально к власти пришли сторонники всего хорошего – либеральные демократы, западники, гуманисты, выступающие за мир, прогресс и процветание на основе европейской модели. И вот – на фоне общей эйфории, вопрос – а что они будут делать? И правда – денег в казне не густо. Налоги платить некому, да никто и не собирался это делать – у нас традиция такая, не платить, если за это не сажают. Народ агрессивно ждет, что уж сейчас-то раздадут всем и много – а раздавать нечего вообще. Как водится, старая власть все напоследок довывела за границу, и ее примеру последовали десять тысяч крупных чиновников и государственных бизнесменов, да и частные сделали так же – на всякий случай; в госбанках нашлась дыра величиной в полбаланса, народ штурмует отделения, курс доллара – 200, так как русские точно знают, что от революции спасает только наличный доллар. Предприятия, которые получают импортные комплектующие, встали из-за падения курса; это включает и сельское хозяйство, так как посевные фонды, часть удобрений и средства защиты мы закупаем. Силовики и армия дезориентированы и требуют финансовых гарантий; нижние чины уже начали разбегаться и создавать банды, с деятельной помощью верхов, разборки и рэкет идут ураганом по стране. Республики, где власть покрепче, жестко требуют суверенитета вплоть до независимости, коль скоро их элите больше нельзя грабить регион и получать дотации из центра. Некоторые республики одновременно плачут, что, если срочно не дать денег, власть в них сметут боевики-исламисты, и угрожают, что их собственные боевики приедут в Москву разбираться. Другие заявляют, что если первым дадут денег, то они откажутся вообще что-то перечислять в центр. Иностранные послы (что с Запада), заявляют вежливо, что очень сочувствуют новой России, но деньги будут готовы дать только «после того, как», и далее следует длинный список, начинающийся для порядка Крымом, продолжающийся предложением ре-национализации неправедно приватизированного и последующей приватизации в пользу правильных глобальных корпораций, и завершающийся требованием отказа от места в СБ ООН и ядерного разоружения (к ним претензий нет, они ж не идиоты, на одни и те же грабли два раза наступать). Без этого они готовы будут только завозить гуманитарную помощь, все равно у них продукты девать некуда. На предложения поторговаться послы с Запада ответят «Дайте нам гарантии, что вы продержитесь у власти хотя бы несколько лет». Послы с Востока будут готовы даже дать немного денег, но с условиями, которые заставят благосклоннее смотреть на условия послов с Запада. И это все – под яростное стремление к власти силовиков, коммунистов, чиновников в виде полудюжины команд, нескольких губернаторов, нескольких мало отличимых от них бандитов, церкви, нескольких крупных бизнесменов (в том числе – бывших в изгнании), под бурление митингов и мелких бунтов (а мы же разрешили теперь митинги, не так ли?), захваты активов народом и бандитами, захваты домов дольщиками, захваты рынков исконно русскими, захваты банков вкладчиками и пр. Все на фоне того, что наше наркотическое телевидение развалилось на части и каждая часть теперь яростно агитирует за кого-то своего, или того, кто заплатил последним, или вообще просто поливает все грязью, потому что так эффектнее. Итак – вот она, власть. Ну и, что мы теперь будем делать?
Я конечно извиняюсь, но я все же предложил бы всем нам сперва ответить на эти три вопроса – подробно, обстоятельно и основательно, а потом уже решать, хорошо это или плохо, что кто-то вывел тысячу-другую молодых людей на улицу Тверская, и что дальше стоит делать. Может тогда нам будет легче договориться.
Комментариев нет:
Отправить комментарий