Отвечай — да или нет?! - Диалог Карлсона с фрекен Бок как зеркало российской политики Новости общества и общественной жизни - МК
Общеизвестно, что от великого до смешного всего лишь шаг. Уместен ли смех в обстановке бурления политических страстей, выплеснувшихся на площади? Но что поделать, «когда смешное хлещет в уши»? (Ю.Мориц) Сказанное поэтом относится и к митинговой риторике, и к многочисленным пиар-акциям, где трагическое переплетается с комическим. А еще — к утверждению федерального списка школьных учебников.
Не успели отгреметь предвыборные баталии, как в фокусе общественного внимания оказалась вполне рутинная информация, поступившая из Минобрнауки, опубликовавшего список федеральных учебников, рекомендованных к изучению в школе. Шквал звонков из СМИ, просивших прокомментировать это сообщение, меня озадачил. А вопросы, не скрою, поначалу развеселили. Две с половиной тысячи учебников — не много ли будет? Разберется ли бедный учитель в такой горе учебной литературы? Не лучше ли, как в советской школе, иметь единый и обязательный для всех комплект? Как можно допустить, к примеру, наличие разных учебников истории? Не запутаем ли детей? Не нанесет ли плюрализм урон патриотизму?..
Смешные люди! Они забыли, что у нас уже был один учебник — «Краткий курс ВКП(б)». Тем не менее на нем были взращены и диссиденты, и их гонители. И это во времена «железного занавеса», при отсутствии такой «мелочи», как Интернет...
Накал страстей, вызванный диаметрально противоположными представлениями сограждан о желаемом будущем для страны, помимо прочего обнажил образовательный след, впечатанный в сознание людей, уже вполне взрослых и подзабывших свои «школьные годы чудесные». Так бывает, когда в момент наивысшего напряжения нравственных и эмоциональных сил из глубин памяти, кстати и некстати, поднимаются прочно усвоенные (отдадим должное добросовестности учителей) фрагменты школьных хрестоматий. Вот тут-то и выясняется, какое непреходящее значение для развития личности имеют те или иные рекомендованные к заучиванию отрывки из классических произведений!
Большинство ораторов, зажигающих сегодня людей на площадях, бегали по общей лестнице, окончили советскую школу, обучавшую всех по стандартным программам и строго утвержденным комплектам учебников. Помните, как в песенке пелось? «Одни поем мы песенки, одни читаем книжки». Книжки-то одни, но читались они, видно, по-разному.
И сегодня одну площадь одухотворяет патриотический призыв М.Ю.Лермонтова: «Умремте ж под Москвой»! А на другой политической площадке улавливаются иные мотивы того же автора: «Прощай, немытая Россия, / Страна рабов, страна господ...»
Налицо столкновение разных кусков хрестоматии. На большой политической перемене повзрослевшие бывшие ученики кидаются друг в друга школьными окаменелостями. При таком эмоциональном накале человек, наделенный воображением, в юбилейный год Бородина и в самом деле может уловить запах гари, который двести лет назад распространяла «Москва, спаленная пожаром». Не дай бог!
Впрочем, наряду с борьбой противоположностей мы в соответствии с законом диалектики наблюдаем их трогательное единство. Касается это прежде всего полемических приемов, используемых по обе стороны баррикад. Что-то неуловимо знакомое сквозило в вопросах ораторов, требующих от собравшихся ответов «да» или «нет». До тех пор, пока меня не осенило: ба! да это же прием фрекен Бок, не расположенной кормить обедом залетного Карлсона!
«Фрекен Бок окинула Карлсона безумным взглядом, а потом обратилась к Малышу:
— Разве твоя мама предупредила меня, что этот мальчик будет у нас обедать? Неужели она так распорядилась?
Малыш постарался ответить как можно уклончиво, но дружелюбно:
— Во всяком случае, мама считает... что Карлсон...
— Отвечай, да или нет, — прервала его фрекен Бок. — Твоя мама сказала, что Карлсон должен у нас обедать?
— Во всяком случае, она хотела... — снова пытался уйти от прямого ответа Малыш, но фрекен Бок прервала его жестким окриком:
— Я сказала отвечай: да или нет! На простой вопрос всегда можно ответить „да“ или „нет“, по-моему, это не трудно.
— Представь себе, трудно, — вмешался Карлсон. — Я сейчас задам тебе простой вопрос, и ты сама в этом убедишься. Вот слушай! Ты перестала пить коньяк по утрам, отвечай — да или нет?
У фрекен Бок перехватило дыхание, казалось, она вот-вот упадет без чувств. Она хотела что-то сказать, но не могла вымолвить ни слова.
— Ну вот вам, — сказал Карлсон с торжеством. — Повторяю свой вопрос: ты перестала пить коньяк по утрам?
— Да, да, конечно, — убежденно заверил Малыш, которому так хотелось помочь фрекен Бок.
Но тут она совсем озверела.
— Нет! — закричала она, совсем потеряв голову.
Малыш покраснел и подхватил, чтобы ее поддержать:
— Нет-нет, не перестала!
— Жаль, жаль, — сказал Карлсон. — Пьянство к добру не приводит.
Силы окончательно покинули фрекен Бок, и она в изнеможении опустилась на стул. Но Малыш нашел наконец нужный ответ.
— Она не перестала пить, потому что никогда не начинала, понимаешь? — сказал он, обращаясь к Карлсону.
— Я-то понимаю, — сказал Карлсон и добавил, повернувшись к фрекен Бок: — Глупая ты, теперь сама убедилась, что не всегда можно ответить „да“ или „нет“... Дай мне блинка!»
Приношу извинения читателям за подробную цитату из классика детской литературы Астрид Линдгрен. Оправдывает меня лишь то, что в советские годы это произведение не вошло в школьные хрестоматии. А жаль. Если бы оно заняло там подобающее место, современные политики усвоили бы уроки Карлсона, доступные даже малышам. И тогда, быть может, они признали бы ту очевидную истину, что любить Отчизну можно по-разному. В том числе и «странною любовью», в основе которой в соответствии с духом и буквой того же М.Ю.Лермонтова «ни слава, купленная кровью, ни полный гордого доверия покой».
Нет, неспроста в центре внимания общественности оказались комплекты школьных учебников! Вокруг их страниц в ближайшие годы развернется незримая борьба за будущее страны. Каким оно станет, зависит от вступающих в жизнь поколений. Кого воспитывать: патриотов или пораженцев? Смешной вопрос из арсенала все той же посрамленной Карлсоном фрекен Бок. Уместен он лишь в том случае, когда под патриотизмом понимается постоянно повышающийся градус любви к начальству, а под пораженчеством — осознание масштаба и глубины стоящих перед страной проблем, стремление взять на себя ответственность за их решение.
Хочется верить, что по мере ослабления накала выборной риторики предельное упрощение сложных вопросов, допустимое разве что в школе в дидактических целях, да и то в младших и средних классах, скоро перестанет играть роль удобного инструмента, мобилизующего массы на достижение кем-либо политических целей.
Однако не будем забывать, что при всей важности полученных в школе хрестоматийных представлений ими не исчерпывается глубинное понимание исторических процессов. Среднее образование — оно и есть среднее. Государственные мужи и политтехнологи, претендующие на роль властителей дум, не должны довольствоваться исторической азбукой, но бесконечно вгрызаться в детали, в которых многое открывается: одновременно смешное и трагическое.
«Тирания» — сегодня грохочет на одних площадях, «законное избранничество» — на других. Античная история примеряет полярные точки зрения.
В V–II веках до н.э. существовало Боспорское царство со столицей Пантикапей (нынешняя Керчь). Правили там так называемые избранные тираны. Процедура избрания, по всей видимости, была, но руководители государства почему-то официально именовались тиранами. Что не мешало демократическим Афинам предоставлять им гражданство.
Ничто под Луной не ново. Древние афинские ораторы Лисий и Исократ наперебой оправдывали такую терпимость к несовершенству боспорских демократических процедур вполне в духе современного прагматизма во внешней политике: бесплатными поставками хлеба. Двести кораблей, нагруженных зерном (в чистом виде около 4 тыс. тонн), — дар афинскому народу, весомый аргумент, позволяющий не замечать некоторые незначительные процедурные нарушения.
Очевидно, что приведенные подробности выходят за рамки школьных программ. Но надо же так случиться, что не искушенные в тонкостях истории приближенные к власти пиарщики оказали своему кандидату медвежью услугу, прикопав для извлечения амфоры именно на бывшей территории Боспора, тем самым вызвав к жизни веселящие исторические аллюзии. Вот и не верь после этого поэтам:
Когда смешное хлещет в уши,
Само бессмертье хлещет в души,
Как виноградное вино,
И в передышке все забыто:
Короткий век, угрюмство быта,
И все трагичное — смешно!
материал: Евгений Ямбург
газетная рубрика: СВОБОДНАЯ ТЕМА
теги: школы, школьные учебники
Общеизвестно, что от великого до смешного всего лишь шаг. Уместен ли смех в обстановке бурления политических страстей, выплеснувшихся на площади? Но что поделать, «когда смешное хлещет в уши»? (Ю.Мориц) Сказанное поэтом относится и к митинговой риторике, и к многочисленным пиар-акциям, где трагическое переплетается с комическим. А еще — к утверждению федерального списка школьных учебников.
Не успели отгреметь предвыборные баталии, как в фокусе общественного внимания оказалась вполне рутинная информация, поступившая из Минобрнауки, опубликовавшего список федеральных учебников, рекомендованных к изучению в школе. Шквал звонков из СМИ, просивших прокомментировать это сообщение, меня озадачил. А вопросы, не скрою, поначалу развеселили. Две с половиной тысячи учебников — не много ли будет? Разберется ли бедный учитель в такой горе учебной литературы? Не лучше ли, как в советской школе, иметь единый и обязательный для всех комплект? Как можно допустить, к примеру, наличие разных учебников истории? Не запутаем ли детей? Не нанесет ли плюрализм урон патриотизму?..
Смешные люди! Они забыли, что у нас уже был один учебник — «Краткий курс ВКП(б)». Тем не менее на нем были взращены и диссиденты, и их гонители. И это во времена «железного занавеса», при отсутствии такой «мелочи», как Интернет...
Накал страстей, вызванный диаметрально противоположными представлениями сограждан о желаемом будущем для страны, помимо прочего обнажил образовательный след, впечатанный в сознание людей, уже вполне взрослых и подзабывших свои «школьные годы чудесные». Так бывает, когда в момент наивысшего напряжения нравственных и эмоциональных сил из глубин памяти, кстати и некстати, поднимаются прочно усвоенные (отдадим должное добросовестности учителей) фрагменты школьных хрестоматий. Вот тут-то и выясняется, какое непреходящее значение для развития личности имеют те или иные рекомендованные к заучиванию отрывки из классических произведений!
Большинство ораторов, зажигающих сегодня людей на площадях, бегали по общей лестнице, окончили советскую школу, обучавшую всех по стандартным программам и строго утвержденным комплектам учебников. Помните, как в песенке пелось? «Одни поем мы песенки, одни читаем книжки». Книжки-то одни, но читались они, видно, по-разному.
И сегодня одну площадь одухотворяет патриотический призыв М.Ю.Лермонтова: «Умремте ж под Москвой»! А на другой политической площадке улавливаются иные мотивы того же автора: «Прощай, немытая Россия, / Страна рабов, страна господ...»
Налицо столкновение разных кусков хрестоматии. На большой политической перемене повзрослевшие бывшие ученики кидаются друг в друга школьными окаменелостями. При таком эмоциональном накале человек, наделенный воображением, в юбилейный год Бородина и в самом деле может уловить запах гари, который двести лет назад распространяла «Москва, спаленная пожаром». Не дай бог!
Впрочем, наряду с борьбой противоположностей мы в соответствии с законом диалектики наблюдаем их трогательное единство. Касается это прежде всего полемических приемов, используемых по обе стороны баррикад. Что-то неуловимо знакомое сквозило в вопросах ораторов, требующих от собравшихся ответов «да» или «нет». До тех пор, пока меня не осенило: ба! да это же прием фрекен Бок, не расположенной кормить обедом залетного Карлсона!
«Фрекен Бок окинула Карлсона безумным взглядом, а потом обратилась к Малышу:
— Разве твоя мама предупредила меня, что этот мальчик будет у нас обедать? Неужели она так распорядилась?
Малыш постарался ответить как можно уклончиво, но дружелюбно:
— Во всяком случае, мама считает... что Карлсон...
— Отвечай, да или нет, — прервала его фрекен Бок. — Твоя мама сказала, что Карлсон должен у нас обедать?
— Во всяком случае, она хотела... — снова пытался уйти от прямого ответа Малыш, но фрекен Бок прервала его жестким окриком:
— Я сказала отвечай: да или нет! На простой вопрос всегда можно ответить „да“ или „нет“, по-моему, это не трудно.
— Представь себе, трудно, — вмешался Карлсон. — Я сейчас задам тебе простой вопрос, и ты сама в этом убедишься. Вот слушай! Ты перестала пить коньяк по утрам, отвечай — да или нет?
У фрекен Бок перехватило дыхание, казалось, она вот-вот упадет без чувств. Она хотела что-то сказать, но не могла вымолвить ни слова.
— Ну вот вам, — сказал Карлсон с торжеством. — Повторяю свой вопрос: ты перестала пить коньяк по утрам?
— Да, да, конечно, — убежденно заверил Малыш, которому так хотелось помочь фрекен Бок.
Но тут она совсем озверела.
— Нет! — закричала она, совсем потеряв голову.
Малыш покраснел и подхватил, чтобы ее поддержать:
— Нет-нет, не перестала!
— Жаль, жаль, — сказал Карлсон. — Пьянство к добру не приводит.
Силы окончательно покинули фрекен Бок, и она в изнеможении опустилась на стул. Но Малыш нашел наконец нужный ответ.
— Она не перестала пить, потому что никогда не начинала, понимаешь? — сказал он, обращаясь к Карлсону.
— Я-то понимаю, — сказал Карлсон и добавил, повернувшись к фрекен Бок: — Глупая ты, теперь сама убедилась, что не всегда можно ответить „да“ или „нет“... Дай мне блинка!»
Приношу извинения читателям за подробную цитату из классика детской литературы Астрид Линдгрен. Оправдывает меня лишь то, что в советские годы это произведение не вошло в школьные хрестоматии. А жаль. Если бы оно заняло там подобающее место, современные политики усвоили бы уроки Карлсона, доступные даже малышам. И тогда, быть может, они признали бы ту очевидную истину, что любить Отчизну можно по-разному. В том числе и «странною любовью», в основе которой в соответствии с духом и буквой того же М.Ю.Лермонтова «ни слава, купленная кровью, ни полный гордого доверия покой».
Нет, неспроста в центре внимания общественности оказались комплекты школьных учебников! Вокруг их страниц в ближайшие годы развернется незримая борьба за будущее страны. Каким оно станет, зависит от вступающих в жизнь поколений. Кого воспитывать: патриотов или пораженцев? Смешной вопрос из арсенала все той же посрамленной Карлсоном фрекен Бок. Уместен он лишь в том случае, когда под патриотизмом понимается постоянно повышающийся градус любви к начальству, а под пораженчеством — осознание масштаба и глубины стоящих перед страной проблем, стремление взять на себя ответственность за их решение.
Хочется верить, что по мере ослабления накала выборной риторики предельное упрощение сложных вопросов, допустимое разве что в школе в дидактических целях, да и то в младших и средних классах, скоро перестанет играть роль удобного инструмента, мобилизующего массы на достижение кем-либо политических целей.
Однако не будем забывать, что при всей важности полученных в школе хрестоматийных представлений ими не исчерпывается глубинное понимание исторических процессов. Среднее образование — оно и есть среднее. Государственные мужи и политтехнологи, претендующие на роль властителей дум, не должны довольствоваться исторической азбукой, но бесконечно вгрызаться в детали, в которых многое открывается: одновременно смешное и трагическое.
«Тирания» — сегодня грохочет на одних площадях, «законное избранничество» — на других. Античная история примеряет полярные точки зрения.
В V–II веках до н.э. существовало Боспорское царство со столицей Пантикапей (нынешняя Керчь). Правили там так называемые избранные тираны. Процедура избрания, по всей видимости, была, но руководители государства почему-то официально именовались тиранами. Что не мешало демократическим Афинам предоставлять им гражданство.
Ничто под Луной не ново. Древние афинские ораторы Лисий и Исократ наперебой оправдывали такую терпимость к несовершенству боспорских демократических процедур вполне в духе современного прагматизма во внешней политике: бесплатными поставками хлеба. Двести кораблей, нагруженных зерном (в чистом виде около 4 тыс. тонн), — дар афинскому народу, весомый аргумент, позволяющий не замечать некоторые незначительные процедурные нарушения.
Очевидно, что приведенные подробности выходят за рамки школьных программ. Но надо же так случиться, что не искушенные в тонкостях истории приближенные к власти пиарщики оказали своему кандидату медвежью услугу, прикопав для извлечения амфоры именно на бывшей территории Боспора, тем самым вызвав к жизни веселящие исторические аллюзии. Вот и не верь после этого поэтам:
Когда смешное хлещет в уши,
Само бессмертье хлещет в души,
Как виноградное вино,
И в передышке все забыто:
Короткий век, угрюмство быта,
И все трагичное — смешно!
материал: Евгений Ямбург
газетная рубрика: СВОБОДНАЯ ТЕМА
теги: школы, школьные учебники
Комментариев нет:
Отправить комментарий